Убийство в приграничном замке - Андрей Волковский
Неужели Хахад заточили в тюрьму? В подвалах ведь располагаются именно казематы, узилища, где содержат, а иногда и истязают пленников.
Скай покосился на Ника: волшебнику и самому здесь стало не по себе, а каково травнику, не понаслышке знающему, что такое заточение и пытки? Ник, бледный и сосредоточенный, шел в шаге от Ская и невидяще смотрел прямо перед собой. Эх, не надо было брать его с собой! В конце концов, с точки зрения лорда и его людей, Ник – всего лишь помощник волшебника, а значит, его господин может за него поручиться и выступать от его имени. Так что достаточно слова Ская, а Ник мог бы и не спускаться в зловещие подвалы Гарт де Монта. Но теперь поздно. Сейчас уже не отправишь помощника назад, так что остается надеяться, что, во-первых, ничего страшного в подвалах замка они не увидят, а во-вторых, что бы они ни увидели, Ник справится.
* * *
В подвалах Гарт де Монта Ником безраздельно владело одно желание – исчезнуть. Спрятаться. Стать невидимкой. Чтобы никто не видел, как ему страшно. Чтобы самому не видеть людей. Слиться со стеной, потеряться, затаиться, пока сердце не перестанет так колотиться в груди, пока руки не перестанут дрожать, а по спине не перестанет струиться ледяной пот. Ник понимал, что это другой подвал, что здесь нет господина Юстиниана и призраков тут тоже нет, но страх загнанного зверя холодил кожу изнутри и не давал разуму отвлечься.
Исчезнуть, стать невидимым, спрятаться.
Нельзя. Не надо добавлять Скаю проблем. Нужно идти и делать вид, что он, Ник, не хочет перестать быть здесь и сейчас.
…Какая-то часть Ника знала, что этот страх отвлекает его от другого страха: страха увидеть искалеченную Хахад, которой он ничем не сможет помочь.
* * *
Торн остановился у массивной деревянной двери, обитой железными полосами. Лестница спускалась еще ниже, и, наверное, настоящие казематы были там, в глубине.
Лорд приложил ладонь к створке, то ли запуская какое-то отпирающее заклятие, то ли, наоборот, усмиряя сторожевое. Затем провел пальцами по замочной скважине, а после вынул ключ из поясного кошеля. Трижды повернул его в замке и толкнул створку.
Открывшийся коридор оказался темным и совсем тесным: Торн шел, чуть развернувшись правым плечом вперед, а Каил и Белл задевали стены плечами. И только сухонькой госпоже Арне коридор был «по размеру». Скай стен не касался, но ощущал, как давит на него камень. Нику наверняка было совсем нехорошо.
К счастью, узкий проход оказался коротким – от силы десять шагов. Наверное, в нем полным-полно ловушек и охранных чар. Дальше открывался коридор раза в два пошире. Правая стена – сплошной камень с нишами магических светильников через каждые три шага. Светильники горели через один, придавая еще больше мрачности и без того зловещему коридору.
По левой стороне коридора были двери. Торн прошел мимо первой, расположенной прямо у выхода, потом сделал еще шагов десять и остановился у второй двери. Постучал – ему сразу открыли.
За дверью обнаружился хмурый Рорт. За его спиной стоял кто-то из воинов, тотчас склонившийся в глубоком поклоне, едва завидев лорда.
Рыцарь угрюмо спросил:
– Я могу идти?
– Ступай, – кивнул Торн. – Через четверть свечки ко мне с остальными.
Он посторонился, выпуская здоровяка, и Рорт ушел не оглядываясь.
Лорд вошел в комнату первым. За ним проследовала госпожа Арна. Следом лекарь. Белл кивнул Скаю, приглашая его войти, а сам остался снаружи.
Большая холодная комната была почти пустой. Напротив входа, в глубине комнаты стоял стул с подлокотниками, на котором сидела прямая, как палка, Хахад. Веревок или цепей на ней не было, но вокруг стула на равном расстоянии друг от друга стояли небольшие черные кубы размером с мелкое яблоко. От них так разило силой, что и без Особого зрения становилось понятно, что это мощные артефакты, удерживающие знахарку без всяких оков. Судя по тому, как напряжена Хахад, любое ее неосторожное движение может заставить охранную систему сработать. И наверняка не убить пленницу, но обездвижить и причинить такую боль, чтобы в следующий раз неповадно было и думать о побеге.
– Зэ-э-э, лорд! Зачем охотишься на меня? – спросила Хахад.
Обиженно спросила, но с должным почтением в голосе и почти спокойно. Если не смотреть на нее, то и не догадаешься, что она в плену.
– О, здоров будь, утаухэн[4]! И вы, добрые путники! – Знахарка улыбнулась сначала Каилу, потом Скаю и Нику. – Мое почтение, хугшэн хатан[5].
– На человеческом языке говори! – поморщилась Арна. – Нечего тут бормотать.
Лорд молча вскинул руку, веля матери молчать. Та повиновалась, но ее недовольство ощущалось и без всяких слов.
Поскольку лорд и сам молчал, Скай, вставший рядом с ним, лишь кивнул в ответ на приветствие знахарки: все же здесь и сейчас первое слово принадлежит хозяину замка.
Лорд же не спешил начинать разговор. Он тяжело и пристально смотрел на Хахад, словно надеясь то ли мысли ее прочитать, то ли напугать ее до беспамятства, чтобы она призналась во всех проступках с самого детства и до сего дня.
– Страшен ты, лорд, – сказала знахарка, согнав с лица улыбку. – Была бы в чем виновата перед тобой, уже ума бы со страху лишилась.
– Значит, вины за собой не чуешь? – многозначительно спросил Торн.
– Нет, – аккуратно помотала головой Хахад. – Не замышляла зла и не делала!
Лорд хмыкнул и поинтересовался:
– А зачем тебя сюда привезли, как думаешь?
Травница пожала плечами, не снимая рук с подлокотников.
– Знать не знаю. Что нельзя, то не продавала, денег лишних ни с кого не брала. С кистенем по переулкам не пряталась, – криво усмехнулась Хахад.
Торн медленно кивнул, будто соглашаясь с какими-то своими мыслями. Потом повернулся к лекарю:
– Флакон покажи.
Каил достал из кармана флакон и протянул в сторону Хахад, держа его кончиками пальцев.
– Твое? – прищурился лорд.
– Зэ-э-э, на приворотку похоже, – кивнула знахарка.
– И что там намешано?
Женщина без запинки перечислила:
– Полынь, придорожник, ромашка, мята, синецветный сердечник, коричный порошок, «заячьи ушки».
Лекарь сказал:
– Верно. И помощник нашего гостя подтверждает.
Скай поглядел на Ника. Тот кивнул, во все глаза глядя на травницу.
– А подкопытень туда не добавила, случайно? – продолжил лорд.
Хахад удивленно уставилась на него, потом медленно проговорила:
– Если кто отравился, то не моим зельем.
– Ну может, перепутала. Бывает ведь и такое, – с нажимом сказал Фортитус.
– Ты, лорд, перепутаешь, боевую стрелу с охотничьей? Перепутаешь, какой рукой меч схватить? Вот и я в зельях
