Лисы округа Хансон - Ксения Хан
В мире Тангуна монстрам жарко, потому что он создан был для людей. Квемулям и квисинам нет места среди душ смертных, они должны находиться в потустороннем мире и ждать следующей жизни в качестве смертного, если готовы к ней, или жить в мире людей и вести себя сносно, если хотят закончить незавершённые дела и получить шанс на новое рождение. Всё подчиняется Великому Циклу.
В конце концов, он был создан для людей и ради людей. Квемули и квисины должны заработать право стать человеком и попасть в колесо жизни, либо растаять в воздухе, слившись с энергией окружающего мира. Стать частью ветра, воды, камней под ногами высшей формы существования – человека.
– Едва ли человека можно назвать пределом совершенства, – говорит Харин после лекции от Тангуна, о которой она не просила. – И я не стремлюсь в новую жизнь, у меня есть незаконченное дело.
– Именно, – отвечает Тангун, хотя Харин не задавала вопроса.
Он высокий, но хрупкий, как стекло, и кажется, будто его может разбить даже случайное касание лисьего хвоста. Только любому квемулю понятно, что своими тонкими длинными пальцами, оканчивающимися когтями, Тангун может сломать самого сильного из них, даже не моргнув, не потратив силы на вздох. Тот, кто создал монстра, способен убить монстра, и сделает это быстрее прочих.
– Я уже говорил тебе, что неоконченное дело из прошлой жизни превращает квемуля в чудовище, – с высокого трона, на котором Тангун восседает, его голос стекает вниз водопадом мечей и копий, словно каждый звук превращается в тысячу лезвий и те вонзаются в камень с грохотом, звоном, стоном. Тонкокостный на вид Великий Тангун – воплощённое орудие небес, скрытое под красотой первого весеннего цветка. Лотос, нежный цветок, что несёт в себе силу дракона[42].
– Я помню это, – послушно кивает Харин.
– И если ты не достигнешь цели до того, как переродишься, то застрянешь в бесконечном цикле из повторений одной и той же судьбы, – добавляет Тангун прописную истину, которую Харин и без того помнит.
– Я понимаю, – цедит она, не поднимая взгляда к трону. Бог всех существ никогда не повышает голос, да и вид его не внушает страха, если не знаешь, кого видишь перед собой. Но Харин знает. И смотреть на Тангуна лишний раз не хочет – едва может себе позволить. Ей не страшно, но даже малейший взгляд на своего мифического прародителя заставляет думать о вещах жестоких и мучительных – тех, что ожидают её, если она сойдёт с выбранного пути и станет чудовищем.
– Поэтому тебе нельзя спасать людей, пока не уничтожишь врага своего, – договаривает Тангун. Харин вздыхает и жмурится.
– Я не собираюсь никого спасать. Мне нужна твоя защита, Великий Тангун.
Заинтересованный просьбой, он спускается с трона – вздыхает где-то над головой у Харин и в одно мгновение оказывается с ней рядом, появляясь из слабого теневого шлейфа.
– Кто угрожает тебе? – спрашивает он, в голосе на этот раз пробиваются железные нотки – так крошится металл, когда гнётся от напора невиданной силы.
Харин вскидывает подбородок и смотрит в красные глаза Тангуна. Вера в то, что он спасёт её, крепнет с каждым словом кумихо:
– Защити меня от Хан Союля, первого токкэби. Укрой от его глаз, я не хочу его видеть.
На один рваный стук сердца Харин думает, что впервые Тангун столкнулся с тем, чего выполнить он не в силах: первый токкэби опасен и непредсказуем, даже богу существ совладать с ним трудно. Но он развевает сомнения простым кивком.
– За это ты должна будешь мне услугу.
Быть должной Великому Тангуну – что-то новенькое в и без того непростой жизни Харин. Слышала ли она прежде о том, что квемуль выполняет что-то по приказу своего создателя? Только от Союля, но тот врёт ей с первого дня их знакомства, и ему веры нет. Никто другой ни разу не говорил ей, что должен Тангуну.
С другой стороны, незыблемое правило всех корейских монстров может точно так же распространяться и на бога этих монстров. Услуга за услугу. У всего есть цена.
– Что мне сделать для тебя? – спрашивает Харин, сжимая руки в кулаки у себя за спиной. Нельзя выказывать страха, если не хочешь стать вечным должником своего покровителя – это второе правило, о котором не говорят вслух, но все знают.
Тангун обходит Харин по кругу, присматривается. Пылающие за её спиной два хвоста красноречиво говорят о том, что указ Тангуна кумихо нарушала, пусть и всего один раз. Спасла человека от смерти, хотя не должна была. Спасла ребёнка, которого люди хотели превратить в тхэджагви.
– Будешь служить мне, – наконец, объявляет Тангун. – Защищать квемулей от людей и людей от квемулей. Будешь стоять на страже между мирами живых и мёртвых.
– Хочешь из меня жнеца сделать?! – ахает Харин. Её возглас уносится высоко вверх, пропадает в бесконечной череде колонн главного зала дворца Тангуна. Тот качает головой.
– Не обижай чосын санджа, моя милая кумихо. Ты будешь охранять людей, а не перевозить их по реке на ту сторону. В конце концов, – он становится прямо перед Харин, пылающей гневом. Вот же проклятый бог!.. – Если не хочешь этого делать, всегда можешь отказаться.
Харин подавляет в себе порыв выругаться в лицо Тангуну и покинуть его дворец. У неё нет никого, кто может уберечь её от Союля. В мире квемулей и квисинов не существует того, кто может уберечь её от Союля.
Только Тангун способен на это.
Значит, у Харин нет выбора.
– Я согласна, – отвечает она твёрдо и целует протянутую Тангуном холодную, как стекло, руку.
Файл 7. Проблемы простой кумихо
Сразу после того, как детектив Кван с его широченной улыбкой идиота скрывается за поворотом и волосы на затылке перестают дыбиться из-за псины Тангуна, Харин набирает номер Джи. Три часа ночи, домовой, должно быть, сладко спит. «Ничего, проснётся ради парочки новостей – куда денется?»
– Только не говори мне, что ты новый труп откопала, – доносится в трубку сонный голос ёндона. Харин щёлкает языком.
– Если не поторопимся с тобой, новым трупом будет детектив Кван с моей бусиной в желудке. Вот потеха-то, скажи?
Джи садится
