Блондинка для Волка - Лайа Дало
— Это, конечно, все страшно и плохо, но какое отношение…
Начала говорить, а в голове внезапно стало так пусто, так гулко. Щелк, и неровные края паззла вдруг начали сближаться, объединяясь в тревожную, пугающую картину. Щелк, и по закаменевшим чертам лица Андрея стало понятно, что он опять прочитал мои эмоции. Вот только кроме прочего, в глазах его сквозила вина. Где-то он налажал, где-то…
Щелк, и картинка почти собралась, вот только смотреть на нее было невыносимо больно.
Глава 14. Тогда. Ночь, изменившая… ничего
Горячо-холодно, сколько можно играть в одну и ту же игру?! В глазах пламя, в словах вымораживающий лед, чему верить? Тону, смыслу или своей интуиции, вопящей, что я только что совершила фатальную ошибку. Совсем не то я должна была сказать, или, по крайней мере, не так. Не выпалить на пике окутывающих осознание откровений, а подойти постепенно, аккуратно. Какой из меня к чертям собачим аналитик, если в нужный момент я теряю всякую способность выстраивать логические цепочки?!
— Ты действительно этого хочешь? — уточнил он, все тем же льдистым голосом.
— Да… — получилось не так твердо, как хотелось бы и он это уловил.
— Уверена? Хорошо подумала?
Подумала. Много, долго, но не факт, что хорошо. Просить Альфу пойти против другого Альфы? Не верилось, что он согласился. Впрочем… он пока не согласился, просто сказал, что может снять Метку, а это далеко не то же самое, что «хочет» и «сделает».
Одно точно — я запуталась. В причинах и следствии. В своих желаниях и страхах. В чувствах к Андрею. Вот чего он от меня хочет?! Чего ожидает?! Что я слепо приму свою судьбу?! Не могу! У меня постоянное ощущение загоняемой жертвы… Медленно, но уверенно меня подталкивают к решению, казалось бы, очевидному, но… Но как же мои желания?! Как же Я?! Разве мои цели ничего не значат?! Разве все, кем мне суждено стать — это «волчьей невестой»?!
Не хочу! Я точно не хочу! А хочу… чего? Я смотрела на Андрея и не знала, как обозначить то, что клокотало в груди, учитывая то, что я только что ляпнула.
— Да, я всегда этого хотела, — кивнула уже более решительно. — Я хочу снять клеймо.
— Вот как? — ликан нахмурился, а мне стало еще неуютней. — Тебя готовили к этому, но, я так понимаю, ты сбежала?
Черт-черт-черт, мы не касались этой темы раньше, такими подробностями я не делилась ни с кем, а из личного дела этого не понять, откуда он…?
— Почему ты так решил?
— Тебя бы не выпустили в мир без Второй Метки.
Вот тут мне бы задуматься, сообразить, что Андрей слишком хорошо осведомлен, что это «выпустили в мир» точно относится к Инкубатору, о котором он, вроде как, знать не может, ведь такие знания доступны далеко не всем, но… Позже, намного позже я поняла, что зацикленность на себе и прошлом сыграла со мной злую шутку. Скрыла часть правды, погребая под ворохом сомнений и пустых размышлений. Если бы я тогда была внимательней, если бы думала вместо того, чтобы действовать напролом…
— Имеешь в виду, без того, чтобы застолбить территорию?! — нервно вырвалось, а я отступила на шаг, не в силах вынести давление его ауры.
— Ты так на это смотришь? — еще один безэмоциональный вопрос, от которого захотелось спрятаться под одеялом, как маленькому ребенку.
— Именно так.
Оскар мне, Оскар мне! За лучшую женскую роль! Даже Станиславский сказал бы «Верю»!
— Ты помнишь, кто и как поставил тебе Первую Метку?
И опять — если бы я думала головой, а не непонятно чем, то поймала бы это «помнишь», которого быть не могло, но я ответила на автомате, поведясь на приказной тон:
— Нет… да…
— Так «да» или «нет»? — набивший оскомину вопрос.
— Мне снятся кошмары, — наконец призналась я. — Огромный, злой волк, укус, море боли, почти агония…
На этот раз я все же заметила, как Андрей дернулся, но неправильно расшифровала реакцию.
— Я знаю, что звучит неправдоподобно, никто не пустил бы неконтролируемого Альфу на территорию Инкубатора…
— Инкубатора? — легкое удивление, возможно, даже слегка наигранное, но этого я не уловила, ошарашенная тем, что проболталась.
— Приют, в котором я росла, мы так его называли… — попыталась я скрыть часть правды, доперев, что сболтнула лишнего.
— Почему? Потому, что там готовили «волчьих невест»?
Позже, слишком поздно, я все же осознала, что он пытался подсказать мне, дать понять, что все это секретом для него не является, но глаза мои были настолько зажмурены, что я не видела даже таких прозрачных намеков, принимая их за удачные догадки.
— Да!
Ликан отвернулся, пряча взгляд:
— Вас готовили для Альф, а ты была не согласна с этой участью, так?
— Так, — кивнула. — И сейчас против.
— Против… — повторил он полушепотом, — да, вижу, что против.
Пицца была позабыта, голод не отступил, хоть и сдал позиции более острым проблемам, но все же ненадолго — живот недовольно забурчал, напоминая, что скандал скандалом, но жрать все же нужно. Андрей дернул головой, вновь поворачиваясь ко мне:
— Закажи доставку. К Метке мы вернемся, но сперва нужно закончить начатое.
За возможность передышки я ухватилась руками и ногами. Заказала сразу две пиццы, здраво рассудив, что волчаре половинке будет мало, да и я голодна, как… волк. Волчица. Ели молча, не смотря друг на друга. Приговорили обе коробки, уткнувшись в мониторы, делая вид, что ничего кроме цифр не имеет значения. Но пауза в звездеце не могла длиться вечно. Спустя еще пару часов с презентацией было покончено и можно было бы закругляться, но незавершенный разговор не дал бы мне заснуть.
— Так ты поможешь?
Андрей не стал делать вид, что не понимает, о чем я говорю.
— На что ты ради этого готова?
Вопрос был знакомый, в другой вариации, но все тот же.
— Ты же понимаешь, что это не так просто? — продолжил он. — И для тебя, и для меня.
— Понимаю…
— Будет больно.
— Также больно, как при Первой Метке?
Полные губы поджались:
— Да, возможно.
— Я согласна.
Андрей хмыкнул:
— Ты еще не знаешь, на что согласилась.
— Я согласна! — повторила уже почти криком.
— Ладно, поехали.
— Куда?
— Ко мне.
Я этого ожидала. Конечно же, я этого ожидала. Знала, что он поставит такое условие. Шуточки с поцелуями закончились, я слишком раздразнила волка.
— Ну? Поехали?
Он все еще давал возможность отступить, передумать, но я уже закусила удила, хоть внутри все и обмирало от страха,
