Инвестиго, из медика в маги. Том 4 - Илья Рэд
Шла делёжка территорий и им некогда перепроверять собственного шпиона. Это хорошо. Смейся, гадина. Пусть Мику и придётся поунижаться, но в конце он даст волю чувствам. Он часто «развлекался», придумывая способы пыток для ненавистного шантажиста.
Чтобы лишний раз не раздражать мага, Мик выразил готовность слушать.
— Правильно. Ещё чуть-чуть и заработаешь на косточку, малыш, — у Мика не дёрнулся ни единый мускул. — Мой папаша любил сношать худенькие задницы. Вот чтоб прям такие, — он сжал указательный и большой палец в едва заметную сморщенную дырочку. — Дай сюда палец, не стесняйся, тут все с-свои, — передразнил он Мика, зная, что тот заикается, когда волнуется. Крижен засунул указательный палец Мика в смоченное слюной кольцо. — Вот так, чувствуешь, да? — он глядел ему в глаза, будто объяснял, как работает мельничный круг. — Что ты чувствуешь? — и жадно стал дожидаться ответа.
— Узко.
— Вот именно! — он ещё крепче схватил его палец и для образности повазюкал туда-сюда. — Как хорошо, что мы друг друга понимаем, да?
Мик незаметно вытер палец о штанину.
— Да.
— И вот, когда он этим занимался, я должен был рисовать с натуры. Ну, ты понимаешь, — он закатил глаза и помахал ладошкой туда-сюда как женщина, жалующаяся на непутёвого мужа, — чтобы он этого не сделал со мной или моей сестрой, — он немного задумался, теребя в носу колечко. — Так он хотел раскрыть во мне талант художника и как же у него хорошо получилось! — Крижен с жаром два раза ударил кулаком по стене. — Ты видел мои шедевры?
Мик помотал головой.
— Тебе обязательно надо побывать на выставке, — он покопался в карманах, похлопывая себя по груди. — Где же оно? А, вот! Возьми.
Микульп поблагодарил за бумажку, оказавшуюся помятым билетом в картинную галерею.
— Не придёшь — я обижусь, — весело прищурил глаза красноволосый.
У Мика не было никакого желания рассматривать мазню этого придурка, но он заверил его, что обязательно придёт.
— И Найшу с собой возьми.
У него немного дёрнулся глаз, но Мик спокойно положил приглашение в карман и сделал вид, что не услышал последнюю реплику. А чтобы не заострять на этом внимания, поинтересовался:
— А что потом стало с твоим отцом?
— Вашим, Мик, Вашим, — поправил его Крижен, разочарованно цокая.
— Извините, — приготовился к очередной выходке Мик.
— Прощаю, — великодушно ответил Крижен и снова посмотрел вниз на безобразных свиней.
— Так что с отцом? — напомнил ему Мик.
— А? — будто очнувшись, перевёл на него взгляд красноволосый. — Я его убил — проткнул кисточкой мозг через ухо, пока он спал, — отмахнувшись, сказал Крижен. — Я научился всему. Нужен был полёт, выход из гнезда.
— П-понимаю, — Мик не рискнул уточнять про сестру и они ещё какое-то время постояли вместе.
— Тебе что-то нужно? — спросил художник. — Я тебя не держу.
Дважды предлагать не потребовалось, и Мик дал стрекача по лестнице вниз. Свернул за угол и стал искать подходящую крышу, с которой можно будет наблюдать за стеной. Пройдя несколько сотен метров, он остановил свой выбор на трёхэтажке без черепичного покрытия. Обойдя её с торца, он взобрался по водосточной трубе наверх и вытер дрожащие от усилий руки.
Хорошо, что он не растерял сил, но стоило бы уделить больше внимания физической форме. Хотя бы ради того, чтобы не стать подножным кормом у сильного мага и суметь скрыться. На поясе висел компактный монокуляр, купленный недавно на рынке у моряка, застрявшего во время нашествия в городе. Чтобы покушать, тот вынужден был продавать немногочисленные пожитки. А Мику тогда пришла в голову отличная идея, что благодаря этой штуке он может не подвергать себя риску и следить за Криженом издалека.
Он спрятался за кирпичным дымоходом, чтобы с крепостной стены его не было видно, и направил прибор в ту сторону, откуда пришёл. Увеличение позволяло видеть человека в полный рост, но вот лицо не так чётко. Плевать. Главное, что по одежде он знает, кто там стоит.
Крижен сцепил руки в замок и продолжал пялиться за периметр замка. Осада Ваабиса шла волнами — времена ожесточённых боёв сменялись ленивыми перестрелками с падальщиками и загулявшими одиночками. Основной массив тварей расположился поодаль, вне досягаемости магических стрелков.
Сегодня был период затишья, но люди всё равно сновали по стене туда-сюда, перетаскивая оружие и припасы. Откопали даже старые механические баллисты и луки. Местные кузнецы мастерили новые, не желая оставаться в стороне, и теперь в обороне принимали участие и простые люди, обделённые маной.
Мик тоже иногда присоединялся, когда становилось слишком жарко. Стрелял он посредственно, но тут важна кучность и моральный дух.
В монокуляр он заметил, что некто задержался возле Крижена и тоже посмотрел вниз.
Со спины непонятно кто там — мужчина или женщина? У красноволосого ещё одна встреча? Интересно. Мик сосредоточено застыл, напрягая зрение. Любая информация про врага могла быть полезной.
Со стороны могло показаться, что это просто два человека глазеющие на монстров. Простолюдины, никогда раньше не видевшие ничего страшней гурмиса. Такие часто ходили на стену, особенно мальчишки с охапкой камней за пазухой.
Да повернись ты! Мик начал терять терпение. Это не был Штрейхбеккер — тот вообще практически никуда не выбирался, он проверял. В старенький дом со бабкой-вуруждуком только заходят в гости. Хозяин — убеждённый домосед.
Странно, но в Ваабисе не было эпидемии бледной болезни. Лишь единицы заразились и были тут же ликвидированы. Вовремя доставленная весть спасла множество жизней, но были проблемы и посерьёзней — их стены не такие прочные, как в Рилгане, а гарнизон слишком слаб для длительной обороны. Каждый опытный маг на счету.
Собеседник Крижена — мужчина. Он это понял, увидев смазанный в мутной линзе кусок бороды. Надо будет поискать прибор поновее. Красноволосый повернулся лицом к Мику, и на секунду показалось, что тот смотрит ему прямо в глаза.
Отвернувшись, Мик тяжело задышал, в панике соображая, что делать. Уйти сейчас и рассказать всё Бефу? Так надо было поступить с самого начала. Он сглупил. Как всегда. Теперь его матери точно не жить! Он не может этого допустить. Тем более, сейчас, когда потерял Лавию. Пусть родная никогда с ней не сравнится, но она всё, что у него осталось. Там, на острове, умирая, он дал
