Девочки из кошмаров - Дэн Поблоки
Эбигейл обошла комнату. Загадочный серый флаг вызвал у неё искреннее недоумение. Наконец, Тимоти подвёл её к фотографии маяка.
Пока она изучала надпись, он обратил внимание на ещё одну рамку на книжной полке, полную старых бейсбольных карточек. К сожалению, за толстым слоем пыли на стекле рассмотреть напечатанные на них имена было невозможно.
– Тимоти, что…
– Погоди, – прошептал он.
Взяв рамку с полки, Тимоти протёр стекло, и его взгляд немедленно зацепился за знакомые имена в нижнем правом углу. Там были карточки игроков второй, первой и третьих баз. Он ахнул.
– В чём дело? – всполошилась Эбигейл. – На что ты смотришь?
Тимоти показал ей.
– Бейсбольные карточки? – скептически изогнула она бровь. – Подумаешь. Судя по статьям, что я нашла, доктор Гесселиус был известным коллекционером предметов американской культуры. Он был историком, так что тут нет ничего удивительного.
Тимоти улыбнулся.
– Разве есть что-то более американское, чем бейсбол, да? Посмотри на надписи.
Бумаги посыпались из рук Эбигейл. Пока она их подбирала, Тимоти ещё раз всмотрелся в портреты игроков и прошептал:
– Карлтон Куигли. Баки Дженкинс. И Лерой Два-Пальца Фромм.
Глава 32
Пару минут спустя они устроились в пыльных кожаных креслах. Внимательно изучив все бейсбольные карточки, Эбигейл перевернула рамку и попыталась подцепить ногтем один из металлических фиксаторов задника. Тимоти тем временем листал распечатанные ею статьи. Его внимание привлёк заголовок «Признание! Трагическое похищение! Профессор связан с ужасным культом!». Ещё на одной странице была фотография девочки, и Тимоти в первую секунду подумал на Эбигейл, но быстро сообразил, что это её бабушка. Заголовок гласил: «Зильфа Киндред, настоящая героиня».
Тимоти поднял глаза на Эбигейл, успевшую отогнуть один из фиксаторов.
– Что ты делаешь?
– С этими карточками связана какая-то тайна, – отозвалась она. – Мы её не узнаем, пока их не достанем.
– Кстати, о тайнах, – сказал он, наблюдая за её пока малоуспешной войной с рамкой. – Что ты успела раскопать? Или ты предлагаешь мне всё это прочесть? – Эбигейл тяжело вздохнула, и Тимоти обескураженно усмехнулся. – Ты так не хочешь рассказывать? Ладно, тогда послушай меня.
Он поведал ей о вчерашнем «визите» Бена. Эбигейл молча слушала, почти не выказывая, вопреки ожиданиям Тимоти, удивления. Под конец она повесила голову, глядя куда угодно, только не на него. «Какая же она упрямая», – вздохнул он про себя, но быстро пересмотрел своё мнение, когда Эбигейл наконец заговорила.
– Прошлой ночью ко мне опять пришли Кошмарии.
– О, – вырвалось у него. Зильфа об этом не упоминала.
– Я была так расстроена после случившегося – ну, знаешь, в автобусе… что, когда они опять явились, я пошла за ними.
– После всего, что мы уже пережили? – ужаснулся Тимоти. – Как ты могла? Зачем?
Эбигейл смахнула с лица волосы и откинулась на спинку кресла.
– Я этого не планировала. Они меня вынудили. У меня было такое ощущение, будто я хожу во сне, хотя точно знаю, что не спала. Я не могла ни остановиться, ни крикнуть. Что-то внутри меня хотело последовать за ними, словно какой-то внутренний голосок нашёптывал, что я заслуживаю всего, что со мной должно произойти. Бабушка нашла меня у лифта. Я всё ей рассказала и обещала не вмешиваться, но ты сам знаешь, это уже не вариант. Я не хочу, чтобы она пострадала. Утром я написала записку, будто еду назад в Нью-Джерси, и улизнула из дома, пока все спали. Затем пришла сюда. И я по-прежнему не хочу тебя во всё это втягивать, потому что ты тоже можешь пострадать. Но вот мы здесь, снова вместе.
Они помолчали.
Наконец Тимоти сказал:
– Я и так часть всего этого. Ты прекрасно это понимаешь. Мне тоже нужны ответы.
– И ты прав, – слабо улыбнулась Эбигейл. – Мы на пороге раскрытия некой огромной тайны.
– За всем этим стоит доктор Гесселиус.
Эбигейл кивнула, продолжая возиться с фиксаторами.
– Вот только есть одна проблема.
– Какая?
Она глянула на него.
– Доктор Гесселиус мёртв. – Она взяла у Тимоти распечатки и принялась листать, пока не нашла статью с заголовком «Сумасшедший доктор повесился».
– Зильфа что-то такое говорила. Но я думал, его казнили?
– Нет. Он покончил с собой в камере через несколько лет после суда. Почитай с начала. – Она снова зашуршала страницами. – Я распечатала практически всю его биографию. «Нью-Старкхем Рекорд» достаточно регулярно печатала выдержки о его карьере начиная с двадцатых годов.
– И что ты узнала?
– Ну, вот упоминание о его найме на кафедру истории, – сказала Эбигейл, просматривая статью. – Его семья была очень богата. Он играл в бейсбол, пока учился в одном из университетов Лиги Плюща. Служил рядовым во время Первой мировой. Дальше пишут, что его специализацией была история древних цивилизаций, конкретно военное и инженерное искусство. Их он и преподавал в колледже.
– Стандартный набор фактов из жизни преподавателя высшего учебного заведения, – пожал плечами Тимоти. – Пока я не услышал ничего предосудительного.
– Это только одна статья, а тут их море, – возразила Эбигейл, взяв следующий лист. – Он был щедрым филантропом: делал пожертвования музеям, школам, на разные спортивные программы. Уделял внимание местным выборам, помогал своим фаворитам победить. Спонсировал строительство маяка за рекой и даже помог с его проектированием. Люди его любили.
– И вновь я не услышал ничего плохого, – прокомментировал Тимоти.
– Потому что ничего плохого сказать нельзя, – подняла на него глаза Эбигейл. – Пока. – Она пролистала страницы. – Вот упоминание о его женитьбе. А тут – статья о рождении близнецов.
– У него были дети?
– Два сына, – подтвердила Эбигейл. – Один погиб во время Второй мировой. Бомба… – Она осеклась.
Тимоти потребовалась пара мгновений, чтобы понять, почему она вдруг замолчала, и ещё несколько секунд, чтобы прогнать из головы образ Бена-зомби. Наконец он наклонился вперёд и поторопил девочку:
– И?
– Второй не служил. Не прошёл медкомиссию, если я ничего не путаю. Но смерть сына стала поворотным моментом. Она сильно подкосила доктора Гесселиуса. Он так гордился, отправляя его защищать свою страну, как когда-то делал он сам. У него и в мыслях не было… – Эбигейл моргнула и поджала губы.
– Продолжай, – попросил Тимоти.
– В общем, вот заметка из газеты колледжа: «Профессор истории берёт отпуск». – Она скользнула взглядом по строчкам. – Тут намекают на нервный срыв. Усталость. Психиатрическое лечение. Но без деталей. – Она пожала плечами. – Следующие несколько лет о нём нет ни слова. Затем война закончилась, и тут…
Тимоти глубоко вздохнул.
– И тут начинается «плохое»?
Эбигейл кивнула и зачитала с
