Святоша. Путь экзорциста - Маркус Кас
— А если бы он меня угробил? — всё равно не сдался я.
Монах усмехнулся и покачал головой:
— Если ошибается столь сильный одаренный, значит на то воля всеблагих. Ты уж извини, но ты простой адепт. Был. Да, смышленый, но не особенный ни хрена. Всё, Ржевский, ты иногда кажешься умным, уж сам сообрази.
Сволочь, но всё правильно сказал. С чего бы ко мне должно было быть особое отношение? Приехал из глубинки, на ритуале пробуждения обозвали бездарностью и слабаком. А с непростым характером наставника тем более любимчиков не будет.
Вот вроде и в рожу хотелось дать, и не за что по сути. Обычное дело, зеленых испытывать на прочность. Если справится, там уже и смотреть можно. Хоть мне и казалось, что мы уже не через одну передрягу прошли, но сколько таких было у Глеба?
Поняв, что гордыня меня немножко поимела, я хмыкнул.
— Вот и молодец, — заметил мужик. — Ты бы меня сильно разочаровал сейчас, если бы обиделся. Ничего личного, адепт. Или уже не адепт, верно?
Вот ведь хитрожопый, всё понял, но виду не подал, как обычно. И не понять теперь по его равнодушному тону, пытается выведать или реально знает и ему плевать. Я снова хмыкнул.
В эту игру я тоже умею.
— Ну, это многое объясняет, — пожал плечами монах. — И интерес его светлости, и нервяк Эдика. И то, как ты против демонов на арене у Артура выстоял. Полагаю, что ты об этом со мной хотел поговорить? Нужны эликсиры?
Чёрт! Ну конечно он и про бои подпольные знает. В конце концов, без его помощи придется идти к цесаревичу. Да и нам скоро опять спины друг другу прикрывать не в самом простом деле.
— Да, нужны, — решился я. — Для... мастера.
Ну хоть сейчас я порадовался. Рожа наставника вытянулась, а челюсть отпала, едва не хрустнув. Взял он себя в руки быстро, но этот момент погрел мою немного уязвленную гордость.
— Вот как? Мастер? Ты, Ржевский?
Вопросы он задавал не для того, чтобы получить ответы, так что я молчал. Справившись с первым шоком, Глеб хохотнул, дернул головой и затем махнул рукой.
— Да бездна с тобой, потом расскажешь, если захочешь. Помогу. Что-то ещё?
— Ты же магистр по факту, как скрываешь? — где уж наша не пропадала.
И снова мне удалось удивить его. Не так сильно, но брови поднялись, а рот чуть приоткрылся. Полагаю, это уже от наглости моей.
— Реально борзый... Знаешь что, вот выберемся с острова, тогда и поговорим. Вижу, что о многом нам надо побеседовать. Времени сейчас нет.
— Поможешь скрыть? — упрямо спросил я.
— Ржевский, ты без вазелина в жопу влезешь! Имей совесть то, — возмутился наставник. — Сказал, всё после. Помогу, — вздохнул он, увидев, что я продолжаю смотреть на него вопросительно. — Теперь к нашим баранам...
Времени у нас действительно было в обрез. Я рассказал о своём изучении снимков и выявленных узких местах в плане. В общем-то, он весь из таких мест и состоял. Место высадки пришлось сместить к западному маяку, весь берег был запечатан в гранитную стену, слишком высокую для быстрого преодоления.
Благодаря Аннушке я нашел старые чертежи и план застройки, так что почти был уверен в месте спуска в подземный ход. Прогноз погоды подтвердился и мы поспешили экипироваться.
К завхозу Володе наставник ходил сам и несколько раз, не став светить нашими заспанными рожами. Команда вместе с пополнением прибыли быстро, спали все неподалеку, благо в монастырских казармах всегда были свободные места.
Нагрузились мы под завязку. Как снаряжением, так и боеприпасами. Так что до нашей боевой «буханки» мы шли, сгибаясь под тяжестью сумок. Несмотря на спешку, перепроверили мы всё по списку, составленным нашим золотым координатором.
Дорога предстояла дальняя. Подходящее под нашу задачу судно нашлось в Лебяжьем, в сотне километров на юг. Бывшая лоцманская деревушка, ещё в давнюю пору обеспечивающая нужными людьми для прохода непростого залива, разрослась, но традиции сохранила.
Там то нас и ждал небольшой сейнер, он же рыболовецкое маломерное судно. Все подробности о транспорте и его капитане Глеб пообещал рассказать на месте. Так что мы успешно задремали, устроившись среди удобных для такого дела сумок.
Уазик мчался, собирая кочки и подпрыгивая, тарахтел и усыплял этим ещё больше. Нам пришлось заметать следы, так что ехали мы в объезд, из-за чего путь занял раза в три больше времени. Из закрытого кузова на пейзажи было не полюбоваться, поэтому все и спали.
Поселок встретил нас обшарпанными низкими домами, стаей бродячих собак и пустынными улицами с остатками асфальта. Учитывая сплошное серое небо и сильный ветер с воды, впечатление родина лоцманов произвела удручающее.
Мы все переоделись в простую одежду, оставив форму в обители. Снаряжаться нам предстояло уже на борту, когда отойдем подальше от берега. Глеб велел нам не разбредаться и умчался на поиски нашего капитана.
Времени прошло столько, что мы забеспокоились и только решили прочесывать вымерший поселок, как увидели бегущего назад монаха. Он странно подскакивал на бегу и раскраснелся. Алеющее лицо объяснилось матом, всё более отчетливым по мере его приближения.
Всем стало понятно, что план уже немного пошел не туда.
Объясняться Глеб не стал, рявкнул залезать в машину и рванул по ухабам так, что нас раскидало по салону и приложило о все выступающие части. Но хоть неслись мы недолго, Семён даже позеленеть не успел.
Зато приобрел бледный цвет лица на причале, куда мы и приехали. Пирс, болтающийся на уже сильных волнах, проржавел и почти развалился. Деревянный настил прогнил, открывая дыры, но самое ужасное было пришвартовано у него.
И я ещё на свою баржу удивлялся?
Сейнер прекрасно дополнял унылый морской вид. Аляповатый, перекрашенный местами и много раз, он рыжел, белел и синел, покачиваясь в дальнем конце пирса. На его борту, видимому нам, было криво выведено «Стремительный» и номер.
— Это что? — встал, как вкопанный Герман.
— А ты угадай! — недобро улыбнулся монах, театрально обводя гавань.
Кроме стремящегося на дно, больше плавсредств не было. Только у песчаного берега уже наполовину затонула весельная лодка, тем не менее прикованная мощной цепью. Над ней плакали ивы, а вокруг извивались змеями водоросли.
Я заметил у судна невысокую фигуру, машущую
