Будни фельдъегеря 1. В эльфийской резервации - Екатерина Бунькова
- Да вы хоть знаете, кто я? – возмущенно вздернул нос мужчина. Нос был внушительный: с горбинкой, огромными ноздрями и отвисшим от возраста кончиком – ей-богу, баба Яга в исполнении Георгия Милляра. За его спиной потихоньку скапливался любопытствующий народ. Судя по их робким переглядываниям, дядька был тут немаленькой шишкой. «Баба Яга» была мысленно исправлена Аней на «Кощея Бессмертного», чахнущего над златом. Ну, или над дубками.
- Вы можете быть кем угодно, - уже оседлала коня уверенности Аня. – Однако документики предъявите, пожалуйста.
Дядька покраснел, потом побагровел, но все-таки кивнул кому-то в толпе. Рыжеволосый мальчуган чуть помладше Игоря подскочил и умчался прочь. Повисла неловкая пауза. Народ с интересом зашушукался, переводя взгляды с одного на другого противников. Ане вдруг резко приспичило изучить, в каком состоянии ныне ее многострадальная обувь. А еще очень захотелось что-нибудь ненавязчиво засвистеть, но свистеть она не умела.
- А где Володимир? – почти ровным голосом спросил мужчина, пытаясь заполнить паузу и вернуть контроль над ситуацией. Похоже, паузу в официальном разговоре он тоже счел неуместной и попытался показать себя более воспитанным, чем собеседница.
- Умер, - мстительно-коротко сказала девушка.
- Жаль. Хороший был человек, - сказал мужчина, и в воздухе отчетливо прозвучало недосказанное «в отличие от вас».
Они снова замолчали. Аня, теребя пальцами ремень сумки, разглядывала собеседника. Тот занимался тем же, только руки держал ровно. И оба были недовольны тем, что наблюдали перед собой. Абориген видел мнящую из себя неизвестно что выскочку из Города, невоспитанную и наглую, в плохо сидящем кителе и бежевых туфлях не по уставу. Аня же видела лысеющего мужика, тщетно пытающегося замаскировать проблему косичкой посередь башки, подтягивающей остатки волос с обеих сторон на поблескивающую под солнцем плешь. Ей неприятны были одрябшие веки, слишком полная нижняя губа и раздвоенный подбородок. Но куда более неприятным был контраст между ним и его соплеменниками: похоже, жиром натирались не все лесные жители, и для умывания «большой шишки» вода все-таки находилась. А еще для него нашлась и яркая одежда с богатой вышивкой. Впрочем, присмотревшись к последней, Аня обнаружила вместо серебра и золота дешевый люрекс и чуть не прыснула со смеху. Похоже было, что не только индейцам свойственно продавать земли за бусики, но и эльфам плоды своих трудов – за блестяшку из пластика и фольги.
Заметив, что гостью насмешил его наряд, мужчина поджал губы и демонстративно окинул взглядом ее голые ноги. Но Аню это не смутило: во-первых, юбка была не мини, а суровой военной длины и ширины, а во-вторых, ноги у нее были красивые, и стесняться их было совершенно незачем.
Пока шла война взглядов, вернулся быстроногий гонец – судя по характерному излому бровей, сын или брат мужика в люрексе (а может, и внук, кто их разберет этих долгожителей). Он остановился сначала подле старшего эльфа, дожидаясь инструкций, а после величественного кивка подбежал и к девушке. Вытянул вперед руки с туго скрученным потемневшим свитком, почтительно склонил немытую голову. В волосах у него явно что-то копошилось: похоже, банальнейшие вши.
Девушка не без некоторой брезгливости взяла засаленный лист и развернула его. Вид у документа был такой, будто он может разорваться или вовсе рассыпаться от любого неаккуратного движения. Цвет бумаги даже в середине был как у подгоревшего печенья, чернила же, напротив, выцвели и почти слились с фоном. В двух местах наличествовали протертости, края же размахрились до невозможности и от прикосновения попросту разваливались, оставляя крошки на перчатках.
- Эм-м, - протянула девушка, разглядывая документ: никакой фотографии там, разумеется, не имелось, только нечитаемый текст, написанный чернилами от руки, и старинная печать внизу. Качнув бумагу так и этак, Аня совсем уже было настроилась задать глупый вопрос, когда Игорь зашептал из-за плеча:
- Это справка времен первых Романовых. Брось каку. В смысле, верни хозяину, пока она не развалилась и нас не обвинили в порче имущества. Я тебе и так скажу, что перед тобой Эрдал VI Змееборец – старейшина клана Полной луны.
- Кхм, - выразила Аня все эмоции в одном коротком звуке и протянула бумагу обратно. – Товарищ Змееборец, вам пора обновить документ. Обратитесь в МФЦ, что ли. Могу погуглить адрес ближайшего.
Игорь хрюкнул у нее за спиной, сдерживая смешок.
- Теперь-то я могу получить мой груз? – сквозь сжатые зубы спросил раздраженный Эрдал Шестой, не оценив ее щедрость.
- Эм-м… Да, конечно, - смутилась Аня и отступила в сторону. Микола, уже раскрутивший проволоку и снявший мешок, сунул старейшине слегка растрепанный за время пути дуб. Подумал немного, ухватился за поломанный туесок и разорвал его, будто бумажный кулек, окончательно освободив растение. Остатки земли просыпались на траву. Похоже, с тех пор, как они вынесли деревце из дома, оно не подросло ни на ноготок и вообще вело себя так, как и полагается нормальным деревьям. «Курьеры» переглянулись, одновременно оценив этот факт. Игорь пожал плечами: даже он не знал, что это было. Так что рассказывать об инциденте с бешеным дубом старейшине они на всякий случай не стали, тот и так выглядел донельзя раздраженным.
- Разве можно перевозить такое взрослое растение без земляного кома? – ворчал он, осматривая ветви и корни, местами обломанные. – Зачем вы вообще вынули его из почвы?
- Когда мы его грузили, все так и было, - Аня сложила руки на груди, не желая отвечать за чужие косяки.
- Совсем эти Озерные опустились, - покачал головой старейшина, передавая деревце помощнику и переводя стрелку своего гнева на другой объект. – Забыли, как родной лес растить. Хорошо хоть, не забывают долгов: раз в году по-прежнему возвращают по одному ростку. Вы вот, Агнесса Марьямовна, наверняка не знаете эту историю, как мы уходили из разрушающегося мира?
Аня не знала, но спрашивать не стала: подобную историю гораздо приятнее было бы послушать от того же Игоря, нежели от высокомерного аборигена в люрексе. Впрочем, старейшине, похоже, очень хотелось поделиться воспоминаниями, так что пришлось все-таки его выслушать.
- Клан Полной луны отдал жизни сотен своих лучших мужчин, чтобы спасти хоть часть нашего наследия: летописи, пророчества и – самое главное – семена священных деревьев, - принялся с жаром рассказывать он.
