Ленинград' 84 - Ал Коруд
Бодры мои ноги, бурлит моя кровь, ясен мой ум!
Глава 14
Вана Таллин
Я лежал, раскинувшись на широкой кровати и неспешно рассматривал вычурный потолок. Все-таки в старые времена каждый дом имел свою форму и характер. Не то, что в будущем. Однотипные человейники с однотипными жильцами. Туда ли мы свернули в своем развитии человеки?
— Тебе хорошо?
Длинная нога легла на мой живот и медленно поползла вниз. Бархатистая кожа девушки была приятно на ощупь.
— Малышка, ты неутомима!
— Кто бы говорил.
Надо мной появилось её смеющееся лицо, пряди светлых волос приятно щекотали.
— Ванечка, ты, скажи на милость, где такому успел научиться? Где тот скромный деревенский мальчишка?
— Во-первых, я не из деревни. Во-вторых, у нас есть что пожрать?
Спрыгиваю с кровати. Она высокая, мелькает шальная мысль использовать это качество для… Ну все взрослые люди. Все всё понимают. Так голышом и топаю на кухню. А чего стесняться? Ни живота, ни дряблых мышц, старческих пятен. Подтянутое молодое тело, чистая кожа, играющие под ней мускулы. Все торчком!
— Свари нам кофе, дорогой.
Ого, как меня назвали? Киваю и исчезаю в проеме. Я еще и сам толком не разобрался, что тут и где находится. После прогулки по осеннему Таллину мы приехали в этот район города, залезли вдвоем в ванну, а затем не вылезали из постели. Прогулочная программа по причине ночевки растянулась на два дня. Какая-то родственница Насти как раз уезжала на выходные в Ленинград и оставила ключи от своей квартиры у соседки. Не так далеко от центра. Я даже шиканул и заказал на такси. Благо, малость заработал на неделе у Моисеевича.
Если в понедельник ничего интересного в ломбардной лавке не произошло, то четверг меня изрядно удивил. Пришел уставший после четырех пар. Глеб улыбался уже как своему, я тоже не выделывался. Здоровался со всеми по-товарищески. Корпоративность в их среде значит многое. Если тебя приняли в свои, то так и будет.
— Проходи, сейчас чаю принесу с пирожными. А то выглядишь, как бледная моль.
— Учебы много.
— Понимаю. Сам из таких.
Чай точно из пакета со «Слоником». И пирожные знакомые. Их почему-то в Союзе называли сэндвичами. Вроде как тот должен быть обычным бутербродом с мясом? Отчего тогда сладкий? Много загадок таится в советской обыденности.
— Студент?
— Ага. В финансово-экономическом числился.
— И?
— Да на фиг. Я здесь за неделю подниму больше, чем экономистом в какой-нибудь шарашке.
— Ну, вольному волю!
— Понятливый.
Я поднялся, пора бы и за работу. За просто так на островке капитализма не кормят.
— Есть чего?
— Пошли.
Не знаю, Моисеич меня проверял или так карты сложились. Но две свежие товарные позиции оказались с заметным душком. В первой в металле явно недоставало золота. Глеб воспринял мои слова нормально.
— Мы и сами сомневались, потому никаких обязательств не давали. Сунули квитанцию, что отправим на экспертизу. Сейчас точно повезем к ювелирам.
— Мутные пассажиры?
— Врубаешься. Сработаемся!
Ну еще бы ему не сработаться. Палева меньше, платит не он. Знаю я таких хитропопых товарищей. Сядут тебе на хребет и с ветерком поедут. Но покамест пусть живет. Мне с ним детей не крестить.
От второго «подарка» я чуть не отшатнулся. Так от представленных монет полыхнуло рубиновым. Я же помню этот цвет! Он появился в тот момент, когда я забрал жизнь Оборотня и порезался о его меч.
— Ты чего?
— Глеб, мля, вы где эту дрянь откопали?
У продавана лицо разом вытянулось, как он бешенство в моих глазах увидел.
— Чего?
Вот заладил, болван.
— Моисеича срочно зови! На этом золотишке море крови. Оно фонит, как ядерная бомба!
— Сейчас!
— И убери его в темный мешок.
Пока ждали «хозяина», Глеб отпаивал меня Рижским бальзамом с чаем. Моисеич прилетел минут через двадцать. Выслушал мой рассказ и весь почернел.
— Подозревал нечистое. Но так…
— Я бы на вашем месте тех, кто вам такое подсунул, подвесил за яйца.
Моисеич некоторое время разглядывал выпуклыми зенками чересчур наглого студента, затем обронил:
— Успокойся, Ванек! Ты свою работу сделал. Золото — такая вещь, что зачастую притягивает к себе не самых лучших людей. Но что поделать, оно стало мерилом всего. Не мы это придумали. Но я разберусь.
— Вы не догоняете. На нем кровь невинных младенцев. Ваша карма станет речной.
Вот сейчас я его смог удивить. А то сидит с непробиваемой мордой, весь из себя бизнесмен.
— Ты видишь так глубоко?
— Еще не так ясно, но да.
Директор ломбарда задумчиво кивнул. Пошамкал губами и протянул мне конверт.
— Как и обещал. Ты заслужил премию. Приходи в следующий четверг, пожалуйста. Я приведу интересных людей с товаром. Оценишь. По деньгам не пожалеешь.
— Иосиф Моисеевич, мы вроде договаривались работать только с вами?
— Не хочешь?
— Категорически нет. И это мое последнее слово.
Мне вовсе не нравилось стать игрушкой чужих сил. Коготок увязнет, засосет всего в болото. Моисеич увидел в моих глазах непоколебимую уверенность и пожал плечами.
— Как знаешь. Тогда работаем вместе.
В конверте оказалось даже не две стипендии, а больше. Ненароком промелькнула мысль, может, ну его, эти принципы? Бросить
