Бумажный Тигр (III. Власть) - Константин Сергеевич Соловьев
Однако опасения его оказались напрасны. При входе в дом не обнаружилось швейцара, которого Лэйд непременно ожидал увидеть и заранее ежился при мысли о том, что придется обнажить подкладку его порядком ношенного плаща. Не было угодливых слуг и лакеев с их особенной, только лакейскому племени свойственной фамильярностью. Не было мажордома, с пингвиньей грацией шествующего навстречу чтобы принять у гостя визитную карточку. Словом, не было многих вещей, которые обыкновенно бывают в таких домах. Зато было другое, ощущаемое даже сквозь дверь – оживленный человеческий гомон, смех и звон стекла. Звуки, свойственные не сборищу оплывших биржевых дельцов, а оживленной и веселой пирушке.
Дверного молотка на привычном месте не обнаружилось, равно как и клавиши новомодного гальванического звонка. Лэйд немного оробел на пороге, пробормотав себе под нос:
- Прочесть ли нам приветствие в стихах или войти без лишних предисловий?
И был немало удивлен, когда Крамби вдруг подмигнул ему:
- Нет, в наше время это не в ходу[4]. Смелее!
***
Дверь он распахнул легко, как делал это, должно быть, тысячи раз. А мгновеньем спустя Лэйд опасливо вжал голову в плечи, потому что ему показалось, будто во внутренностях бежевого особняка разорвался пороховой снаряд, окатив его шрапнелью из стеклянной крошки.
- Виват!
- Великий Боже, кто это к нам пожаловал? Мы и не надеялись, что вы почтите нас своим присутствием!
- Какой шельмец припрятал шампанское?
- А мы-то думали, вы уже пируете в каком-нибудь прелестном ресторанчике в Айронглоу в компании прелестных девиц, позабыв про своих сослуживцев!
- Тише, господа! Бога ради, да что же вы…
- Всем смирно! Адмирал на палубе!
- Скажите на милость! А мы уже…
- Виват! Виват! Виват!
- Свистать всех наверх!
Они с Крамби вдруг оказались окружены толпой людей, точно нырнули в пену, оставленную гребными винтами отвалившего от причала парохода. Только пена эта пахла не морем и водорослями, как обычно в Клифе, а хорошим одеколоном, сладким шампанским и немного табаком. Прежде чем Лэйд успел понять, что происходит, его троекратно облобызали, дважды крепко стиснули руку и полдюжины раз похлопали по плечу.
- Назад! – Крамби рассмеялся, - Осади, говорю! Господи, ну и гвалт тут у вас, с минуты на минуту нагрянут полицейские!
- Есть повод! – отозвался кто-то в ответ, - И уж тебе он известен, проказник!
- Шампанского! До дна! Ну!
Кто-то с необычайной ловкостью поднес Лэйду хрустальный фужер, наполненный золотистой пенящейся жидкостью и он рефлекторно опустошил его одним глотком, вызвав одобрительные возгласы окружающих. Лэйд ощутил, как выпитое шампанское мгновенно вышибло из глаз острую слезу.
Сладко. И вкусно. Кто бы в этом сборище не заведовал винными запасами, пойло было отменное. Уж точно не та дрянь, которую почему-то именует шампанским Маккензи и которая напоминает разведенные в равных долях ром с сельтерской водой.
- Прошу любить и жаловать, - Крамби торжественно возложил руку Лэйду на плечо, - Мой дядюшка Эодор, наш почетный гость и уважаемый в Веллингтоне джентльмен, о котором я вам столько рассказывал. Только вчера прибыл из Патагонии. Умоляю, дядюшка Эодор, не вздумай верить на слово этим проходимцам, эти люди даже родной тетушке впихнут акции бирманских серебряных рудников, обеспеченные разве что святым духом и печной сажей! Это сборище проходимцев и жуликов, которым я дал кров и которых по своей милости все еще терплю под этой крышей!
Его слова встретил взрыв смеха. Атмосфера здесь царила самая непринужденная, легкая и беззаботная, свойственная скорее студенческой пирушке, чем собранию чопорных биржевых служащих, оттого Лэйд ощущал себя дезориентированным, точно охотник-полли в набедренной повязке, который отправился на охоту в джунгли, но отчего-то обнаружил себя в летнем саду Бленхеймского дворца.
Здесь не было обрюзгших, иссохших за своими абаками стариков, сплошь молодые лица со сверкающими глазами, среди которых к удивлению Лэйда частенько мелькали и дамские, некоторые прямо-таки хорошенькие. Здесь не было строгих как учителя грамматики джентльменов в тесных, как у канцелярских крыс, формулярных костюмах, зато были безусые юнцы, хохочущие и показывающие друг другу ободряющие жесты.
- Атчиссон и Гейб дали верных пять пунктов сегодня!
- Закрыли сделку по старому Хьюбу до полудня. Юристы еще не закончили, но это верных двадцать монет!
- Базовые фьючерсы по железной руде ползут вниз! Добрый знак!
- Мы сделали это, Энджи! Мы загнали чертовых быков[5] в стойла! Калите клейма, сейчас запахнет паленым!..
- Коппертаун на связи! Мы делаем им четыре контракта на этой неделе. Четыре! Не три!
Крамби поднял руки в жесте нарочитой покорности, и людской гвалт вокруг него немного поутих.
- Хватит. Довольно. Если хоть один человек сегодня скажет мне слово о работе, видит Бог, я оштрафую его на соверен. Никакой работы! Работать будете завтра, мои трудолюбивые пчелки, сегодня у нас праздничный ужин, помните? Ну-ка прочь! И откупоривайте шампанское! Я заплатил за восемь ящиков и я хочу убедиться, что продавец меня не надул!
- Прозит! До дна! Залпом!
Лэйду пришлось еще дважды опрокинуть фужер, прежде чем толпа, окружавшая их с Крамби, немного разуплотнилась, сделав возможным хоть какие-нибудь маневры.
- Смущены? – Крамби улыбнулся ему, - У нас здесь приняты самые простые нравы. Никакого чинопочитания, никакой формалистики. Я не покривлю душой, если скажу, что «Олдридж и Крамби» - это одна большая семья. Да, иной раз шумная, здесь есть свои ужасные отпрыски, этакие инфан террибль[6], свои нелюбимые кузены и ветреные племянницы, но люблю я их всех одинаково. Погодите, я представлю вас всем.
Лэйду не
