Ржевский 2 - Семён Афанасьев
Такой она мне нравится больше. Сказать, что ли?
— Это моя фраза, — хихикаю в кулак. — Когда незнакомую тёлку куда-нибудь приглашаешь или подарок ей делаешь в расчёте на последующий интим, всегда нужно добавить: "Тебя это ни к чему не обязывает!". А-а-а-га-га-га-га, так срабатывает лучше.
Ну а чё, действительно же смешно! Хотя, если судить по глазам Наджиб, не всем.
Мадина на секунду прикрывает глаза и высоко поднимает брови.
Задержав веки опущенными, она несколько раз качает головой слева направо. Не говоря ни слова. Затем громко впечатывает ладонь себе в лоб.
_______
— Что вы собираетесь делать?! — этот высокий деятель, который командует прибывшими из посольского приказа, первым подлетает к нам после того, как мы заканчиваем совещаться.
Воеводин по-прежнему изображает клюнутую в спину цаплей лягушку: гвардейцы Эмирата держат его крепко и шевелить он может лишь пальцами рук и ног.
— Вы здесь как раз для того, чтобы это зафиксировать, — ровно отвечает ему Наджиб.
— ЧТО ВЫ ХОТИТЕ СДЕЛАТЬ?! — чиновник срывается на истерику.
— Мне вам отчёт написать? План-отчёт? — Мадина изображает на лице любопытство и наклоняет голову к плечу. — Или не мелочиться и сказать своей царствующей особе? Чтобы она вам отчиталась? Вы желаете письменно или примите у неё устный доклад?
Один из эмиратовских гвардейцев тем временем без лишних разговоров тянет из ножен клинок, бесстрастно глядя на высокого.
— Мудила, ты сейчас рядом со штабс-ротмистром ляжешь, — бью дипломата локтем в бок. — Я понимаю, что вы в своей городской администрации поголовно о*уели. Но даже такой идиот как ты должен же понимать, с кем говорит?
— Да. Извините. — Тип бледнеет и не отрывает взгляда от прилавка, превращённого на время в экзекуционную колоду.
В воздухе свистит сталь и раздаётся нечеловеческий крик, после чего гвардеец Эмирата протягивает длинному отрубленную кисть Воеводина.
Тот отшатывается, пряча руки за спиной.
— Раз, — говорит Мадина.
— Что вы творите?! — чиновник бледнеет и озирается, словно рассчитывает на поддержку со стороны.
— Мы в своём праве. Член нашей правящей фамилии пользуется правом экстерриториальности и в отношении напавших на нашу принцессу действуют законы Эмирата, — равнодушно поясняет ему (и присутствующим) Наджиб.
Тем временем на место потерявшего сознание Воеводина кладут второго.
Молл сотрясает ещё один крик.
— Два. У нас больше нет к вам вопросов, можете быть свободными. — Мадина спокойно провожает взглядом вторую отрубленную руку.
— Да мы не знали, что это чужая принцесса! — выплёвывает один из относительно целых гвардейцев наместника, поднимая голову с пола. — Думали, какая-нибудь наша девка!
Ему между лопаток тут же давит ботинок Эмирата.
— Я очень удивлена слышать, что в разных случаях ваш закон может то работать, то отдыхать, — пожимает плечами менталистка. — А те, кто должен этот закон защищать, оказываются первыми бандитами. И совершают преступления, находясь при исполнении и позоря свою форму. Бросая таким образом тень на вашего монарха, которому мы отправим независимый отчёт о случившемся.
— ЗАЧЕМ?! — вырывается у длинного. — ЗАЧЕМ НУЖЕН ЭТОТ ОТЧЁТ?!
Кажется, они собирались вообще ничего наверху не говорить? Занятно. Как здесь не смеяться.
— А-а-а-га-га-га-га, что делать, если убивает полиция! — я и смеюсь в полной тишине.
На мне скрещиваются взгляды присутствующих.
— Мадина, он собирался ничего не докладывать, — указываю подбородком на местного дипломата. — А когда непосредственно царю от вашего Трона по своим каналам что-то придёт, к ним возникнут вопросы. Вот он и занервничал.
Говорю по-русски, чтобы все слышали и понимали. В том числе, стоящие на галерее, которых уже не один десяток.
— Я так и подумала, — кивает Наджиб. — Потому по нашей линии описание случившегося будет направлено до конца суток.
В следующий момент присутствующие зависают: стартует какая-то ментальная магия, не действует она на аль-Футаим и меня.
— ЭТО БЫЛО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. — Такое впечатление, что голос Мадины становится слышен на две галереи вверх и вниз. — ТАК ДОЛЖНО БЫЛО БЫ БЫТЬ ПО НАШИМ ЗАКОНАМ.
Морок рассеивается: Воеводин и второй, хотя и без сознания, валяются со всеми конечностями на местах.
— Вы видели ментальную иллюзию, — Мадина поймала взгляд длинного и не отпускает. — У нас считают, что ожидание наказания порой действует сильнее, чем само наказание. На первый раз моя принцесса удовлетворяется исключительно воспитательным эффектом.
Две отрубленные руки, которые держит боец из Эмирата, почему-то рассеиваются с опозданием. Причём не сразу, а в течение трёх секунд, постепенно.
Выходит очень физиологическое зрелище.
Старшего посольского и двоих его коллег выворачивает прямо на собственные штаны и туфли.
Зеваки на галерее не издают ни звука и не сводят взглядов с происходящего. Тишина такая, что, кажется, её можно резать ножом.
— Урок окончен, — Мадина брезгливо вздёргивает вверх губу и продолжает уже на своём языке. — Дима, все уходим через наш портал. Ты тоже.
— А куда он ведёт?! — хотя, если подумать, уже неважно.
— Пха-ха-ха, испугался? — как ни в чём ни бывало веселится менталистка, за долю секунды опять превращаясь в улыбчивую и позитивную молодую девчонку. — Не вибрируй, в Посольство. Оттуда к тебе на такси доедем.
Присутствующие по-прежнему молчат, не понимая ни слова.
Гвардейцы Далии отпускают местных коллег последними и входят в портал после нас.
Я уже практически нахожусь на той стороне, когда вслед за эмиратовскими бойцами в почти схлопнувшийся портал бросается Самбур:
— Ваше Высочество, примите под свою опеку! Ни в каком подданстве не состою, лицо без гражданства!
Пройдя в овал и оказавшись в другом здании, он без затей падает в ноги к принцессе, говоря на её языке.
Повинуясь непонятному порыву, успеваю его подхватить под руки и удержать в вертикальном положении, спасибо расовому бонусу на силу.
*****
Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.
— Я начинаю думать, что за расхожими домыслами о богоизбранности вашего народа действительно что-то стоит, — пошутила Мадина, когда Самбур бросился в ноги Далие.
Едва выбравшись из портала на стороне посольства.
Ржевский едва успел того подхватить.
Было немного досадно, что он не понял, сколько сил и контроля она потратила на массовую иллюзию. Ещё двоих из сознания нужно было выбить филигранно.
— Не отскажите в любезности! — Хитрый ювелир, не мигая, смотрел на аль-Футаим.
Та
