Бессмертные - Илья Ангел
— А ты не обнаглел? — я решил деликатно поинтересоваться у него о степени его борзости, сам же в уме перебирая всех немертвых, которые были бесплотны, но отвечали на знаки влияния, и при этом не могли элементарно проходить сквозь стены и другие материальные объекты. Я таких не знал, более того, я даже о таком не слышал. Поэтому спустя несколько секунд молчания, во время которых Миша ничего мне не ответил, занимаясь тем, что устраивался поудобнее на кровати, я сам уже начал более внимательно осматривать его. Проверяя как через него проходят различные объекты.
— Я вот одного не понимаю, почему ты меня видишь, а все остальные люди нет? — наконец он не выдержал и указал на меня пальцем. — Как бы я не хотел перед ними показаться, они совершенно меня не замечают.
— Карма у меня квадратная, — я пожал плечами и, скрестив руки на груди, облокотился на стену, стараясь больше не подходить к нему близко. Глаза просто слипались, я изо всех сил старался сконцентрироваться на бледном пареньке со взлохмаченными волосами.
— Если бы только это было первопричиной. А давай ты мне поможешь? Ну разберешься что именно со мной произошло? — он соскочил с кровати и подошел ко мне ближе, чуть ли не заглядывая в лицо. Господи, по-моему, ему в детстве забыли рассказать, что такое приличие и личное пространство.
— А что мне за это ты можешь предложить? — я усмехнулся, вспоминая, как тот ловко орудовал банками и склянками в лаборатории. Мне определенно есть, что поиметь с призрака Миши, кроме информации.
— Ну, — тот немного замялся и задумался. — У меня и нет ничего.
— Давай облегчим задачу, ты сейчас пойдешь и поразмыслишь, что именно можешь мне предложить, а я отдохну. Потом мы встретимся и все обдумаем на трезвую голову. — Протер я глаза, чтобы хоть ненадолго отогнать уже накрывающий меня сон.
Он не успел открыть рот, чтобы что-то мне возразить, как я снова прибегнул к легкому знаку изгнания, и пока дух лаборанта или кем он там являлся на самом деле не вернулся ко мне, начертил возле кровати и на пороге комнаты линию из золы, небольшую горсть которой мне удалось выгрести из камина, который стоял не зажженным у меня в комнате. Отопление вроде было центральным, но вот камины находились практически в каждом помещении, в котором мне удалось бывать. Кроме, разве что подвала, где меня должны были ритуально умертвить и кабинета князя. Зола, собственно, как и кладбищенская пыль создают неплохой барьер для сверхъестественных тварей, если они, конечно, слабы, бестелесны и не были в прошлой жизни ведьмаками и охотниками. Мы-то прекрасно помним, даже после смерти, как дух может обойти это препятствие.
Обезопасив себя от компании настырного приведения, я еле дополз до кровати, чтобы уснуть сразу же, даже не позаботившись о том, чтобы разуться. Казалось, я бесконечно падаю в какую-то огромную и черную пропасть. Некоторое время я не мог ни двигаться, ни дышать, пока наконец я не вылетел в слепяще яркий белый свет. Осознание пришло само собой — память паренька наконец-то пробилась в мое сознание и заполняла его информацией со скоростью урагана.
Его жизнь вряд ли можно было назвать счастливой. На празднование его шестилетия дом потрясла первая ужасная новость — умер отец. Не успел он осознать все горе потери, как мать в тот же вечер взяла то, что смогла унести из роскошного особняка и вместе с сыном сбежала, как можно дальше от их родного дома.
Они часто переезжали, словно бежали от кого-то, правда на прямые расспросы об этом мать никогда не давала четкого ответа. Так надо. Вот и все. В таком бешеном ритме пронеслись последние восемь лет, а потом они остановились, резко осев в трущобах одного из княжеств. Друзей у него не было, собственно, как и нормального образования. Да где его получишь, если переезжаешь из города в город каждые несколько месяцев. Осев на одном месте где-то под Тверью, жизнь еще раз сделала кульбит вокруг него. Пришла вторая новость, которая могла бы растоптать обычного паренька. У матери обнаружился рак. Все, что он мог делать ради выживания и спасения матери — он делал без всяких раздумий. Подрабатывал, где только мог, делал любую работу, оставляя себе только пять часов на сон и небольшой перерыв на прием скудной пищи. Каждую ночь он мечтал, что очередной прием препаратов наконец поможет, и его мать сможет уснуть без искусанных от боли губ. Необщительного, злобно смотрящего на мир паренька нигде не любили и не доверяли ему. А мать… Однажды мать собрала последние силы и ушла из дома, чтобы больше никогда не вернуться.
Первое время он пробовал искать ее, но в их краях не было полиции, а местные только смеялись на попытку найти пропавшего человека. Тут это было не в чести. С тех пор он выживал как мог, постепенно выплачивая долг, который скопился из-за лечения матери, ежедневно мечтая о том, как выберется из окраин и вернется в свой старый дом, чтобы найти ответы. Конфликты, которые он раньше обходил стороной, теперь превратились в его отдушину. Он дрался как маленький зверь, но, к сожалению, сил у него было столько же. Поэтому частенько его колотили просто ради забавы.
Правда в этот раз его били основательно, словно по чьей-то наводке. Хотя, не просто же так они часто переезжали, а в этом месте он уже изрядно задержался. Парень ждал свое шестнадцатилетние, которое наступило бы уже завтра. Он верил, что тогда все изменится, как часто обещала ему мать. Правда он не знал, что конкретно должно было произойти, но это не мешало ему верить и мечтать.
По голове изрядно приложили, так, что головокружение все не проходило, а в глазах начинало понемногу двоиться и плыть. Он взял из шкафа кусочек хлеба, что был его сегодняшним ужином, и лег на диван, чтобы хоть немного передохнуть, а завтра съехать из этого места. Слишком долго он находился здесь, и это, скорее всего, было уже опасно. Откусывая кусок, он твердо решил, что найдет ответы на все вопросы, что отомстит всем, кто сделал это с его отцом, матерью и с ним самим. Нужно только
