Подпольный Алхимик 2 - Эл Громов

Скай повалил Улсона на пол, тот стонал от боли в окровавленной ноге.

Я подошел к нему.

— Похоже, что сожалеть о сделанном выборе пришлось вам, граф. — Я направил на него пистолет и нажал на спусковой крючок.

* * *

Я сидел в своем кабинете напротив графа Берга. Мы пили кофе и обсуждали убийство графа Хемминга Улсона, о которой было сообщено во всех газетах города.

— Кто мог такое сотворить? — рассуждал граф. — Чудные вещи рассказывают об этом происшествии: будто бы на ноге графа обнаружены следы от укуса какого-то зверя. Но умер он от выстрела в голову. Пистолет, само собой, исчез.

— Вы хорошо знали Улсона? — поинтересовался я.

— Я бы не сказал. Пересекались, конечно, вели светские беседы, но не более того. Ох, что это…

Берг схватился за руку: она была частично будто обожжена — покраснела, кожа вздулась и покрылась волдырями.

— Это сыворотка правды, граф. — Я улыбнулся. — И то, что сейчас произошло с вашей рукой, говорит о том, что вы мне солгали.

— Сыворотка правды? — Берг глядел на меня со смесью потрясения, неверия и ужаса на лице. — Что вы несете, барон?

— Я подмешал вам в кофе сыворотку. Усовершенствованную мной версию, кстати говоря. И я могу сделать вывод, что она удалась на славу. Теперь результат буквально налицо.

— Подмешал… в кофе? — Тон Берга был полон недоумения, а затем его голос зазвенел от ярости. — Да как ты посмел? Тебе жить надоело, что ты такое вытворяешь?

— Господин Берг, оставим угрозы, возмущения и прочий пафос на «потом». Лучше скажите мне: что я синтезировал в вашей лаборатории?

— Ты прекрасно знаешь, что лекарство.

Лишь сказав последнее слово, Берг заорал от боли — площадь поражения его руки увеличилась.

— Лучше скажите правду, если не хотите получить ожог предельной степени, — посоветовал я ему.

— Твоя взяла! — процедил сквозь зубы граф, в голосе его было столько яда, что, будь это возможно, им можно было бы отравить целую толпу людей. — Почему ты спрашиваешь, если уже, вероятнее всего, знаешь ответ?

— Знаю, но хочу услышать ответ от вас. Убедиться в том, что я прав.

— Наркотик. Ты синтезировал сильный и очень дорогой наркотик.

— Как вы посмели? — спросил я тихо. — Как посмели втравить в это гнусное дело? Лгать мне столько времени?

Берг недоуменно глядел на меня, затем расхохотался так громко, будто услышал лучшую шутку в своей жизни.

— Гнусное дело? И это говоришь ты — тот, кто готов идти по головам и проливать кровь всякий раз, когда тебе это выгодно?

— Да, я убийца, но я убивал лишь тех, кто заслужил это или кто встал на моем пути. Я не травил невинных передо мной людей, обрекая их на мучительную зависимость и бессмысленное, нелепое существование.

«А как же толпа посетителей бара, которых ты отравил, чтобы уничтожить Хара?» — всплыл в голове вопрос, на который я предпочел бы никогда на отвечать.

Необходимые жертвы. Я пошел на них, чтобы решить свои проблемы. Берг идет на них, чтобы обогащаться. Намного ли я лучше него?

Я тряхнул головой, отгоняя ненужные и болезненные сейчас мысли.

— Да у вас двойные стандарты, барон, — усмехнулся граф. — Поверьте, мы с вами мало чем отличаемся. Каждый из нас делает все ради достижения поставленной цели. Только такие, как мы, способны достичь величия.

— Такие — это какие?

— Беспринципные.

— У меня есть принципы, — не согласился я.

— Когда они не противоречат вашим желаниям и амбициям? — вновь усмехнулся Берг.

Я едва сдержался от того, чтобы не размозжить ему голову.

— Так вы знали Улсона? — повторил я прежний вопрос.

— Еще как знал. Этот сукин сын то и дело норовил перейти мне дорогу.

— Убирайтесь прочь из моего дома, — устало сказал я.

— И это все?

— Вы отец Эйвы, я не желаю иметь дел с вами, но и воевать с вами не могу.

— Какое облегчение для меня, — съязвил граф. — Понимаете ли вы, барон, что, переча мне, вы теряете мою дочь?

— Эйва достаточно умна для того, чтобы сделать самостоятельный выбор.

— Вы будто с луны свалились, Аксель. Без рода за спиной любой аристократ — никто. Моя дочь сделает все, что я велю ей. А если нет — я заставлю ее повиноваться.

— Пошел вон из моего дома! — прошипел я, сжимая кулаки до хруста в пальцах.

Берг ухмыльнулся и, медленно поднявшись, покинул кабинет.

Я схватился за голову и закрыл глаза.

Меня одурачили. Меня одурачили, как мальчишку. Заставили делать то, что я ненавижу. Я жажду уничтожить Берга за это, но не могу. Я не посмею причинить зло отцу Эйвы. А сколько зла он принес людям?

Да, я убийца. Я травил, резал, ломал, сжигал врагов. Но я никогда не травил их мерзостью, от которой человек перестает быть человеком. Моя сестра в Джамалоне умерла от передозировки наркотиками. «Волшебный порошок». «Пылинки счастья». «Снадобье для радости». Так называли его в народе у нас в королевстве. Я же именовал порошок орудием смерти.

* * *

— Мои алкогольные добавки могу делать лишь я сам, — повторил я, порядком утомленный беседой.

Я принимал в своем кабинете мужчину — графа Пера, прибывшего из соседнего города. Он был виноделом, во времена «сухого» закона так же, как и я, торговавшего хмельными напитками подпольно, а теперь с энтузиазмом продолжающего это делать легально. Граф, наслушавшись о моих добавках в вино и коктейли, приехал сюда специально, чтобы договориться со мной. Только вот я не собирался никому открывать свои тайные знания.

— Но я озолочу вас, барон Ульберг, — безуспешно убеждал меня Пер. — Вас не устраивает сумма, которую я предложил? Так назовите свою — договоримся.

— Вы не понимаете меня, господин Пер. Я не собираюсь продавать рецепт своих добавок. Ни за какие суммы. Мы с вами не придем к согласию в этом вопросе, уж извините.

Граф, весьма омраченный полученным ответом, наконец покинул меня.

Я устало откинулся на спинку кресла.

Да, моя слава действительно выросла. В Альхене репутация моя подпорчена.