666 градусов по Фаренгейту (температура, при которой горит ведьма) - Сергей Сизарев
Наконец, передняя половина кирасы упала к её ногам. Тогда Ольга достала тот крошечный ножик, что Игнат увидел у неё этим вечером.
Им она распорола термобельё на груди, и Игнат увидел её девичьи груди. Ольга нащупала под ключицей лайпасанаургический бугорок и полоснула по коже ножом. Потекла кровь − из раскрывшейся раны выпал серебристый мощевик. Не обращая внимание на боль, она расправилась с ещё с двумя − под другой ключицей и по центру груди. Блестящие шарики упали к ногам. Игнат стоял, завороженно смотря на то, что она делает.
Наконец, она бросила нож − с основными ограничителями было покончено. Ведьма выпрямилась. Засмеялась.
− Как же хорошо теперь, − она перехватила копьё и шагнула вперёд, попутно отстранив Игната с лёгкостью, несовместимой с её комплекцией.
− Я иду искать, слышишь? − закричала Ольга. − Я найду тебя, и ты умрёшь.
В ответ из дымовой завесы раздался смешок.
Ольга ударила страхом, но смешок повторился − уже в другом месте.
− Я знала про твою способность. И про лекарство тоже, − раздался голос Матильды. Игнат обернулся, но никого не увидел. Что это? Разве голос может звучать так, что направления не определишь?
− Я знаю, что с тобой будет, − продолжила Матильда. − Сейчас ты в их власти. Они поработят тебя, как поработили всех, кроме меня. Долго ли ты сможешь им сопротивляться или сдашься сразу?
− Нет, − закричала Ольга, выронив копьё и схватившись за голову. Она упала на колени.
− Чур меня! − кричала она. − Прочь.
Игнату показалось, что он может видеть призрачные фигуры, склонившиеся над девушкой. Словно само пространство помутнело и исказилось рядом с ней, образов высокие искорёженные силуэты. «Так и выглядят бесы?», спросил себя Игнат. Ольга то смеялась, то плакала, из её рта раздавались нечеловеческие крики.
Игнат подошёл, невзирая на туманных существ, окруживших её − он почувствовал их, когда тело соприкоснулось с тем местом, где они находились, и что-то неизмеримо мерзкое потрогало его разум, но он привычным усилием вытеснил это воздействие, как вытеснял магию Ольги или Маши. Коснулся оголённого плеча девушки:
− Ольга, я могу помочь?
− Хельга, − закричала ведьма и отшвырнула его от себя − Игнат отлетел, проехавшись спиной по замусоренному полу. Ольга подняла копьё и, подойдя, упёрла наконечник ему в горло.
Руки её дрожали, из глаз текли слёзы, рот кривился, разверзаясь то в плотоядной ухмылке, то в гримасах ужаса и боли.
Игнат схватил за остриё левой рукой − перчатка была порезоустойчивой.
− Это я, Игнат, − сказал он. − Посмотри на меня. Ты же с нами. С Бесобором, не с бесами. Ты же хорошая. Вспомни, пожалуйста!
Ольга только рассмеялась и слегка надавила на копьё. Игнат почувствовал, как сталь пронзила кожу в ямке межу ключицами.
− Дед Антон говорил тебе столько раз, а ты не слушал…
− ТЫ НЕ СЛУШАЛ! − заревела она мужским голосом, потом продолжила уже собственным: − Не бывает хороших ведьм. Не бывает добрых вампиров, благородных оборотней, белых магов и православных психологов. Нечисть есть нечисть, а бесовство есть бесовство. Всякий, кто заигрывает с тьмой, надеясь поставить её на службу света, самонадеянный глупец. И он подохнет в грязи и крови, корчась на земле, словно раздавленный дождевой червь… Как ты сейчас.
За пределами зрения Игната послышались тихие шаги. Кто-то шёл по хрустящим осколкам пластика. Голос Матильды прозвучал совсем близко:
− Ах, молодость… Ты всё делаешь таким торжественным, таким вселенским. Просто убей его, девочка, как они приказывают тебе, а потом пойдём и убьём тех, кто послал вас. В первую очередь − ту старуху, что даём вам команды. Не мешкай, дитя. Путь к сердцу мужчины лежит через грудину.
Игнат чувствовал, как Ольга борется с тем, что пытается её поглотить. Эта борьба передавалась ему через копьё − остриё, как стрелка самописца, выводило на его коже текущую динамику противостояния.
Игнат заметил, что символ Кровного братства ещё висит на её груди. Он пережил всё. Даже сняв грудную пластину, она оставила его на себе.
− Хельга, вспомни свою мечту, − сказал он тогда. − Вспомни Командорство Неба. Белый замок над скалами. Горько жить без надежды и умереть без надежды. Не предавай свою мечту. Не предавай всё, что тебе дорого.
Девушка убрала руку с древка и стиснула символ − каплю крови поверх креста. Слёзы с новой силой брызнули из её глаз:
− В Карибском море есть остров Тринидад. Там на скалах над самым морем стоит высокий белый замок… Прости, я не могу её убить. Я её не вижу. А бесы − я чувствую, как они кричат в моей голове. Как они шепчут мне мысли, которых быть не должно… Я убью тебя. Скоро. Я не могу сопротивляться вечно. Я знаю, у тебя есть пистолет. Я видела. Стреляй в меня. Мне уже не помочь. А потом займёшься ей. Может, у тебя получится то, что не вышло у меня.
Игнат поднял пистолет. Ольга закрыла глаза. Так было проще. Он выстрелил.
Эпилог − Командорство Неба
Он не спал пять дней. Столько дел надо переделать, причём быстро. Помогали мощевики. Он выгреб из ларца всё, что укрепляло, и навешал на себя − без проверки на синергию, против всех правил лейпсанаургии. Дел было много, ещё больше ждали впереди. Он обнаружил себя стоящим посреди госпиталя − с сумкой продуктов и лекарств. Отцу Антонию нужно было восстанавливаться. Он давал Игнату задания, но что-то пролегло между ними, словно старик был не рад, что выжил именно он. Только одни следы будут вести назад, и будут они глубоки, и будет в них кровь… Только эти следы в итоге принадлежали Игнату, а не Боре − нравится это им или нет.
Игнат понял, что борется сам с собой. Ему нужно было идти в палату к отцу Антонию. Ему не хотелось заходить в палату к тому, кто не захочет его видеть. Кто точно не будет ему благодарен. И он понимал, что заслуживает такое отношение. Вздохнув, Игнат собрал всю свою решимость и сделал трудный выбор − он зайдёт к старику позже. Сначала он зайдёт в палату по соседству.
Она лежала вся перебинтованная. Хорошо бы спала, но она бодрствовала. Открыла глаза, узнала его.
− Мразь, как ты посмел? − прошипела Ольга. − После того, что ты со
