Вой - Евгений Юллем
И все кончилось с падением последнего изуродованного тела на асфальт. Миг — и вот я уже смотрю на залитые кровью руки и тело, и изуродованные трупы, валяющиеся вокруг. Адепты, пришедшие по мою душу, перестали существовать.
Я вернулся обратно, и отвалив дверь, вытащил еще живого адепта, пятого из тех, кто прятался за дверью.
— Эй, а ну очнись, скотина! — я одной рукой взял его за воротник, а другой отхлестал по щекам.
— Китидас! — его открывшиеся глаза с ужасом посмотрели на меня, а потом из него полился поток слов на китайском.
— Иван, что он лопочет? — спросил я у Ивана, так и не выпустившего из рук трубу.
— Что-то вроде «о великий повелитель нагов, не трогай своего преданного слугу!».
— Совсем с ума сбрендил. Что еще?
— Что «мы служим тебе, о повелитель» и прочий словесный понос.
Я осмотрел оболок пленника. Да, в области стогны Живот был здоровенный такой гвор, больше похожий на бесформенную опухоль. Стогна-то непростая, связана с Навью. И похоже, подсадка была от того, кто баловался черной магией на свой манер.
— Что будем делать с ним?
— Пока я его оглушу, — провел я по его голове, деформируя оболок. — А там…
С улицы раздался рев мощного мотора. Я осторожно выглянул…
— Быстрее! — Григорий замахал рукой, убрав побитое бронестекло. — В машину!
— Иван, этого в багажник, — мгновенно принял решение я. А сам метнулся к столу, защелкнул замки дипломата и бросился к выходу.
Фух, наконец-то в машине, наконец-то мы удаляемся от этого места. Я достал смарт и позвонил брату.
— Ну что, удалось? — он словно ждал моего звонка.
— Удалось. Все документы с собой. Но возникли сложности.
— Какие?
— Двенадцать трупов, точнее тринадцать — присовокупил я сюда погибшую любовницу Ключника.
На пару секунд в трубке повисла напряженная тишина.
— Слушайте сюда. Срочно дуйте в аэропорт и ждите меня там на стоянке. Срочная эвакуация.
— А как же…
— Все! Жду.
— В аэропорт, Иван, — сказал я.
— Есть в аэропорт, — и он нажал на педаль газа.
Когда мы подъехали к стоянке, нас уже ждал представительский лимузин брата.
— Подъехали? — бросился он к нам.
— Да, — я вручил ему чемодан.
— Да уж, — критически осмотрел он меня.
Да уж — действительно точное определение. Руки, лицо, одежда — все залито кровью, кое-где подсохшей и отошедшей тонкой пленкой.
— Не было времени оттираться, — бросил ему я.
— Ладно, потом расскажешь. Переоденешься в самолете. А пока — вот тебе плащ, запахнись посильнее, чтобы не пугать остальных.
— Мне проще их усыпить.
— А это идея, — сказал он. — Все равно они возбуждены до предела.
— Что, оторвали от общения с халявными бутылками и проститутками?
— Примерно так, — ухмыльнулся он. — Хозяева до предела гостеприимны.
— Это точно, — демонстративно оглядел я себя. — Предельно.
— Ну это частный случай.
— Да, а еще у нас пленник.
— Вы что, идиоты конченые? — прошипел брат. — Это же похищение человека, да еще гражданина другого государства!
— Будь уверен, государство против не будет. А вот кое-что он сможет нам прояснить. Очень ценный язык.
— Вы без ножа меня режете. Ладно, найдем, куда его поместить. Поедете в моем президентском салоне. Ладно, трогаемся! Хотя вы, похоже, и так тронулись.
Он влез обратно в машину и мы поехали к его «Гуревичу», отдельно стоящему на летном поле в ожидании вылета.
Против моих ожиданий, все остальное прошло гладко. Пассажиры спали здоровым наведенным плетением сном, связанный скотчем, как большой сверток пленник тоже, а мы были настороже.
Выдохнул я только тогда. Когда мы вышли из китайского воздушного пространства и полетели над бескрайними просторами Российской Империи, чтобы приземлиться в Левашово. Но это было не главное — я ухитрился втихомолку дозвониться до Радомира, и передать ему кодовое слово, которое-то и кодовым не было. «Провал».
Так что торжественную встречу от волхвов я себе представлял. Такие торжества устроят…
Глава 14
Я открыл глаза, глядя в потолок, имитировавший темное небо Ляди.
— Ну что?
— А ничего, — Радомир подал мне руку, помогая подняться с алтаря.
Вот уж его подвальчик… Все-таки жутковатое место. И камень алтаря мне порядком надоел, всю спину отлежал.
— То есть ничего?
— Ладно, пойдем наверх, чайку попьем и поговорим. В креслах все-таки мягче.
Я покорно побрел за ним наверх. Действительно, в его гостиной поуютнее будет. Солнышко светит, птички за окном чирикают…
Ту самую гонку я запомнил, как череду картинок. Вот мы в самолете, взлет, полет, посадка… Вот Радомир с несколькими дюжими ребятами грузит пленника в джип, неодобрительно осмотрев меня и покачав головой, вот наш кортеж несется по ночному Питеру, распугивая всех проблесковыми маячками…
Потом был ночной разбор полетов у папы, где рыка и мата было пополам. Досталось больше всего брату, его чехвостили так, что перья летели. Пока ему не надоело.
— Вот, — он шлепнул на стол перед отцом содержимое дипломата.
— Что «вот»?
— Это бумаги на право собственности. И они на любого, кто ими владеет.
— Хитро как-то…
— Владелец предусмотрел передачу на случай своей преждевременной смерти. Вся его недвижимость теперь наша.
— И эти бумаги он хранил у своей… м-м… любовницы?
— Выходит, что так, — пожал плечами брат. — То ли она не знала, что в дипломате, переданном ей на хранение, то ли просто была порядочная и ими не воспользовалась, но теперь у нас огромное состояние в Китае и придется думать, как им воспользоваться. Я не думаю, что китайцы — идиоты, и не сопоставят два и два. В любом случае, найдем управляющего, работавшего в Китае, чтобы самим там не появляться. А то или закроют нам въезд на сто лет, или наоборот, подождут пока мы расслабимся и проедемся туда, и там нас повяжут с простой и ясной бизнес-целью.
— Есть у меня такие, — кивнул папа. — Но все равно, мне подобные инциденты больше не нужны. И гарантии от Триад тоже не стоят ломаного гроша, как я посмотрю…
— Клану Чжан придется долго восстанавливать свою репутацию, — сказал брат. — Во всяком случае я жду вполне материального извинения и наказания виновных. Так что все прошло почти замечательно…
— Не исключая срыва официальных переговоров и нападения черте-кого на нас… — проворчал я.
— Ничего, наш деловой партнер разберется, — подмигнул брат.
— Сами бы и разобрались, чего это волхвы к нам прицепились, — недовольно сказал отец.
— Ну у них свои методы дознания. Такие, что пятый объект покажется курортом, — сказал брат. — Ох и не завидую я нашему пленнику.
Точно. Завидовать нельзя. А вот то, что и мне предстояло немало неприятных моментов, было гарантировано.
— Завтра я съезжу к Радомиру и спрошу, какого хрена было надо нападавшим.
— Не нравится мне твоя дружба с волхвами, — покачал головой отец. — Уведут из дома…
Спит красавица в гробу… Нравится-не нравится — спи, моя красавица. Может, оно и так…
— Пока они мне нужны. И это будущая гарантия выживания меня и нашего клана.
— Все равно не нравится…
В гостиной я рухнул в кресло и, сощурившись, посмотрел через окно на зеленеющий сад.
— Так что вы увидели? — спросил я Радомира.
— Такое я видел в первый раз, — покачал головой он. — Обычно все гораздо хуже. Первое, что могу сказать — ты не одержим. Чужой психоматрицы или гворов я не обнаружил. А если не обнаружил их я, то их нет.
— Ну слава богам, — вздохнул я. — Хоть этого…
— Не спеши, — оторвал он руку от подлокотника. — Не все так просто. Все равно оно тебя изуродовало. Твой полосатый оболок — свидетельство того, что теперь ты не просто человек. Энергетически ты гибрид волхва и твари Безодни, которую ты смог победить. Причем твари сильной и опасной, уровня сильнейшего мага, почти полубога. Как ты смог это сделать — не знаю, честно. Но факт тот, что победил ты и забрал его силу и умения. Говоришь, голыми руками убивал сектантов не задумываясь?
— Да, так и было, — признался я. — Захотелось выпустить пар и была непосредственная смертельная угроза.
— Вот этого я и боюсь, — признался волхв. — Ты сейчас больше похож на рыкаря.
— Я? На этих любителей мухоморов? Которые грибочков накидаются, а потом прут напролом и рвут всех на части?
— Я имею в виду настоящих с геном оборотничества. Их еще можно встретить, хотя мы и устроили им генетическую чистку при Петре Первом. Полтавскую битву помнишь? Тогда на тех землях был их ареал. И против нашей армии воевали не только шведы и предатели. А также часть оборотней. Хорошо мы тогда их повывели, но часть все равно осталась. Кто
