Свидетель Мертвых - Сара Монетт
Я постарался успокоить певицу:
– Я вас не осуждаю. Я лишь хочу найти правду.
– Правду о мин Шелсин?
– О ее смерти. Почему ее убили, на ваш взгляд? Насколько я понял, у многих возникало такое желание, но кто мог действительно решиться на преступление?
Мин Вакреджарад нахмурилась, и ее лицо, как у всех гоблинов, приобрело пугающее выражение. Но через несколько мгновений она поняла, что я имел в виду, и взгляд ее прояснился.
– Она… Арвене’ан любила секреты. Любила выведывать чужие тайны. Мне всегда казалось, что это очень опасная привычка.
– Согласен, – кивнул я.
– В театре все было довольно безобидно – просто мы знали, что ей нельзя доверять. Но, может быть, кто-то из покровителей сболтнул при ней лишнего и потом пожалел об этом?
Женщины также рассказали мне о покровителях мин Шелсин, в частности об осмере Корешаре, осмере Элитаре и особенно об осмере Поничаре. Последний тратил на нее больше денег, чем все остальные поклонники вместе взятые, и именно с ним певица ссорилась чаще всего.
– Мы все делали вид, будто ничего не слышим, – говорила мин Лочарет, исполнявшая ведущие партии контральто, – но мы, естественно, слышали. Не услышал бы только глухой.
Кроме того, у нее имелось предположение по поводу мотива убийства мин Шелсин:
– Видите ли, она ужасно дорого им обходилась. Мин Шелсин постоянно требовала еще подарков, еще ужинов в Хатарани, и я не видела ни одного молодого мужчину, который сумел бы благополучно выпутаться из сетей Арвене’ан и при этом не разориться.
– Она была настолько очаровательной?
– Она была хрупкой, – промолвила мин Лочарет, о которой нельзя было сказать того же, – глаза у нее были как у лани; я видела, как все мужчины смотрели на нее и как она смотрела на них. Да, она очаровывала их, и еще она не любила выпускать из рук того, чем ей удавалось завладеть. У нее был отвратительный характер, отала. Тем не менее никто не имел права лишать ее жизни.
То’ино Кулайнин, незадачливая дублерша мин Шелсин, наблюдала за ней более пристально, чем остальные, поскольку ей необходимо было знать не только арию, но и манеру певицы держаться на сцене. Она просто сказала:
– Мин Шелсин меня не замечала.
– Но вы замечали все, что она говорила и делала.
– Я все запоминала, – объяснила мин Кулайнин. – Я могу ходить, как она. Жестикулировать, как она. Но я не могу петь, как она, хотя стараюсь изо всех сил. Скоро И’ана организует прослушивания и возьмет новую певицу на роли меццо-сопрано.
– На вторые роли, верно?
– Да. Оторо сейчас исполняет ведущие партии. Мин Шелсин сошла бы с ума, если бы узнала об этом. Она не выносила Оторо, завидовала ее таланту. По той же причине она ненавидела и Вони’ан, сопрано. Арвене’ан в каждой женщине видела конкурентку.
– Мне кажется, вести такую жизнь очень утомительно.
– Наоборот, это придавало ей энергии, – усмехнулась мин Кулайнин. – Никогда не видела ее усталой или подавленной. Она ни разу не одержала верх в споре с И’аной, но упорно продолжала ругаться с ним.
Я подумал о назначенной встрече с маркизом Парджаделем, до которой Арвене’ан не дожила.
– Мин Шелсин была настолько упряма или просто неверно оценивала ситуацию?
Мин Кулайнин мимолетно улыбнулась.
– О да, она неверно оценивала то, что происходило вокруг, можете мне поверить. Мне кажется, она даже не замечала, что все ее недолюбливают, потому что и сама никого не любила. И еще она была жадной, как избалованный ребенок.
– У нее были враги в труппе?
– Враги? Нет, – испуганно пробормотала мин Кулайнин.
– Вы сейчас сказали, что она постоянно ссорилась с мером Пел-Тенхиором.
– Половина артистов ссорится с ним, если не сегодня, то завтра, – возразила она.
– Но окружающие, по вашим словам, терпеть ее не могли. Кто именно?
Я загнал ее в угол, хотя не испытывал особенной гордости по этому поводу.
– Кебрис ее очень не любил, – пробормотала женщина после долгой паузы. – И Оторо… но как можно хорошо относиться к тому, кто тебя ненавидит и даже не пытается это скрыть?
– Я никого не осуждаю, – заверил я певицу, – меня просто интересуют взаимоотношения мин Шелсин с коллегами и работниками театра, с которыми она ежедневно общалась.
– Она никому из артистов не нравилась, – выпалила мин Кулайнин и сразу же прижала руку ко рту, словно надеялась удержать невольно вырвавшиеся слова.
Итак, ни у кого из артистов Алой Оперы не было, если можно так выразиться, причин не убивать Арвене’ан Шелсин, за исключением Пел-Тенхиора и самой мин Кулайнин. Результат допроса расстроил меня: во-первых, потому, что это усложняло мою задачу, а во-вторых, мне было грустно думать о том, что Арвене’ан Шелсин собственными руками разрушила свою жизнь.
– Благодарю вас, мин Кулайнин, – сказал я, и когда она поняла, что я ее отпускаю, то не смогла скрыть облегчения.
Мужчины оказались менее разговорчивыми. Кебрис Першар, ведущий тенор, сразу откровенно заявил, что он презирал мин Шелсин (это было мне уже известно из рассказа меррем Мейтано), старался не замечать ее, поэтому практически ничего о ней не знал. Второй тенор, мужчина с правильными эльфийскими чертами лица, ерзал на стуле от волнения и давал неопределенные ответы. Баритон, казалось, искренне желал помочь мне, но знал об убитой не больше мера Першара. Бас был мрачен и ворчал из-за того, что ему помешали репетировать. Мне в голову пришла неожиданная мысль, и я спросил:
– Как вы считаете, могли ли мин Шелсин убить ради того, чтобы сорвать постановку новой оперы мера Пел-Тенхиора?
Я был уверен, что услышу негодующий протест. Но я ошибся. Мер Олора поморгал, размышляя над моими словами, потом медленно и неуверенно произнес:
– Не знаю. Единственным членом нашей труппы, готовым пойти на убийство из-за этой оперы, была сама мин Шелсин, однако есть же и другие театры. Уже прошел слух о том, что Пел-Тенхиор ставит что-то новое и скандальное, и они понимают, что продажи билетов на их спектакли упадут. Возможно, вам стоит выяснить, отала, кто из наших конкурентов испытывает финансовые трудности. С другой стороны, Арвене’ан – странный выбор для убийцы. У нее совсем небольшая партия.
– Я этого не знал, – ответил я. – Я ничего не
