Метафизик 1 - Андрей Дичковский
— Погоди! — кричу я, отступая назад, к ближайшему стволу. Дыхание сбивается, так что мне приходится сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем продолжить. — Я... Я не тот, кто вам нужен.
— Неужели?! — Болотник-олень неспешно сокращает расстояние и покручивает в левой руке сеть. — Ты правда думал, что мы не узнаем о твоем предательстве? Или ты надеялся, что раз примкнул к стрекозам, мы до тебя не доберемся?
— Да послушай же! Я — это не я!
До меня доходит, что прозвучало это несколько... странно. Если не сказать бредово.
— Ну разумеется! Дай угадаю: ты потерянный в детстве брат-близнец нашего Хандзо?
— Не совсем, но...
Я понимаю, что никаких аргументов мне не хватит, чтобы переубедить оппонента. Да и, в принципе, когда люди готовы проливать кровь, их весьма сложно в чем-то убедить — особенно в том, во что они решительно не хотят верить.
Моих ушей достигает шорох и шелест, и я понимаю, что болотник просто тянул время. Я быстро оглядываюсь через плечо и вижу три вооруженных силуэта, неторопливо берущих меня в полукруг. Ну отлично. Теперь я точно в ловушке.
«Все кончено», — понимаю я с некоторым запозданием.
А раз так...
— Хорошо, хорошо. — Я разжимаю правую ладонь, и палаш падает мне под ноги. — Можете брать меня в плен. Только прошу, не убивайте того парня, что остался наверху на тропе.
— Какое тебе до него дело? — фыркает олень-болотник с сетью. — Вы с ним что... того, это? Может, нам его тогда прихватить для тебя?
Сзади меня доносится смешок. Я чувствую, как меня потихоньку пробирает ярость. Видит Демон-Принц, последнее, чего мне хочется — это чтобы кто-то из-за меня проливал кровь или уж тем более умирал. Но и бездействовать я тоже не могу.
«Стойка. Равновесие. Баланс», — звучит в моей голове голос Фан Лина.
Того, кто не побоялся рискнуть жизнью ради едва знакомого человека.
Собравшись с духом, я бросаюсь вперед со всей резвостью, на которую только способен. Пока скрытые в прорезях маски глаза болотника-оленя расширяются от удивления, я пригибаю голову и впечатываюсь верхней частью шлема в грудь противника. Его доспехи немного глушат удар, но все равно выходит неплохо: болотник теряет равновесие и валится с ног, а его маска сползает чуть на бок, так, что ему наверняка теперь ничего не видно.
— Давай, олененок, — ору я, как блаженный, — вали в свою Нарнию!
Моя голова тоже побаливает от удара, но конкретно сейчас мне все равно. Я наношу пару увесистых пинков болотнику под ребра, тут же нагибаюсь, хватаю выпавший из его руки клинок и разворачиваюсь, держа остро заточенное оружие перед собой. Трое оставшихся болотников, что почти успели схватить меня сзади, озадаченно останавливаются.
— Вы понятия не имеете, с кем имеете дело! — Не знаю зачем, но почему-то мне кажется, что это не самая плохая идея — попытаться сбить противников с толку. — Смиритесь с тем, что ваш Хандзо мертв, и оставьте меня в покое! Убирайтесь обратно на свои болота!
В какой-то момент мне действительно начинает казаться, что, пораженные моим красноречием восьмидесятого уровня, болотники сейчас вежливо извинятся и ринутся прочь. Вместо этого они бросаются всем скопом на меня.
Я резво перепрыгиваю через матерящегося во весь голос болотника-оленя, пригибаюсь, чтобы не получить здоровенной веткой по лицу, скольжу в сторону. Поскальзываюсь на куче каких-то влажных листьев, с трудом удерживаю баланс и принимаюсь лавировать между деревьями. Мои маневры напрочь лишены всякого смысла, и это явно сбивает с толку моих врагов: они никак не могут окружить меня. Однако силы мои продолжают иссякать, а дыхалка намекает на то, что лучше бы я скуривал по три пачки сигарет в день, чем занимался подобной ерундой, как сейчас. В этот же момент я вижу резкое движение со стороны — один из болотников выбросил копье так, чтобы я споткнулся об него и влетел головой в ближайшее дерево. Я с рыком выворачиваю локоть и рублю по древку копья отнятым у оленя клинком. Увы, древко не разрубается пополам, но этого хватает, чтобы оружие ближайшего ко мне болотника сменило траекторию и ушло в сторону.
— Да поймайте вы его уже наконец! — кричит кто-то за моей спиной.
Болотник с копьем набрасывается на меня. Я выставляю клинок и дважды луплю по темному наконечнику. На мое счастье, обилие деревьев и кустов не позволяет противнику нормально сражаться своим длинным оружием. Я даже решаюсь перейти в контратаку — делаю шаг вперед, в очередной раз уклоняясь от копья, и рублю наотмашь, целясь врагу в плечо. Уверен, Фан Лин гордился бы сейчас мной...
Кто-то набрасывается на меня сверху, и я понимаю, что на этот раз это не мой собственный плащ, а один из болотников. Клинок в моей руке не успевает завершить удар, и я падаю грудью на землю. Столкновение с лесной почвой окончательно вышибает воздух из моих легких. Я отпускаю клинок и веду обе руки назад, чтобы попытаться спихнуть болотника, взгромоздившегося на мою спину. Тот ловит обе мои руки, а затем по-злодейски смеется. Ну, или просто смеется, не знаю. В конце концов, для них это я главный злодей и предатель, достойный общества Иуды, Брута и... кто там третий? Хоть убей, не помню.
— Ну все, Хандзо, — шепчет мне на ухо сидящий на моей спине. — Теперь будешь рассказывать свои байки лорду Визильтелю.
Мои стянутые руки начинают связывать в запястьях веревкой. Я брыкаюсь, но толку с этого немного. Болотник, сражавшийся копьем, подходит ко мне —
