Чехов. Книга 3 - Гоблин MeXXanik

— Наш дорогой начальник выехал на место преступления. А вернулся в очень дурном расположении духа и орал на всех до конца рабочего дня. И сказал, что мастер Чехов, «чтобы ему в преисподнюю провалиться», — девушка проговорила фразу в нос, — проклятый некромант опять его унизил. Да ещё и при подчинённых.

— Такого точно не было, — возмутился я.

В динамике послышался тяжёлый вздох:

— Чехов, тебя поминает недобрым словом уже весь третий отдел Петрограда. Потому что каждый раз после встречи с тобой, Иванов несколько дней ходит чернее тучи. И срывается на подчиненных.

— Я не виноват, что этот ваш Иванов настолько ранимый и истеричный. Мне всегда казалось, что сотрудники жандармерии должны быть более устойчивы к раздражителям.

— Иногда ты и меня бесишь, Павел Филиппович, — судя по голосу, девушка улыбалась. — Ладно. Тебя все равно не исправить. Не желаешь прогуляться? Я только вышла с работы, и очень не хочу домой.

— Можешь заехать в гости, — предложил я. — В моем доме новая кухарка. Так что я могу угостить тебя простым, но вкусным ужином.

— Ну, я успела поужинать. А вот скинуть обувь и выпить чаю не отказалась бы, — согласилась девушка. — Умеешь ты уговаривать. Жди, скоро буду.

* * *

Алиса прибыла через двадцать минут. И за это время в кабинет успела заглянуть Иришка:

— Павел Филиппович, ужин готов.

— Собираетесь домой? — уточнил я. — Фома может вас отвезти.

Девушка на секунду смутилась:

— Да я и сама могу, — начала было она, но я уже вытащил из кармана телефон и набрал номер слуги:

— Слушаю вас очень внимательно, вашество, — послышался из динамика голос помощника.

— Фома, не мог бы ты отвезти Иришку домой? — уточнил я.

— Отвезу, чего бы не отвезти? — с готовностью согласился парень.

— Спасибо.

Я сбросил вызов и обратился к стоявшей в дверях кухарке:

— Ну вот, Фома готов доставить вас домой.

На щеках девушки выступил румянец:

— Спасибо, Павел Филиппович.

Я только улыбнулся:

— Все хорошо. Вряд ли поездка доставит Фоме сложности. До завтра.

— До завтра, — повторила кухарка и вышла из кабинета. Я же снова уставился на лист. Итак, оранжереи.

Но меня снова отвлек телефон, который завибрировал на столе. Я взял аппарат, на экране высвечивался незнакомый номер. И я нажал на кнопку приема вызова.

— У аппарата.

— Добрый вечер, Павел Филиппович, — послышался в динамике хриплый голос. — Хотел бы лично выразить вам благодарность за помощь в деле у здания Сената.

— Добрый вечер, мастер Морозов, — ответил я.

— Зимин и Вальдоров очень хорошо о вас отзывались, — похвалил меня кустодий. — Вы проявили себя как настоящий оперативник.

— Главное, чтобы от моей помощи были результаты, а не впустую отработанная версия.

— Сейчас версию отрабатывают, — заверил меня Александр. — И наша организация не любит быть в долгу. Если вам нужна будет помощь, скажем, по делу Степана Васильева…

— Я обязательно обращусь к вам, — ответил я, отметив, что Морозов уже в курсе моего разговора. Хотя кустодии видели меня в компании главы адвокатской палаты. И наверняка обсудили с Дамиром Васильевичем причину нашей с ним встречи.

— Вот и хорошо, — подытожил Морозов. — Не буду отвлекать вас, мастер Чехов. До встречи.

Встречаться с кустодием мне хотелось меньше всего. Но я всё же ответил:

— Конечно. Все хорошего.

Морозов сбросил вызов. Я же попытался вернуться к делу Регины. Но в этот раз меня отвлекла хлопнувшая входная дверь. И голос Беловой:

— Павел Филиппович. Ты где.

Я вздохнул, бросил лист на стол и потер переносицу:

— В кабинете.

В приемной послышался стук каблуков, и дверь в кабинет открылась. На пороге стояла Алиса, в форме жандармерии.

— Тебе идёт, — оценил я.

Девушка улыбнулась:

— Спасибо. Итак, ты позвал меня в гости, чтобы сделать комплимент и сидеть в кабинете?

Я покачал головой и встал с кресла:

— Нет. Идём в гостиную.

Мы вышли из приемной и поднялись на второй этаж.

— Где твой слуга? — поинтересовалась девушка, когда мы вошли в гостиную.

— Уехал отвезти кухарку, — ответил я и указал на свободное кресло. — Присаживайся. И жалуйся на своего начальника.

— Да что тут жаловаться? — пожала плечами Алиса.

Она сняла китель, оставшись только в блузке с нашивками стажёра на рукавах. — Обычный тиран и самодур. А если в завещании окажется, что он стал единственным наследником семьи Шуйских — половина отдела поменяет работу.

Я не решился сообщать Беловой плохие для ее отдела новости. Вместо этого уточнил:

— Налить тебе выпить?

Девушка лукаво склонила голову, отчего ее стянутые в два хвоста волосы смешно качнулись. И я отметил, что эту прическу она скорее всего соорудила по дороге, или уже у дверей дома. Потому что среди девушек в жандармерии было принято стягивать волосы в узел на затылке.

— Не откажусь, — с лёгкой улыбкой ответила она.

Я прошел на кухню.

— Держи.

От неожиданности я вздрогнул. Но передо мной у распахнутого окна была Любовь Федоровна. И в руках призрак держала покрытую пылью бутылку вина:

— Из личных запасов, — пояснила она в ответ на мой удивленный взгляд и протерла стекло салфеткой. — Угостите даму хорошим вином, Павел Филиппович. А не той сомнительного цвета и качества жидкостью, которые вы пили в моем доме в день заселения.

— Спасибо.

Любовь Федоровна ловким движением вынула пробку и протянула бутылку мне и кивнула в сторону стола, где в вазочке лежали нарезанные фрукты:

— И это. Я понимаю, что вы привыкли пить как гусары, из горла и не заедая алкоголь, но все-таки иногда нужно хотя бы казаться джентльменом, Павел Филиппович.

Я взял бутылку и вынул из шкафа два бокала. Водрузил их на поднос, добавил туда тарелку с фруктами. Вернулся в гостиную и поставил поднос на стол. И разлил вино по бокалам.

— Держи.

— Спасибо.

Алиса подняла бокал, сделала глоток. Удивлённо посмотрела на бутылку. Затем взяла ее со стола, и осторожно провела пальцем по этикетке. Взглянула на меня:

— Чехов, скажи честно, что тебе нужно, — уточнила она, возвращая бутылку на стол.

— С чего ты взяла? — удивился я.

— Потому что вино " Старая башня Петрограда", которому семьдесят лет мало подходит для простого распития и жалоб на начальство.

Я удивленно поднял бровь. И боковым зрением заметил ухмыляющуюся Любовь Федоровну.

— Просто открыл по случаю.

Алиса недоверчиво хмыкнула:

— Бутылку ценой в десять рублей?

Я заметил, как призрак охнула и прикрыла ладонями рот. Видимо, Любовь Федоровна уже сильно пожалел, что выдала мне бутылку.

— Просто я очень дорожу нашей дружбой, — ответил я.

Алиса улыбнулась и подняла бокал:

— Тогда за нас, Павел Филиппович.

— Десять рублей, — обреченно вздохнула за моей спиной Любовь Федоровна. — Десять рублей!

Под неспешный разговор, вино медленно закончилось. И Белова покосилась на часы и с сожалением встала с кресла:

— Увы. С тобой хорошо, Чехов, но мне нужно домой.

— Можешь остаться у меня, — предложил я.

Девушка застыла, с удивлением глядя на меня:

— Павел Филиппович, вы же понимаете, что ваше предложение звучит немного вульгарно?

— Я не закладывал ничего вульгарного в просьбу не отправляться на ночь глядя в твой квартиру, — возразил я. — Просто…

Девушка задумалась, прикусив нижнюю губу:

— Хорошо, — после недолго раздумья согласилась она. — В конце концов, мы же друзья. И в твоём доме есть гостевые спальни.

- Десять рублей и моя комната? Это слишком! — раздался возмущенный возглас Виноградовой и я улыбнулся.

Дежурный день

Мы посидели ещё час за неспешной беседой. Вино было приятным на вкус, фрукты достаточно сочными. Солнце закатилось за горизонт, небо стало темным. По воде скользили лодки, увешанные гирляндами. И я подумал, что когда станет чуть теплее, надо будет тоже проплыть через весь город, обернувшись в плед с кружкой горячего глинтвейна.

Меж тем Алиса встала из-за стола и лукаво посмотрела на меня:

— Покажешь комнату? — уточнила она.

Я поднялся с дивана, проводил ее в одну из спален. Открыл дверь, приглашая девушку войти.

Гостья взяла меня за руку, поманила за собой:

— Останься со мной, — прошептала она мне на ухо, едва касаясь губами моей щеки.

— Девчонка дело говорит, — поддержала авантюру Любовь Федоровна и я чуть было не застонал. Обернулся. Призрак с хитрым видом стояла на пороге спальни и с интересом наблюдала за нами.

Я закрыл дверь, оставляя женщину в коридоре.

Белова подвела меня к кровати. Ее губы оказались мягкими, со вкусом винограда, и мне с трудом стоило отстраниться от нее:

— Прости, но не сегодня. И не здесь.

Белова удивлённо подняла бровь:

— Чехов, ты издеваешься?

Я тяжело