Императорская Академия - Василий Анатольевич Криптонов
— А ведь и правда... — проговорил Анатоль. — Надо же, я и не подумал. Дар проявился у Мишеля едва ли год назад — и за это время он успел подготовиться к поступлению в Академию!
— Пусть Юсупов, со своей одержимостью чистотой крови, только попробует хотя бы косо посмотреть на Мишеля, — твёрдо сказал Андрей. — Будет иметь дело со мной.
— И со мной, — кивнул Анатоль.
— А я вообще не понимаю этих предрассудков по части происхождения, — решительно объявила Полли. — По моему мнению, это постыдный пережиток прошлого — от которого просвещённым людям следует избавляться!
Они горячо разговаривали и дальше. А я шёл и с удивлением думал о том, что мне, кажется, удалось создать из этих разных, не похожих друг на друга подростков настоящую команду.
* * *
Мы вернулись туда же, откуда стартовали — на площадку с флагштоком и пушками. Встречали нас овациями и возмущённым свистом.
Аплодировали белые маги. Чёрные — свистели. Свист почти заглушал аплодисменты.
— Я только сейчас осознал, насколько чёрных магов больше, чем нас, — вполголоса пробормотал Анатоль.
— Тем важнее сделать так, чтобы в следующем году ситуация изменилась, — так же негромко отозвался я.
Мы проследовали мимо свистящих и рукоплещущих курсантов к трибуне, на которой стояли Василий Фёдорович — ректор академии, Илларион Георгиевич — распорядитель Игры, седоватый белый маг по имени Всеволод Аркадьевич, которого я видел в столовой, и одинокий, пунцовый от счастья и волнения Мишель.
В глазах зарябило от вспышек фотоаппаратов. Мы поднялись на трибуну и встали рядом с Мишелем.
— Молодец, — сказал я, — поздравляю с победой! — протянул Мишелю руку.
Вспышки участились — хотя до сих пор казалось, что чаще уже некуда. Вслед за нами на трибуну поднялись чёрные.
Василий Фёдорович поднял руку, призывая к тишине. Взволнованно заговорил:
— Друзья мои! Все мы знаем, сколь напряженной и необычной была эта Игра. Хочу напомнить, что белые маги не побеждали в ней уже несколько лет...
— Шесть, если быть точным, — вмешался Илларион Георгиевич.
Выглядел он — мрачнее тучи. Кристину, Жоржа, да и остальных чёрных из команды — которые под его взглядом как будто враз стали меньше ростом, — мне даже пожалеть захотелось.
— Это была нечестная игра! — взвизгнул вдруг, сорвавшись на фальцет, голос Жоржа. — Барятинский нас обманул!
Толпа курсантов-чёрных поддержала его свистом и воплями.
Василий Фёдорович нахмурился. Снова поднял руку, призывая к тишине. Веско проговорил:
— Я наблюдал за Игрой наравне с распорядителем и представителями прессы. И я готов подтвердить, что каждый призовой балл, заработанный командой господина Барятинского, был заработан честно! Право, я удивлён, что кому-то пришло в голову усомниться в этом.
Курсанты сконфуженно замолчали. Жорж покраснел, как рак.
— Кроме того, — продолжил Василий Фёдорович, — хочу напомнить, что всякий из вас должен уметь не только побеждать, но и достойно проигрывать. Это, в числе прочих, один из необходимых навыков, которые вы должны освоить. Равно как и умение радоваться за своих товарищей — которым не удавалось победить на протяжении столь долгого срока... А сейчас, — он прибавил голосу торжественности, — мы готовы объявить результаты! Итак... Залп!
Снова выстрелили пушки — но на этот раз не бумажками, а фейерверком. Грянули фанфары.
Искры фейерверка сложились в небе над флагштоком в буквы:
Бѣлые маги
Общiй зачётъ +86 баллов
Чёрные маги
Общiй зачётъ +22 балла
Толпа курсантов взорвалась свистом и аплодисментами.
— Поздравляю команду белых магов с заслуженной победой! — в руках у Василия Фёдоровича появился золотой кубок. — Госпожа Нарышкина! Господин Пущин! Господин Долинский! Господин Батюшкин! И капитан команды — господин Барятинский! Прошу подойти ко мне.
Я принял из рук Василия Фёдоровича золотой кубок. Поднял его над головой. Вспышки магния, радостные выкрики, поздравления. Пять нарядно одетых девушек, подбежавших к нам с букетами цветов. Снова фото, фото, фото...
— И в заключение хотелось бы сказать, — произнес Василий Федорович, дождавшись, когда шквал восторгов немного уляжется. — Все вы помните, как важны баллы, зарабатываемые каждым из вас. Это — тот вклад, который лично вы можете подарить нашему общему делу. Своими успехами в учебе, своим достойным поведением и участием в академической жизни. Я от души желаю каждому: пусть то, что заработано вашими товарищами сегодня, станет лишь началом! Желаю вам к концу года многократно приумножить этот результат. И помните... — Он выдержал паузу. Курсанты притихли в ожидании. — Это была всего лишь игра, — улыбнулся Василий Фёдорович. — Настоящее сражение — впереди. Вас ждут бастионы знаний. Советую хорошенько отдохнуть перед тем, как приступить к учёбе. Отбой, господа! Доброй ночи.
По толпе прокатился печальный вздох — но и только. Курсанты потянулись к учебному корпусу.
— Здравствуй, Константин.
Ко мне подошел крепкий темноволосый парень, на вид — из старшекурсников. Протянул руку.
«Сергей Васильевич Голицын, — „подгрузилась“ память. — двадцать два года, мой дальний родственник по линии бабушки. Он уже на пятом курсе, в этом году заканчивает академию».
— Здравствуй, Серж, — кивнул я. — Рад видеть.
— Взаимно. Поздравляю с победой! — Сергей обнял меня. — Честно — не ожидал. Надеялся, но... Наша семейная присказка, шалопай Костя — и вдруг такая жёсткая, уверенная борьба! Кто бы мог подумать... Без обид, прости. — Он добродушно улыбался. — Надеюсь, что это только начало. И от души желаю дальнейших побед! Разумеется, выдвину твою кандидатуру в академическую команду и буду настаивать на том, чтобы тебя приняли. А моё мнение имеет вес. Я ведь член академического совета... Проводить тебя в белую залу?
— Куда? — удивился я.
— А вам ещё не показывали? Белая зала — помещение в жилом корпусе, где мы, белые маги, можем собираться вместе. Обсуждать какие-то общие вопросы, просто болтать... Кубки хранятся там же.
— Буду благодарен, — кивнул я.
— Идём, — улыбнулся Серж. — До отбоя как раз успеем.
Мы поднялись на второй этаж
