Живая: Принцесса ночи - Literary Yandere
И вот когда порог Ламтон-холла переступила леди Кларисса, Вивиана вспыхнула, как нашкодившая шалунья: казалось, взгляд гостьи впился в нее, пробуравил всю голову насквозь и испил от каждой греховной мысли. Кларисса усмехнулась так, словно знала о молодой мисс Тауэр все, и даже больше, чем она сама о себе полагала.
Вивиана надеялась, что это чувство не вернется, но, увы, оно возникало каждый раз, когда гостья бросала на мисс Тауэр даже мимолетный взгляд. И, что было всего хуже, Марта и Кларисса проводили теперь с невестой дни напролет, советуясь относительно цвета и фасона платья, деталей бракосочетания и списка гостей. По большей части они разговаривали между собой, не впутывая в это Вивиану (вот облегчение!). Ни один из приглашенных не был ей знаком, однако от имени Карл Грей Вивиана вздрогнула. Каждый звук, слетевший с губ Клариссы, прошил ее от затылка до пят, словно удар молнии, рассыпав горсть мурашек по коже и оставив после себя покалывание в затылке и кончиках пальцев. Внезапно выступивший на щеках девушки румянец не укрылся от глаз Клариссы. Она подсела поближе к счастливой невесте и загадочно улыбнулась.
— Вы так заволновались, моя милая.
Вивиана открыла было рот, но только беспомощно вдохнула, словно рыбешка, не находя слов. Все мысли ее внезапно покинули. Тогда Кларисса кивнула, как бы говоря "я все понимаю" и сняла с шеи цепочку. Из декольте выскользнул небольшой медальон, в котором обычно носят изображения родителей или возлюбленных, а также прядь обожаемых волос.
— Смотрите.
Кларисса открыла медальон и протянула его Вивиане. Девушка взглянула на портрет в створках. Идеальное, надменное, чужое лицо, обрамленное нежными золотистыми локонами.
— Красивый. Кто это?
— Узнаете в свое время, — Кларисса потянула за цепочку и вернула себе медальон. — он не будит в Вас никаких чувств, я полагаю? Что ж, следовало этого ожидать.
Вивиана занервничала.
— Но кто это? И… я должна его знать?
Палец Клариссы лег на губы девушки.
— Нет, не должны. Пока, во всяком случае, не должны. Наслаждайтесь своими приготовлениями к свадьбе, милая. Пойдемте, поговорим с Мартой о платьях.
Когда Айкен набросил руку на повернувшуюся к нему спиной Зою, он почувствовал то же, что и во время их недавнего поцелуя. Какую-то напряженность, которой раньше не было. Словно под ладонью он вдруг ощутил не привычный шелк человеческого (хотя бы с виду) плеча, а мех тигра, замершего перед прыжком. А Зоя понимала, как раздваивается внутри: она одновременно чувствовала бесконечное счастье от того, что наконец обрела своего Эдмунда — или Айкена. Имена в сущности ничего не значили. Если их встреча и любовь и впрямь была велением судьбы, желанием Богини — Зоя подчинялась беспрекословно и с радостью. Но с другой стороны, забыть о смерти Симонетты (и Дэйва) они были не в силах, Хэвен же был и вовсе раздавлен этим событием. Смотреть на него в тот день было страшно: глаза запали, возле рта залегли тени, губы остались сурово сжатыми. Зоя помнила его стойким суровым воином, но сейчас в учителе чувствовался какой-то надлом. И это тоже ее беспокоило. Возможно, стоило лишь немного подождать, говорил Айкен, чтобы дини ши пришел в себя, но Зоя слишком хорошо знала Хэвена, чтобы предполагать, что ему хватит и века оправиться от потери. При этом он был лихорадочно возбужден и жаждал действия. Ко всему прочему, оставался еще Габриэль. О нем тем более не стоило забывать, предаваясь бесплодной скорби. Да и не получилось бы: слишком серьезный враг. И он не спал. В чем девушка вскоре, к своему ужасу, убедилась.
Смерть Симонетты значила больше, чем казалось на первый взгляд. Все трое — и Хэвен, и Зоя, и Айкен — чувствовали свою ответственность за произошедшее. Если Дэйв был взрослым, ответственным за самого себя, то девочка осталась на их попечении. И они ее не уберегли. Зоя корила себя. Айкен — и себя, и возлюбленную. Его начали мучить мысли, что не будь негласным лидером их компании Зоя, все сложилось иначе. Молодой человек прокручивал в голове стратегию, которую применил бы он, стань командиром их трио. В голове звучал голос: ты мужчина, ты должен властвовать! Айкен не задавался вопросом, откуда вообще у него такие несвойственные ему мысли. В ту ночь он был грубее с Зоей, чем обычно, и новизна ощущений ему понравилась.
Зоя не заметила, как Айкен встал, смущенный переменой в ней, ощущением, что лег возле незнакомой женщины. Флюиды волшебства от ее кожи были такими сильными, что едва замтено меняли освещение в комнате. Должно быть, подумал экс-детектив, так именно себя и должны ощущать люди, спящие с сидами. Неловкость, желание бежать. Если бы сама Зоя знала, что он чувствует, она бы испугалась не на шутку. В ней не должно было пробудиться столько магии.
— Я пойду посмотрю, как там Хэвен. Надеюсь, он держится.
Но на самом деле Айкен чувствовал, что должен заставить поработать свои легкие — успокоить их дымом и свежим ночным воздухом.
Он вернулся через полчаса и нашел девушку сидящей в кресле абсолютно обнаженной. Подтянув колени к груди и обняв их одной рукой, Зоя смотрела перед собой, ничего не замечая. Она была погружена в свои мысли. Айкен опустился перед ней на корточки, взял за руку, нежно погладил пальцы.
— Чудесно пахнет после дождя, верно? Я думала, что такой запах может быть только на природе, если ты в лесу или хотя бы в окруженной полями усадьбе. Но нет, — Зоя медленно вздохнула. — такой же. Такой же.
Айкен протянул руку к кровати, стащил с нее плед и укрыл плечи Зои, но девушка даже не подняла головы. Волосы ее оказались мокрыми — кажется, она высовывалась в окно почти по пояс.
— Хотел бы я знать, о чем ты думаешь, когда идет дождь…
— Уверен? — глухо отозвалась Зоя, перебирая в мыслях недавние слова Айкена о Хэвене. Было ли Симонетте больно? Или изгнанный дини ши окунулся в человеческий образ существования глубже, чем хотел? — может быть, это вовсе не тот случай…
— Может быть, — Айкен поднялся с корточек. В нем глухо ворчало раздражение, разъедающее, как болезнь, на
