Девочки из кошмаров - Дэн Поблоки
– Ты не мой брат! – Тимоти попытался оттолкнуть его. Но руки прошли насквозь, а в следующий миг он обнаружил, что на улице, кроме него, больше никого нет. Сверкнула молния, и почти сразу после неё загремел гром. Бен исчез.
Тимоти зажмурился и постоял так несколько секунд, не осмеливаясь пошевелиться.
А потому не увидел приближающиеся со спины фары.
Глава 27
Тимоти развернулся.
Яркий свет ослепил его, по ушам ударил визг тормозов. Только его сердце слегка успокоилось, как автомобильный гудок снова погнал его в галоп. Тимоти шарахнулся вбок, на безопасную обочину, и приготовился показать всем известный грубый жест водителю этой железяки. За звонкой дробью капель о капот донёсся шорох опускаемого стекла.
– Что ты делаешь посреди дороги?! – Папин окрик произвёл на Тимоти эффект не хуже автомобильного гудка. – Торопишься на тот свет?!
В голосе папы было больше страха, чем гнева. Тимоти от шока временно лишился дара речи.
– Ты весь мокрый, – уже немного спокойнее добавил папа. – Залезай.
Тимоти открыл пассажирскую дверь и скользнул на сиденье.
Они посидели недолго, слушая перестук капель по крыше.
– Может, объяснишь наконец, что ты там делал? Или прикажешь мне самому догадаться? – нарушил молчание папа.
Что Тимоти мог ему сказать? Что разговаривал с Беном-зомби, а затем тот растворился в воздухе? В лучшем случае папа его проигнорирует. В худшем…
– Я просто шёл домой. Мы с Эбигейл навещали Стюарта в больнице.
– Почему ты мне не позвонил, чтобы я за тобой заехал? И кто такая Эбигейл?
– Одноклассница.
– Хм-м, – помычал папа, явно думая о чём-то своём. – Мне нужно тебя кое о чём попросить. – Он открыл бардачок, достал связку ключей и протянул Тимоти. – Закати мамину машину в гараж. Держись правой стороны. Мне ещё эту поставить надо.
Тимоти ощутил небольшой прилив адреналина. Папа никогда ещё не предлагал ему сесть за руль. При других обстоятельствах он бы запрыгал от восторга.
– А эта чья? – поинтересовался он, стараясь придать голосу весёлости.
– Друг попросил проверить на выходных двигатель.
Папа нажал кнопку на пульте управления гаражной дверью. Сжав ключи в кулаке, Тимоти выпрыгнул из машины. Он сотню раз видел, как папа паркуется, и годами ждал этого шанса. Но сейчас в его голове кружило столько мыслей, что он даже толком порадоваться не мог.
Дождавшись, когда папа поставит чужой автомобиль рядом с маминой, Тимоти вышел вслед за ним назад под дождь.
– Ты молодец, – отрешённо похвалил его папа и зашагал по кирпичной дорожке к задней двери. – Стюарту лучше?
Сверкнула молния, и перед внутренним взором Тимоти встало лицо Бена.
– Это сложный вопрос. – Он не стал вдаваться в подробности. По правде говоря, сейчас его мучили проблемы поважнее.
Кошмарии
Вступление
Итальянский ресторан «У Марселлы»
Провиденс, Рой-Айленд
– Сюрприз! – разразилась толпа.
Персиваль Анх схватился за грудь и гневно нахмурился. Все затаили дыхание, но затем он улыбнулся, и его родные облегчённо выдохнули, поняв, что он просто шутит. Жестоко, да, зато заслуженно: сколько лет он твердил им, что ненавидит сюрпризы!
– Ох, папа! – вздыхали они, хлопая его по спине и поздравляя с днём рождения.
Сегодня ему исполнилось девяносто, и, как многие рождённые в конце апреля, он был типичным представителем упрямых Тельцов. Однажды он сказал жене, что не уверен, что хочет прожить так долго. Но сейчас, окружённый близкими людьми, Персиваль в полной мере осознал своё счастье. Да, работа в библиотеке питала его ум и любопытство, но лишь возвращаясь вечером домой, к семье, он испытывал истинное удовлетворение.
Ужин был превосходен, а торт ещё лучше.
Позже, когда Персиваль поднялся из-за стола с намерением посетить уборную, он поймал на себе обеспокоенные взгляды.
– Я каждый день делаю это дома, – сказал он. – Я могу ходить.
Но сын всё же вызвался его проводить. Персиваль отмахнулся.
– Давайте так: если я не вернусь через десять минут – вызывайте поисковый отряд.
Покончив с делами, Персиваль остановился у раковины, чтобы помыть руки. Когда он зашёл в уборную, его поприветствовал работник ресторана, но сейчас в помещении, кроме него, больше никого не было. Странно. Персиваль вытер руки бумажным полотенцем и повернулся к выходу.
Но двери не увидел. Его взгляд уткнулся в глухую стену, заклеенную обоями в тёмно-серую полоску, напоминающую прутья решётки. Точно такие же обои теперь покрывали всю уборную.
– Какого?.. – пробормотал Персиваль, озираясь в поисках выхода. Должно быть, он повернулся не в ту сторону. Но нет – дверей наружу нигде не было.
Он был в ловушке. Совершенно один. Быть такого не может! Может, дети решили подшутить над ним в наказание за его реакцию на сюрприз?
Мужчина забарабанил кулаком по стене, где раньше была дверь, и позвал сына. Да, дети будут в восторге при виде пристыженного донельзя отца. Будут дразнить, что он даже в туалет сходить один не в состоянии. Бедный старик.
Он подождал, но ответа не было.
Вдруг за его спиной скрипнула, открываясь, дверца кабинки. Персиваль развернулся, чувствуя, как по всему телу пробегают мурашки. Может, работнику самому потребовалось уединиться, и теперь он ему поможет…
Из кабинки действительно вышел человек, но это был не работник ресторана. Персиваль сразу его узнал, хотя не вспоминал о нём много лет… Ведь он давно умер. Персиваль отпрянул и вжался спиной в стену.
Человек в сером пальто поднял стоящую между раковинами плетённую корзинку и с улыбкой спросил:
– Мыло? Лосьон? Мятную конфетку?
Затем он захохотал. Персиваль развернулся и ещё громче застучал по стене.
Куда, чёрт побери, запропастился этот поисковый отряд?
Глава 28
Утром в субботу Тимоти проснулся от бьющих в глаза ярких лучей солнца. Всё, как и всегда, было замечательно.
Но, хорошенько потянувшись и сев, он понял, что всё далеко не замечательно. В памяти заклубились события этой недели, и, несмотря на ясное утро, его охватил ужас, который лишь усилился, когда снизу донеслась телефонная трель.
Спустившись бегом на первый этаж, Тимоти схватил трубку.
– Алло?
– Тимоти, – услышал он голос пожилой женщины. – Это Зильфа Киндред. Бабушка Эбигейл. Прости за ранний звонок, но мне нужна твоя помощь.
Зильфа объяснила, что Эбигейл вчера вернулась очень поздно, промокшая до нитки. Она попросила прощения и сказала, что ляжет пораньше. Зильфе ночью не спалось, и она встала, чтобы налить себе воды. Услышав в коридоре странное
