Печать зверя - Маркус Кас
Воры, пойманные в саду Янина, не сознавались. Пристав Заужский исправно писал мне о ходе дела, но оно застопорилось. Я решил, что как только разберусь с рангами, сам побеседую с ними, сели ситуация не изменится.
Граф Зотов терпеливо ждал моего ответа, не беспокоя меня.
Но, прежде чем подписать с ним договор, я был обязан установить эту чертову связь с упрямыми хищниками.
Понял, что взялся за животное, пожалуй одно из самых умных и хитрых, что и усложняло задачу. Лошади тоже очень умные создания, но не так сопротивляются человеку, как дикий зверь.
Обычно анималисты начинали с пастбищ или конюшен.
Вообще сельское хозяйство и животноводство процветало благодаря бесконечному потоку учащихся. Постоянная практика начинающих целителей, природников и анималистов благотворно действовала на урожаи и надои. Благо, ошибиться в их деле было очень сложно.
Но мне нужны были волки.
Я познакомился практически с каждым служителем и постоянными посетителями. Узнал немало интересного и забавного про работу зоологического парка. Практически стал там своим для всех, кроме мохнатых братьев.
Даже один раз помог принять роды у снежного барса. Бедняжка так перепугалась, что пришлось позвать целителя. Для меня.
Изменилось всё неожиданно. В такой же день, как и прочие. Без знаков свыше или какого-либо события. Я привычно пришел после обеда, поздоровался со всеми служителями, проведал молодую пушистую маму и её чудесного малыша, и устроился у мольберта.
Взглянул на волков и отметил, что встали они бок о бок очень красочно. Для новой картины самое то.
Потянулся к ним с поощряющей мыслью и смело попросил постоять так подольше. И тут на меня навалилось звериное сознание.
Есть контакт!
Глава 10
На меня нахлынули ароматы. Сырой земли, прелых еловых иголок и мха. Далекой добычи, недоступной, но такой желанной. Яростное биение сердца от одной мысли, что можно настигнуть и вцепиться зубами в теплую плоть.
Истинные хищники.
Волки приоткрыли сущность, которой можно было как страшиться, так и восхищаться. Или всё вместе.
Инстинкт гнал их на волю, обещал просторы и быстрый бег. Всю ночь, многие километры безумного бега и победы в конце. Либо ты, либо тебя.
Но с другой стороны — они никогда не видели этого. Люди казались им странными созданиями. Сильными, но не противниками. И не собратьями. Иногда любопытными. И дающими пищу.
Не было в их разумах страха ни перед кем.
Прав был Святослав Андреевич, погибнут они в лесу. Одних инстинктов, хранимых в крови, не хватит для выживания. Слишком славно им тут живется, никаких угроз.
Но всё же было что-то дикое внутри волков. Что передалось мне, потянуло на волю. Далеко-далеко отсюда, в погоню за добычей.
Мохнатым братьям сейчас было интересно. Кто я такой. Привыкли видеть меня каждый день и перестали воспринимать чужаком, как прочих посетителей. Запомнили. Я даже уловил свой собственный запах, который для зверей был единственным признаком узнавания.
Связь держалась долго. Волки не могли понять, чего же я хочу, а я старательно укреплял достигнутый эффект и изучал.
За последние дни я прочитал столько данных про этих животных, что мне показалось — я их хорошо знаю. Но истинная суть не имела ничего общего с анатомией, привычками и жизненным циклом.
Жажда жизни и крови. Вот что было в основе.
А потом они запели. На два голоса, умело переплетая их. Вой зверей разнесся над всем островом, невероятно завораживающий и внушающий природный страх. Хищники предупреждали о себе. Напоминали, что в их власти побороться за всю эту территорию.
Молодые, они стремились лишь показать силу. Показать всем, что их стоит уважать.
Ничего они не знали об окружающем мире. Мне даже стало их немного жаль. Что родились они не среди леса, и никогда его не увидят.
Волки ощутили перемену во мне и замолчали, уставившись желтыми глазами.
И я послал им мысленный образ. Что-то вроде морока, передающего всё то, что было в их сути. Словно они мчались сейчас, загоняя зайца. Тот скакал по пролеску, виляя и совершая безумные прыжки. Завершать не стал, этого было достаточно. Звери оживились и залаяли.
— Надо же, смотрю вы всё же им пришлись по душе, — подошел ко мне тот самый служитель, который и посвятил в часть науки анималистики. — Они радуются.
— Привыкли, — пожал я плечами.
— Возможно, — улыбнулся старик. — И мы как-то привыкли к вам, ваше сиятельство. Я ж знаю, зверям вы понравились.
Удивительная всё же, эта связь анималистов со своими подопечными. Пусть здесь магов этого аспекта было и немного, но зато я точно знал — все желания здешних обитателей будут выполнены. Ни одна хворь не пройдет мимо внимания. Они существовали единым большим организмом.
И Святослав Андреевич ни за что не уйдет отсюда в академию. А жаль.
Я уже спрашивал его о желании поделиться опытом и помочь юным одаренным. В ответ старик лишь рассмеялся и отмахнулся. Сказал, что уже нашел лучший способ помочь. А молодые сами справятся.
— Новая картина? — спросил он, кивнув на пустой холст.
— Да, — улыбнулся я.
И я её закончу, прежде чем уйти. Но обязательно буду возвращаться, чтобы подарить волкам мгновения настоящей охоты. Связь работала. И привязала меня к этим двум хищникам.
А раз уж никто, кроме меня, не мог объединить анималистику и иллюзии, то я сам буду это делать. В знак благодарности.
— Не буду вам мешать, — служитель на прощание послал волкам что-то похожее на пожелание хорошего дня, и ушел.
А я остался до закрытия, рисуя. Теперь мне не нужна была натура. Я писал серых в той среде, где им место. Мной двигало то же видение, что я передавал им. Не кисть мастера, но рука того, чьё сознание постигло что-то большее.
Картину я повесил в спальне. Два поджарых серых волка, бегущих по пролеску. Пусть в природе их пути разошлись бы, каждый нашел бы себе пару. Ну либо остался одиночкой. И виделись бы они лишь зимой, собираясь в стаю. Но там пришлось бы соперничать в жесткой иерархии. Мне же хотелось видеть их такими, свободными ото всего. Бегущие не от чего-то и не за кем-то. Бегущие, потому что им нравится.
Понимая, что просто провел рядом с ними слишком много времени, эту связь рвать я не желал.
С их лесными братьями будет
