Мечников. Клятва лекаря - Игорь Алмазов
Всё это время Иннокентий Сергеевич приближался ко мне — всё ближе и ближе. Боялся, что упустит момент, когда его сына спасать будет уже поздно.
— Не торопите меня, господин Елин, — попросил я. — Раны я заживил. Но у него слишком мало крови.
Точно! Я могу рискнуть и высвободить депо… И не только… Правда, хватит ли мне на это энергии?
Вот сейчас и узнаем. Какие бы отношения ни были у меня с бароном, но сын его ни в чём не виноват. Если у меня есть хотя бы один шанс спасти его — я это сделаю.
Я должен высвободить депо крови. Резервы клеток хранятся в печени и селезёнке. Начну с них, а потом попробую ещё один трюк.
Магия получила команду. Павел Елин вздрогнул, изогнулся всем телом, испытав сильную боль.
— Паша! — крикнула Анна, заливаясь слезами.
— Он умирает? — трясущимися губами промолвил Елин.
— Нет! — крикнул я. — Помолчите оба! Не мешайте, иначе магия сорвётся.
Болевой синдром возник из-за напряжения органов. Сразу большое количество элементов крови вырвалось в кровоток. Капсулы печени и селезёнки, в которых содержатся нервные окончания, напряглись, раздулись. Поэтому эта боль показалась Павлу даже более сильной, чем та, которую принесли раны.
Наконец-то я услышал дыхание. Оно было и до этого, но уловить его, не имея медицинского образования, было практически невозможно. Услышав вздох сына, кажется, даже барон заплакал.
Слёзы счастья? Рано. Ещё рано. Он всё ещё может умереть от постгеморрагической анемии — от потери крови.
Резервов печени и селезёнки недостаточно. У меня осталось ещё немного маны. Попробую-ка я повлиять на костный мозг. Заставлю его увеличить производство клеток крови. Поскольку структура этого органа мне хорошо известна, я смогу грамотно дать ему команды.
Заставить центр кроветворения работать на полную мощность.
И как только я это сделал, всей моей мане пришёл конец. Эритроциты, тромбоциты и лейкоциты полетели в кровь. Я был уверен, что смог вытащить Павла из тяжёлой анемии. Даже никакие анализы не нужны. Но восстанавливаться он будет ещё очень долго. Зато останется живым.
— Всё, — коротко сказал я и поднялся. — Жить будет.
Моё тело зашаталось так, будто у меня самого развилась ишемия головного мозга. Кто-то из стражников попытался поймать меня за руку, но я отбросил её и, превозмогая слабость, упёрся в стену.
— Не надо, я сам, — прошептал я. — Просто сильно устал.
— Я же говорила, отец! — воскликнула Анна. — Если бы Владимир Мансуров остался, вдвоём с Алексеем Александровичем, им бы удалось справиться без лишних усилий! Он — подлый выродок! Посмотри, до чего довёл себя господин Мечников, чтобы спасти нашего Пашу!
— Успокойся, Анна, — тихо сказал барон, присаживаясь рядом с сыном. — Я уже всё понял. Жаль только, что понял так поздно.
— Ему нужно больше пить, — произнёс я, рухнув на стул. — Вместе с кровью он потерял и жидкость. Теперь ему поможет только постельный режим, чистый воздух и хорошее питание. Больше мяса.
Барон медленно поднял взгляд на меня. Посмотрел прямо в мои глаза. Долго. Не моргая. А затем произнёс:
— Я благодарен вам от всей души, господин Мечников. Простите меня за все неудобства, которые я учинил. Отныне и навсегда можете считать меня своим союзником.
Я лишь молча кивнул. Ответить барону мне было нечего. Я лишь сделал свою работу, как и всегда. Хотелось поправить его и напомнить, что я — никакой не господин. Нет у меня титула. Но ему и так это известно. Хочется — пусть называет.
Раздался громкий крик.
Павел Елин резко вскочил, но затем схватился за живот и снова рухнул на пол.
— Тише-тише, Паша, тише, — попросила его Анна. — Всё хорошо. Ты дома. Тебя осмотрел лекарь!
Несколько минут Павел лишь встревоженно озирался по сторонам. Будто боялся, что его вновь атакуют.
— Кто это сделал с тобой⁈ — проревел барон. — Паша, отвечай! Я утоплю этих ублюдков! Нет… Я заставлю их помучиться перед смертью!
— Отец… — простонал Павел. — Прости меня за всё.
Сначала я подумал, что молодой человек бредит. Такое возможно после потери большого объёма крови. Всё-таки мозг в такой ситуации отказывает первым.
Но это был не бред. Скорее момент откровения из-за страха умереть в любую секунду.
— За что мне тебя прощать, сынок? — спросил Иннокентий Сергеевич. — Да, в последнее время мы много ссорились — это правда. Но всё это — мелочи. Сущие пустяки! Главное, что ты жив.
— Нет, отец, ты не понимаешь, — прохрипел Павел. — Я… Прости, я действовал на эмоциях. Последний наш спор взбесил меня и я… Это я подкупил городовых. Я забрал огненное кольцо.
На этот раз барон Елин побледнел чуть ли не сильнее, чем его сын.
— Зачем оно тебе понадобилось? — прошептал Иннокентий Сергеевич.
— Я хотел доказать, что сильнее тебя. Хотел проучить тебя этим чёртовым кольцом! — всхлипнул Павел. — Но ничего не вышло…
— Так где кольцо сейчас, Паша⁈ — крикнул барон, попутно ощупывая карманы сына. — Где оно?
— Рокотов, — произнёс Павел.
И эта фамилия заставила барона отпрянуть от тела сына.
— Люди Рокотова тоже пришли за кольцом. Поняли, что оно у меня… — просипел Павел. — Это они меня так изрезали. Теперь артефакт у них. За это и прошу прощения, отец. Я… Всех подвёл…
Павел потерял сознание. На этот раз, наплевав на все указания, супруга барона Елина выскочила из соседней комнаты и упала рядом с сыном.
Я набрался сил и подскочил к телу Павла снова. Тонометр показал сто десять на шестьдесят.
— Давление хорошее, — сказал я. — Он уснул, не переживайте. Это нормально. Лучше скажите, кто такой — этот Рокотов?
Нам только ещё одной фигуры на этой шахматной доске не хватало. Сколько же в Хопёрске жадных до власти людей?
А всё-таки иронично получилось. Я истратил всю свою ману, чтобы спасти Павла Елина. Чуть жизнь свою не отдал в обмен на здоровье парня. А оказалось, что это он — похититель огненного кольца. Решил папашку проучить — дурачина! В итоге сам чуть не подох и семью свою под удар подставил.
— Рокотов — это, считайте, второй Кособоков, — заявил Елин. — Только он гораздо умнее. Рокотов и Кособоков делили Хопёрск пополам. Кособокову принадлежала его южная часть, а Рокотову северная. Леонид Рокотов живёт в Садах.
