Покров-3. Чарусы - Алёна Моденская

– Спасибо, учту, – сухо ответил отец Павел.

– Ишь, какие рекомендации, – высунулась из сеней Ядвига Мстиславовна.

– Зато по делу, – резко произнесла Василиса.

– Василиса, проявите уважение к старшим, – укоризненно произнёс появившийся откуда-то Давид Юрьевич в тёмной спецовке, испачканной краской.

Василиса даже прикусила себе язык, чтобы не наговорить ему резкостей. У самого рыло в аморальном пуху по самые уши, а ещё будет учить её хорошим манерам. Тётки-то, похоже, правы на его счёт. Да и по остальным, наверное, не зря прошлись.

Почувствовав во рту противный солёный привкус, Василиса прикрылась рукой. Не плевать же на землю во дворе священника, да ещё в присутствии директора школы и самой знаменитой местной бабушки.

– Ну-ка, пойдём, – поманила её в дом Ядвига Мстиславовна.

– Куда эфо? – еле произнесла Василиса, морщась от боли в языке и вкуса крови во рту.

– Чаю надо сделать. Ну, пошли. – И Ядвига Мстиславовна сгребла Василису за шиворот и впихнула в сени, да так мощно, что та еле устояла на ногах, едва не вписавшись в ту же самую скамейку, под которой нашлась порча.

Глава 8. Ядрёна вошь

– Умойся, давай. – Ядвига Мстиславовна толкнула Василису к старому металлическому рукомойнику, приделанному к стене над не менее старой раковиной.

Василиса прополоскала рот и выплюнула в раковину розовую слюну.

– Правильно, иногда лучше молчать, чем говорить, – пробурчала где-то рядом Ядвига Мстиславовна. – Найди чайник и заварку, а я пока самоваром займусь.

В заварочном чайнике, отыскавшемся у печки, ещё плескался старый тёмный чай. Василиса разлила его по горшечным цветам, расставленным на подоконниках, как обычно делала мама, и вернулась на кухню.

– Можно без этого обойтись? – послышался из-за входной двери раздражённый голос Гаврила. – Я как-нибудь сам всё решу, ладно?

– Как ты сам-то решишь? Тебя вон мотает из стороны в сторону! – Судя по голосу, Наталья Львовна еле сдерживалась, чтобы не перейти на крик. – И из кафе ушёл. А ведь обещал отцу помогать.

– Отец, если он мне, конечно, на самом деле отец, сам в это дело влез.

– Ты что несёшь? – огорошено выдохнула Наталья Львовна. – Ты как смеешь про отца так говорить?

– Разве это я? – по-злому иронично спросил Гаврил. – Весь посёлок уже почти год жужжит. Ты хоть знаешь, что про нас болтают?

– А то не знаю, – огорчённо произнесла Наталья Львовна. – Люди всегда болтают, не надо обращать на них внимание.

– Ага, не обращать, – передразнил мать Гаврил. – Когда мне в спину чего только не летит. Сама в молодости наворотила, а мне теперь мораль читаешь.

Василиса, замершая у умывальника с чайником в руках, мысленно посочувствовала своей начальнице. С мужем у них всё непросто, да ещё от сына – сплошные претензии. Лучше бы поддержал её.

Дальше раздались какие-то скрипы, стуки, а потом – удаляющиеся шаги.

– Да ладно, не расстраивайся, – тихо произнёс голос Давида Юрьевича. – С подростками всегда так. Себя вспомни в его возрасте.

– В его возрасте я из-за Эдика в речку кинулась, – всхлипнула Наталья Львовна. – А он же мой сын.

– Так вот чего ты боишься. – Давид Юрьевич помолчал, пока Наталья Львовна продолжала тихо всхлипывать. – Ну, ему-то нет резона куда-то кидаться. Это скорее Василиса бы… но у неё, мне кажется, ума хватит…

– Да я не об этом! У него шрамы на руках.

– Что, те самые? – медленно и как-то сдавленно проговорил Давид Юрьевич.

От сильной боли в плече Василиса инстинктивно вскрикнула и выронила чайник. Раздался звонкий стук. А на Василису внимательно смотрели разноцветные глаза Ядвиги Мстиславовны.

Дверь открылась, и показался бледный Давид Юрьевич, а за его спиной – заплаканная Наталья Львовна.

– Что-то случилось? – подозрительно спросил директор школы.

– Чайник упал, – так и таращась на Василису, произнесла Ядвига Мстиславовна.

Василиса резким движением сбросила бабкину руку с плеча и повернулась к раковине. К счастью, чайник остался цел.

– Крышку не забудь, – произнёс из-за спины голос Зоиной бабушки.

– Не забуду, спасибо, – прошипела Василиса через плечо.

– Василиса, я ведь уже просил вас проявлять уважение к старшим, – укоризненно проговорил Давид Юрьевич, пока Наталья Львовна в сенях суетливо вытирала нос платком.

– Ещё скажите, что подслушивать нехорошо, – не удержалась Василиса. И зря, потому что дальше её понесло, и она выдала за спину директору: – А шрамы у него и правда есть. Я сама видела.

Дальше Василиса глянула прямо в глаза Ядвиге Мстиславовне, да попыталась сделать это понаглее. Взяла чайник и пошла к столу. Обернулась от вскрика и успела увидеть, как Давид Юрьевич втащил Наталью Львовну в кухню