Суперинтендант и его заботы - Анна Викторовна Дашевская
– Там не фундамент, а сваи, – оставила за собой последнее слово педантичная секретарша.
Часть 5
«O pazzo desire! Cercar di scoprire quel mal che, trovato, meschini ci fa» (Don Alfonso, Cosi Fan Tutti, Mozart)
О, сумасбродное желание! Искать, открывать, докапываться до мелочей, которые боль нам могут причинить (Дон Альфонсо, «Так поступают все» Моцарта).
На лице Джан-Марко проступило явственное отвращение. Он осмотрел закрытый стазисом натюрморт, взял у Лавинии голубой кристалл с записью параметров ауры и повернулся к своим сопровождающим, троим молчаливым атлетам, похожим между собою как три капли воды.
– Бальди, сделай запись на бумаге, максимально подробную. То есть, даже миллиметровые пики нужно снять, понятно? – крайний справа близнец кивнул и осторожно забрал кристалл. – Пьетро, ты проверяешь по имеющимся записям, вдруг случится чудо, и окажется, что мы уже знаем этого ловкача, – тут кивнул атлет, стоявший посередине. – А ты, Вито, идёшь и разговариваешь с информаторами. Кто-то должен был слышать о таком воре!
Третий из близнецов тоже кивнул, после чего они синхронно развернулись и вышли из кабинета суперинтенданта.
– Какие… колоритные у тебя помощники, – заметила госпожа Редфилд. – Надо полагать, ты выпускаешь их в полном комплекте, когда хочешь от чего-то или кого-то отвлечь внимание?
– Главное, чтобы работали как надо, – парировал Торнабуони. – А братья Моретти работают. Как надо.
– Ну, хорошо. Итак, ты решил идти с нами?
– Разве у меня есть выбор? Если там, внизу, действительно что-то не в порядке, то ты можешь этого и не заметить. Просто потому, что не будешь знать, каков этот самый порядок. В нашем городе…
– Да-да, я помню! – резко отозвалась Лавиния. – В вашем городе всё делается особенным манером, и дома строят не так, как везде, и патрули городской стражи на лодках вместо экипажей, и дети на свет появляются не так, как в Лютеции, в Москве или в Оргриммаре. Ведите нас, синьор Кавальери, что бы там ни было.
Суперинтендант поклонился, взял с вешалки тёплый плащ и пошёл к двери. За ним последовал серый кот, у которого Кавальери спросил с оттенком неодобрения:
– Синьор Бартоло, а вы куда собрались? Там, скорее всего, мокро!
Кот презрительно дёрнул шкурой на спине, сел возле закрытой двери и коротко мяукнул.
– Тогда и я пойду, – решительно заявила Марджори. – Никто не посмеет сказать, что я испугалась!
Шумно вздохнув, суперинтендант не стал более возражать.
По длинному коридору они прошли к лестнице; узкая, темноватая, с громыхающими железными ступенями, она явно не была предназначена для публики. Госпожа Редфилд прикинула, в какой же части здания они находятся – пожалуй что, в самой дальней от парадного входа, над выходом к коротенькому и тесному каналу. Ступени вели вниз и закончились перед дверью, обшитой металлическими полосами. Дверь была заперта на огромный висячий замок, закрыта на два засова и, как разглядела Лавиния, опечатана очень серьёзным заклинанием.
– Закон, подписанный в тысячу двести четвёртом году дожем Энрике Дандоло, гласит, что в городе и на принадлежащих ему островах доступ к фундаменту здания должен быть закрыт не менее, чем трижды, – пояснил Джан-Марко. – Открывают его раз в пятьдесят лет для осмотра свай, ну, или по приказу Совета двенадцати, или для Службы магбезопасности.
– Были причины отдать такие распоряжения?
– О да! И именно в период правления Дандоло. Напомни потом, я расскажу, сейчас не буду.
Старое правило – не говорить о звере возле его логова – Лавиния помнила отлично, потому и не стала настаивать.
Тем временем суперинтендант выудил из кармана плаща связку огромных ключей и вставил один из них в скважину. Госпожа Редфилд напряглась, ожидая душераздирающего скрежета заржавевшего механизма, но ключ повернулся, как по маслу. Джан-Марко помрачнел.
– Когда должен быть плановый осмотр, синьор Кавальери?
– В конце этого года.
– Получается, замочек-то смазывали?
– Даже если так, запирающее заклинание не потревожено, – ответила Лавиния вместо суперинтенданта. – Значит, этим путём никто не прошёл.
– И, следовательно, есть другой путь… – откликнулась Марджори. – Есть, синьор Кавальери?
– Даже в мышиной норе существует запасной выход, – сухо ответил суперинтендант.
Замки были открыты, засовы отодвинуты, Джан-Марко нейтрализовал запирающую магию. Пару мгновений все стояли, не решаясь потянуть за дверную ручку, наконец, секретарша шагнула вперёд и сделала это. Дверь распахнулась столь же тихо, как до этого поворачивался в замке ключ, и оттуда, из темноты, выплеснулась вода. Кот зашипел и в один прыжок взлетел на плечи к Торнабуони; тот крякнул.
– Чем вы кормите Бартоло, синьор Кавальери? Кот не должен быть таким тяжёлым!
За дверью оказался коридор.
Даже не так: там было начало коридора, очень слабо освещённое лампой, которую держала в руке Марджори. Чем этот проход заканчивался, было непонятно, потому что в паре метров от входа была совсем уж непроглядная тьма.
Собравшиеся медлили, отчего-то делать первый шаг не хотелось никому.
– Ну, если мы не планируем стоять тут до обеда, предлагаю пойти и посмотреть, – сказала Лавиния. – Синьор Кавальери, у вас, случайно, нет ещё одного светильника? Пока мы не знаем, чего же ищем, я не хотела бы пользоваться магией без нужды.
– Только один, синьора коммандер, – так же твёрдо ответил суперинтендант. – И его я подержу сам.
– Ну, значит, придётся взять ответственность на себя, – пробормотала госпожа Редфилд.
Зажёгся магический фонарик, и стало видно, что коридор совсем короткий, а заканчивается он стеной, на которой что-то изображено. Пол, выложенный старинным узким кирпичом, выглядел совсем сухим, так что решительно непонятно было, откуда взялась вода, так напугавшая Бартоло. Торнабуони решительно ссадил на пол увесистого кота и подошёл ещё на несколько шагов.
– Фреска, – сказал он. – Очень выцвела. Но, кажется, тут изображён угорь…
– Это угорь, обвившийся вокруг островов, – голос суперинтенданта будто треснул. – Bissa caligo, туманный зверь на венецианском диалекте. Защита и наказание Серениссимы.
– Хорошо, это звучит красиво. Джан-Марко, что мы знаем об этом… звере?
– Ничего, – мотнул головой Торнабуони. – Старая легенда, сказка, которую рассказывают вечерами непослушным
