Рокировка - Василий Анатольевич Криптонов
Горничная отмерла. Испуганно захлопала ресницами, глядя на меня.
— Всё в порядке, красавица, — успокоил девушку я. — Не обращай внимания. Иди, куда шла, — и сунул в карман передника купюру.
Говорил я по-русски, но деньги — штука универсальная. С их помощью, как правило, можно достичь понимания по любому вопросу с носителем любого языка.
— Oh merci! — пролепетала горничная.
И поспешила, вместе с тележкой, убраться подальше.
— Нет, — сказали за моей спиной.
Я обернулся.
Спросил у Кристины:
— Что — нет?
— Нет, чёрным магам пишет слова проклятий не один и тот же человек.
— Так и думал, что дело в узости черномагического мышления.
Кристина попыталась пихнуть меня локтем, я сместился в сторону. Кристина выставила глушилку. Спросила:
— Что это было? Сейчас, с Корицким?
— Попытка подкупа.
— Что-о⁈
— Меня пытались купить.
Я вкратце пересказал суть. Кристина нахмурилась.
— Очень странно. Неужели победа в Игре для Корицкого важнее, чем место в Ближнем Кругу?
— Я тоже поначалу удивился, — кивнул я. — А потом понял, что меня просто пытались развести, как последнего лоха.
Кристина непонимающе наклонила голову.
— Никто не собирается проигрывать мне на поединке, — пояснил я. — Даже если Корицкий принёс бы сейчас клятву, что проиграет — он нашёл бы способ выкрутиться. Его род не позволил бы мне победить.
— Хочешь сказать, что Корицкий пытался тебя обмануть? — изумилась Кристина.
— Именно.
— Боже, какой позор, — её губы скривились.
Я пожал плечами:
— Чего не сделаешь ради победы. Видать, до зарезу охота попасть на первые страницы газет вместо меня.
— Корицкий не привёл бы команду к победе! Он — не ты.
— Приятно, что ты это замечаешь, — я привлёк Кристину к себе.
В конце коридора открылась дверь. Кристина вздрогнула и вывернулась из моих объятий. Пробормотала:
— Слушай, ну не здесь же!
— Опять — не здесь, — вздохнул я. — Ладно, идём. Ребята, наверное, уже собрались.
* * *
Я даже не предполагал, насколько окажусь прав.
— Сюрпри-и-из!!! — заорал десяток молодых глоток, когда мы с Кристиной вошли в ресторан.
Здесь были все. Моя команда — ну, это само собой, — а помимо них — Мишель, Андрей, Полли, Надя и Вова.
— Ну вы даёте, — только и сказал я.
— Мы и сегодня были на трибуне, — похвасталась Надя, — ещё утром приехали, вместе с дедушкой. Нина тоже очень хотела поехать, но она занята подготовкой к свадьбе.
В конце лета Нина собиралась выйти замуж. Жениха мне представили ещё осенью, и у нас дома он бывал не раз — это был тот самый «человек», который, по уверениям Нади, готов был жениться на Нине без всякого приданого. Звали жениха Вениамин Корф, а готовность жениться хоть сию минуту — наплевать, с приданым или без — читалась в его счастливых глазах столь отчётливо, что я с первого взгляда понял: за Нину могу не беспокоиться. Я, собственно, и не беспокоился. Тем более, что в подготовках к свадьбе разбирался примерно никак.
— Дедушка передаёт тебе привет и желает удачи, — продолжила Надя. — С нами он не пошёл, сказал, что ему такие развлечения уже не по возрасту. Сказал, что завтра посидит с нами, в тихом семейном кругу, — при этих словах она покосилась на Вову.
Который, как ни странно, выглядел в этой компании уже вполне освоившимся. Видимо, мои друзья, хоть и сплошь аристократы — всё-таки не Григорий Михайлович Барятинский. С такими соседями Вова чувствовал себя куда комфортнее. Анатоль, севший рядом с Вовой, уже втирал ему что-то о преимуществах последнего «руссо-балта» перед американским «бьюиком». Вова охотно поддерживал беседу. Я понял, что кто-кто — а эти двое скучать на вечеринке уж точно не будут.
— Поздравляю с победой, Костя! — из-за стола поднялся Мишель. — Это было великолепно! Я так счастлив, что Надежда Александровна пригласила меня присоединиться к команде поддержки!
— Я была уверена, что Костя будет рад тебя видеть, — сказала Надя, — мало ли что может случиться, вдруг ему понадобится твоя помощь, — и незаметно подмигнула мне.
«Денег-то на поездку у Мишеля нет, — мысленно закончил я. — И единственный способ заставить его воспользоваться деньгами Барятинских — убедить в том, что Костя без него как без рук».
— Правильно! Очень рад, что ты приехал, — сказал Мишелю я.
— Да-да, — подхватила Полли. — Я тоже бесконечно счастлива, что мы здесь! Такая напряженная Игра, вам так нужна была поддержка зрителей! Боже, как я переживала!
— За Костю, или за Дюплесси? — фыркнула Надя. — Помнится, ещё год назад ты хвасталась мне коллекцией его портретов…
— Ах, я была молода и наивна, — отмахнулась Полли. Подняла бокал с шампанским. — Господа, ну что же мы? Предлагаю выпить за победу!
И дальше вечеринка покатилась так, как ей положено катиться в кругу близких друзей.
Глава 13
Романтика
Из ресторана мы вышли уже за полночь. В небе висела луна.
— Как романтично! — проворковала Полли.
Стрельнула глазами в меня и взяла под руку Мишеля. Кристина шла рядом со мной. Мы немного отстали от всех.
— Хороший вечер, правда? — сказала Кристина.
— Хороший. А может стать ещё лучше.
Кристина покраснела.
— Я ещё ничего не решила…
— Это не страшно, — успокоил я. — Когда вернёмся в отель, я зайду к тебе, и мы всё решим. Вдвоём такие вопросы решаются гораздо быстрее, чем по одиночке, поверь.
— Только приходи так, чтобы тебя никто не увидел, — сдалась Кристина.
Я улыбнулся:
— Будешь учить меня конспирации?
— Э-эй, отстающие! — к нам обернулась Полли, помахала рукой. — Мы, между прочим, пока ещё здесь! — и остановилась в ожидании, глядя на нас.
— Интересно, сколько должно пройти времени для того, чтобы она прекратила тебя преследовать? — задумчиво пробормотала Кристина.
* * *
Я стоял на балконе своего номера, облокотившись о перила, и смотрел вниз, на улицу. В окнах отеля постепенно гас свет — наша компания разбрелась по номерам и укладывалась спать. Я решил выждать, пока погаснут все окна, и только после этого идти к Кристине.
Со мной творилось что-то странное. Что-то, чего не испытывал ни разу за обе жизни.
Готовясь к чему-то — неважно, к чему — прежде я всегда был нацелен на результат. И не испытывал ничего, кроме желания побыстрее его достичь. Так было в детстве, так было, когда я стал бойцом Сопротивления. Так было с женщинами. А теперь я даже не знал, как назвать то, что со мной происходит.
Я… волновался? Да, наверное. Наверное, это называется так. Сложно определить, что за чувство испытываешь — если прежде никогда его не испытывал.
Ну, хорошо. Пусть будет — волнуюсь. А почему, интересно? Что может пойти не так? Что я собираюсь делать такого, чего не делал бы раньше? Мне ведь не семнадцать лет, в конце концов! Да и в семнадцать я в прежней жизни в подобных ситуациях никакого волнения не испытывал…
Ладно, чёрт с этим. Что со мной происходит, разбираться будем позже. А сейчас пора действовать. Последнее окно погасло… С этой мыслью я закинул цепь на соседний балкон.
* * *
— Костя! Ты с ума сошёл⁈ — Кристина, обернувшаяся на мой стук из-за стеклянной балконной двери, едва не подпрыгнула. — Что ты тут делаешь⁈
— Ну, я ведь обещал зайти. Впустишь?
Кристина открыла. Отстранилась, пропуская меня. Ехидно обронила:
— Обычные двери — для слабаков?
Я пожал плечами:
— Ну, ты же сама попросила прийти так, чтобы никто не видел. Вот я и не пошёл по коридору, там очень уж любит ошиваться Синельников.
— Хочешь сказать, что никто не увидел, как ты лазишь по балконам?
— Никто. Все уже легли спать и смотрят сны, а не выглядывают в окна.
— Ты всё-таки — сумасшедший.
— Да, ты говорила.
Я привлёк Кристину к себе. Она была одета в длинный гостиничный халат. Волосы — ещё влажные, наверное, недавно вышла из душа.
— Я даже одеться не успела… — неловко пробормотала она.
— Так мы и не в театр собираемся. А выглядишь ты прекрасно.
Кристина обвела глазами номер — в последнем порыве соблюсти приличия.
— Может быть, ты хочешь чего-нибудь? Чай, фрукты…
— Хочу, — кивнул я.
И поцеловал её в губы.
В этот раз она даже не сопротивлялась. Только прошептала, почувствовав, что я развязываю пояс её халата:
— Ты… ты ведь понимаешь, что мы не сможем остановиться?
— Я понимаю, что у меня нет ни малейшего желания останавливаться. И у тебя, по-моему, тоже.
— Но мы даже не обручены!
— А в прошлой жизни ты обязательно обручалась? Со всеми, с кем…
Я не договорил. Кристина вспыхнула и отстранилась от меня.
Я поначалу не понял, в чём дело. Для той суровой воительницы, которую видел
