Владимир Васильев - Время инверсий
– Кроме рожи в окне, никого не отследили? Воспоминания у тебя рваные, как видеоклип, елки-палки! Хрен чего разберешь.
– Ну, мы мимо проехали разок, потом еще один. Встали, постояли, и как раз, пока стояли, из окна на нас кто-то глядел. Ну, мы и уехали сразу от греха подальше.
– Куда?
– На Подол, в лабораторию. До вечера там и сидели.
– И с какой радости вас опять к дому понесло на ночь глядя? Вроде ж собирались на следующий день наблюдение установить.
– Да это… – Швед замялся. – Напророчили нам… Мол, если послать совсем уж молодняк, полягут они. Самим надо.
– Кто напророчил? – насторожился Юрий.
– Дочка одного из наших, – неохотно признался Швед. – Она маленькая еще, но ее предсказания обычно сбываются.
Швед злился сам на себя: Димка Рублев не особенно афишировал способности Маришки, а теперь получается, что Швед Рублева и дочку с треском заложил москвичам. Но если Юрий или Завулон действительно сканировали его память, что-либо скрывать бессмысленно: все равно всплывет. Не сейчас, так позже. Так что…
Юрий неодобрительно покачал головой:
– Какой-то у вас тут не Дозор, а паноптикум. Пророки малолетние откуда ни возьмись возникают… Ладно, с пророками потом разберемся, поехали дальше. Поверили вы пророчеству – и аллес, шашки наголо, и поскакали в атаку?
– Зачем в атаку? – пожал плечами Швед. – Пришли, посидели, присмотрелись. Все было спокойно. Ну, я и отправился внутрь, поглядеть, как там и что. Если б не было тихо и пусто, думаете, я б туда полез вот так вот, в одиночку?
– Полез же!
– Так тихо ж было! Ни души! И двери почти все открыты.
– Почти?
– На первом этаже – просто все. А вот на втором и в подвале как раз заперты. Но я их «гремлином-отмычкой» повскрывал.
– Герой! – Юрий продолжал сердито брюзжать. – В логове чужаков – и «гремлином»! Мама дорогая!
– А что, нельзя было?
– Ну, если твоей целью было громогласно заявить о своем присутствии – то можно. Поздравляю, засветился ты качественно.
– Не знаю, я никого не видел.
– А чего ж удирал аж через второй слой? – иронично поинтересовался Юрий. – И откуда ты вообще узнал, что спасаться нужно на втором слое?
– Ниоткуда, – хмуро признался Швед. – Я на второй слой вообще впервые в жизни попал. От испуга, наверное.
– И что же тебя так напугало? Дверь? Или мумии?
– Дверь, – честно сообщил Швед. – Она ни с того ни с сего вдруг захлопнулась, я и сбежал, прежде чем сам понял, что бегу. На рефлексах.
– Везунчик ты, Швед, – вздохнул Юрий. – Не уйди ты в Сумрак поглубже, придушили бы тебя там, в подвале. Завернули в простынку, пропечатали и оставили у стеночки, рядом с прочими.
Швед угрюмо молчал. Ощущение, что он прошелся по краю пропасти, отчего-то не возникало. Не чувствовал Швед смертельной опасности ни там, в доме номер восемь по улице Мельникова, ни сейчас, когда вспоминал о визите туда. Но вряд ли Юрий его пугает – зачем? Ворчит, иронизирует – это есть. Лучше бы рассказал что-нибудь полезное, поскольку о чужаках этих он знает явно побольше Шведа. Но в лучших традициях московского Дозора сначала ждет, пока украинцы набьют достаточно шишек.
Может, Юрий и собирался что-нибудь рассказать Шведу, но не успел. Лязгнула, открываясь, входная дверь, и вскоре в комнату вбежал растерянный Симонов.
– Там это… – выпалил он с порога.
– Что? – спросил Юрий с легким раздражением. – Что опять?
– На лабораторию наехали, – пояснил Симонов. – Полкоридора выжгли и украли труп.
– Труп? – удивился Швед. – Того паренька, что Светлые на нас навесили?
– Ага.
– Но кому он нужен? И зачем? – изумился Швед.
– Затем же, зачем в подвале остальные лежат, – буркнул Юра и встал. – Поехали… орлы. Хотя нет, это долго.
В коридоре Юрий степенно обулся, покосился на Шведа, натягивающего кроссовки, и небрежно шевельнул рукой. Во всяком случае, Шведу показалось, что небрежно.
В стене открылся узкий, как щель в заборе, портал. Швед с завистью на это поглядел. Теоретически он и сам знал, как именно провешиваются порталы. Но вот откуда взять и каким образом грамотно перекачать такую прорву Силы… Тут умений Шведа, увы, не хватало. Для этого нужно быть супером. И, кстати говоря, суперы далеко не всегда пользуются порталами. Только в исключительных случаях. Так что можно себя поздравить: случай, стало быть, исключительный.
Прямо из квартиры на площади Победы они шагнули в вестибюль лабораторий. Там и правда сильно воняло горелым, но откуда-то сверху, со второго этажа, – непосредственно у входа ничего необычного не наблюдалось. На лестнице тоже повреждений не нашлось, зато в коридоре второго этажа словно взвод огнеметчиков порезвился. Все почернело и до сих пор слабо дымилось. Дышалось с трудом, невзирая на распахнутые окна. Двери, где они уцелели, тоже были настежь открыты. У входа в собственный кабинет стояли мрачный Аркадий Семенович и перепачканный сажей Ринат. Когда Юрий, Швед и Симонов показались на этаже, оба синхронно обернулись.
Юрий повертел головой, потом подошел к ним, поздоровался за руки.
– Что, кроме трупа? – справился москвич.
– Ничего. Вынули из холодильника и сразу на выход. Ребята пытались помешать… как видишь, не получилось.
– Ты держал тело в холодильнике? Зачем? – Юрий прищурился.
– Больше все равно негде. Не на столе же бросать?
– Тоже правильно… – Юрий вздохнул, вытянул шею и заглянул в кабинет. – Чё, и книги пожгли?
– Слегка. Хорошо, Витя вчера воды привез, так что я устроил тут сеанс капельного полива. Аж сам взмок.
Швед с Симоновым стояли в сторонке и помалкивали.
Внизу скрипнула дверь, и вскоре поднялся Ефим. Поглядел, закашлялся и недовольно протянул вместо приветствия:
– Да-а… Ремонт у нас никогда не закончится.
– Здравствуй, Ефим, – грустно поздоровался Бермас. – Ты у нас по хозчасти пока, да? Принимай, значит…
– В кабинетах то же самое?
– Только в моем.
– Ага, получается, мебель и аппаратура уцелели?
– Более или менее, – вздохнул Аркадий Семенович. – Кроме, опять же, моего ноутбука и чайника в кабинете. Хотя чайник я сам в огонь бросил, каюсь.
– Да хрен с ним, с чайником, – поморщился Ефим. – Данные, надеюсь, у вас не навернулись?
Замурзанный Ринат снисходительно хмыкнул.
– Обижаешь! – покачал головой Аркадий Семенович.
– Тогда собирайте все ценное и на выход, – скомандовал Ефим. – И если можно, ключи от входной двери мне оставьте.
Бермас вынул из кармана связку, позвенел ею, отделил нужные два ключа и вручил Ефиму. Повернулся к Ринату и сказал:
– Иди-ка умойся, а то за трубочиста примут. И ребятам скажи, чтобы домой шли.
– Да они ушли уже, – вздохнул Ринат. – Я их и выгнал.
Потянулись на улицу; Ефим дождался, пока выйдут Бермас, заглянувший напоследок к себе в кабинет, и Ринат, уже не напоминающий трубочиста или пожарного после смены, и запер наружную дверь.
Юрий вздохнул, оглядел киевлян и поинтересовался:
– Есть тут кабак какой-нибудь неподалеку? Желательно поприличнее. Там и поговорим.
– На Константиновской, – немедленно подсказал Симонов.
– Веди…
На этот раз просто пошли пешком. Швед подумал, что зря Юрий разорился на портал, все равно опоздали. Но раз ситуация медленно докатилась до боевых действий, то есть надежда, что дело возглавит кто-нибудь постарше и поопытнее. Тот же Юрий, к примеру. Москва, конечно, всегда использовала киевлян до последнего, но если становилось по-настоящему жарко, обязательно вмешивалась, и порядок в конце концов восстанавливался.
Швед считал – самое время вмешаться.
Глава седьмая
Вопреки ожиданиям в ресторанчике никакого разговора не состоялось. Юрий успел задать несколько вопросов Аркадию Семеновичу; как показалось Шведу – никакого отношения к делу не имеющих. А потом Юрию кто-то позвонил на мобильник и с минуту что-то рассказывал. Юрий мрачно слушал. Потом сказал: «Понятно!», отключился и замолчал на добрых полчаса.
Уже в самом конце, когда Симонов в очередной раз собирался заказать «еще по одной», Юрий небрежно бросил накрахмаленную салфетку на приборы и, словно бы ни к кому не обращаясь, произнес:
– Значит, так. Мы вот с ним, – он качнул головой, указывая на Шведа, – прогуляемся. Остальные, если заняться нечем, дуйте на площадь Победы и ждите нас там. Надеюсь, вернемся.
Шведу от короткой заключительной фразы стало как-то не по себе.
Юрий выбрался из-за стола и направился к выходу. Ничего не оставалось, как встать и последовать за ним.
У перекрестка их обогнал сначала белый «Лексус», потом «Инфинити» цвета «мокрый асфальт». «Инфинити» притормозил.
– Садись вперед, – велел Юрий.
Швед повиновался.
«Инфинити» управлял слабенький Темный Иной, незнакомый сухопарый мужчина на вид слегка за сорок. Шведу он коротко кивнул. Позади, Швед это прекрасно рассмотрел, сидел Инквизитор, рядом с которым умостился Юрий. Машина рванула с места и понеслась за «Лексусом». Очень скоро Швед заподозрил, что едут они на улицу Мельникова.
