Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья - Сергей Измайлов

Комната небольшая, метра три на шесть, по периметру обставлена шкафами и этажерками. Я хотел взять дверь за торец и немного приподнять, чтобы ковёр не мешал открывать её дальше, оказалось, что это не просто дверь, а одна из этажерок, понятно, что мне маячило перед взором, её содержимое.

Я осторожно протиснулся, стараясь не грохнуть автоматом и шашками о проём, что оказалось самым трудным, для этого я сгрёб своё вооружение в охапку. Первым делом я развесил оружие по местам и осмотрелся. На полках собралась солидная библиотека старинных фолиантов, статуэток, некоторые из которых выглядели довольно странно, и ряды одинаковых жестяных банок на нижних полках с надписями на латыни. Моих познаний мёртвого языка хватило только на его идентификацию, а перевести на русский почти ничего не смог. Похоже это коллекция трав и специй. На одной из полок справа в ряд стояли чучела воронов. Это не из них ли делались те самые артефакты? Хотя нет, перо в подушке Димы Строгонова было костяным. Тогда на хрен нужны эти чучела?

Друзья протиснулись вслед за мной и удивлённо осматривались. Судя по этой комнате не подумаешь, что человек заперся, лишив себя всех радостей жизни. Больше похоже на увлеченного наукой естествоиспытателя, который уединился, чтобы ему не мешали.

Я подошёл к двери, впереди длинный коридор, в центре потолка горел один единственный светильник, но его вполне достаточно, чтобы пройти не свернув себе шею. С того конца слышалось тихое пение. Она что там крестиком вышивает что ли? Я просканировал коридор на предмет магических ловушек, чисто. Придерживая шашки, чтобы они случайно не стукнули по резной деревянной обшивке стен, я медленно двинулся вперёд.

Когда до приоткрытой двери в комнату оставалось несколько шагов, пение резко оборвалось и повисла зловещая тишина. Мы замерли, боясь шелохнуться. Было настолько тихо, что кроме ударов собственного сердца я слышал, как подрагивают мышцы.

Так мы простояли, как живые статуи несколько минут, потом пение возобновилось. Только теперь это была одна постоянная нота. Через несколько секунд начала кружиться голова, в глазах потемнело и тело стало тяжелеть и наливаться слабостью.

— Да пропустите же вы меня! — яростно зашипела Кэт, отодвигая нас в сторону и протискиваясь по узкому коридору.

Я хотел было возмутиться по поводу того, как шумно она это делает, но она уже вышла вперёд, толкнула дверь ногой и выдала свой коронный крик. Слабость и потемнение сняло, как рукой. Кэт вошла в комнату и удивлённо уставилась в дальний угол. Я быстро оказался рядом с ней и посмотрел в том же направлении.

Княгиня выглядела чувствительно моложе Тимофея Юрьевича. Идеальные формы тела и лица, вполне соответствующие образу некой снежной королевы. Только на была в чёрном. Волосы цвета воронова крыла без малейшего намёка на проседь, были аккуратно уложены. Поверх платья на ней был испачканный чем-то непонятным кожаный фартук, а на руках окровавленные хирургические перчатки. Позади неё на высоком столе, как в анатомичке (похоже это он и был), лежало тело, накрытое простынёй, из-под которой торчала нога. Большеберцовая кость обнажена, рядом лежали ортопедические инструменты и пила. В том, что это какое-то нечистое действо, не было никаких сомнений.

Княгиня начала приходить в себя после Катиного крика. Она подняла перед собой окровавленные руки и между ладонями начал разрастаться миниатюрный чёрный вихрь. Не дожидаясь моей команды, Кэт гаркнула ещё раз. Истязательница и чёрная магичка в одном лице отшатнулась назад, зажмурилась и её лицо исказилось от боли. Чёрный вихрь растаял в воздухе, а руки безвольно повисли. Я выхватил шашку и одним ударом снёс ей голову с плеч. Тело так и продолжало стоять, пальцы рук подрагивали, потом руки снова начали подниматься и вытягиваться вперёд. Да что за хрень мистическая?

Я слышал, как Кэт грохнулась в обморок, снося по пути стеклянную посуду с полки, но о ней я позабочусь чуть позже. Я выхватил вторую шашку и со всей дури рубанул по ключицам сверху вниз, клинки дошли почти до пояса, хлынула чёрная кровь. Странно, почему чёрная? По непонятным причинам это волновало меня сейчас больше всего. И ещё этот тошнотворный запах, он ведь так знаком.

Я не смог сдержать рвотные позывы, ноги подкосились, и я рухнул на четвереньки прямо над телом разрубленной мной княгини. А чем блевать-то? После обеда в кафе у аэропорта прошло больше восьми часов. Меня скрючило, как червяка под острием лопаты. Только сейчас я понял, что происходит, это прилив силы от убитой тёмной госпожи. И почему всегда этот прилив вызывает слабость? Как-то нелогично, но я не в силах это изменить. Я не без труда поднёс к носу руку, на которой был браслет, глянул на табло, там по-прежнему светилась литера «А», но рядом цифра пять. А ещё шкала была почти полной. До статуса мага средней руки не дотянули совсем чуть-чуть. Немного напрягло, что это чуть-чуть сыграет роковую роль, когда мы будем сражаться с младшими братьями Софьи, детьми этих выродков, будь они неладны.

Опять в носу свербит этот тошнотворный запах! Откуда я его так хорошо знаю? Блин, Паша, да ведь такой же запах был, когда мы рубили нечисть, уничтожая врата! Когда я рубил волков, пантер, вскрывал чрево и отсекал головы крабозаврам, это тот самый!

Теперь уже подурнело и мне. Даже не от вида раскуроченного тела чёрной княгини, а от осознания того, что она из себя представляла. Не могу поверить сам себе, точнее своим ассоциациям и выводам. По проверенным источникам, княгиня была из знатного рода, тоже княжеского. Как такое может быть, что она оказалась близкой роднёй всей той хрени, что лезет в наш мир через врата? На каком этапе произошла подмена? Или она превратилась в эту хрень под воздействием внешних причин? Может стоило её скрутить и допросить перед тем, как убивать? Может. Но на тот момент об этом и мысли не возникло. Передо мной был враг, которого надо немедленно уничтожить. Или он уничтожит нас.

Я метнулся к Кэт, но та уже самостоятельно начала подниматься с пола, стараясь не попасть рукой на осколки посуды, она держалась за живот, похоже, её тоже скрутило не по-детски. На тело княгини и то, что лежало на столе, она старалась не смотреть. Протянутую ей руку помощи охотно схватила, встала и