Гризельда - Ева Финова
– Профессор? – услышал вдруг Эдвин, отвлекаясь от мыслей. – Доска чиста.
– Да, спасибо. – Плёссинг кивнул и состряпал на серьёзном лице приязненную улыбку, больше похожую на вынужденную гримасу. – Садитесь.
Дежурная и её кавалер поспешили занять свои места, а профессор наконец начал лекцию, уточняя:
– Так, прежде чем введу вас в курс дела, я бы хотел провести небольшой срез знаний и позадавать вопросы, чтобы представить себе понятийный облик абитуриентов вашей специальности. Потому что с вашей группой, если память не изменяет, я встречался ещё в прошлом семестре.
Студенты в ответ закивали.
– Тогда начнём. – Эдвин посмотрел перед собой невидящим взором. – Что вам известно о кукольниках?
В следующую секунду лес поднимаемых рук всколыхнулся настоящей волной.
– Да… понятно. – Профессор вздохнул. – Скажу сразу, вопросы будут не только и не столько по учебному материалу, что преподносили вам на блюдечке добрые учителя, искренне переживая за вашу успеваемость и средние баллы, по которым в первую очередь будут оценивать успешность их самих как преподавателей. Поэтому поднимите руки те, кто о-о-очень много знает о кукольниках и действительно уверен в себе, потому что успешные ответы на череду моих вопросов сегодня могут означать заблаговременную сдачу коллоквиума на очередном экзамене, который назначен вроде бы через две недели.
Лес рук поредел. Отсеялась приблизительно половина желающих ответить.
– Хорошо, – удовлетворённо кивнул профессор. – А теперь поднимите руки те, кто много знает о могильщиках и готов отвечать у доски. Но в случае отсутствия ответа на два моих вопроса я на следующем экзамене занижу оценку на один балл.
Старческий, но живой и энергичный голос Эдвина отразился эхом от стен полукруглой аудитории. Наступила небольшая пауза. Множество рук опустилось. Осталось только трое, в том числе Пфайфер.
Профессор тихонько усмехнулся, потому что ранее он практически подарил ей один балл, а значит, если она не ответит правильно на вопрос сейчас, то на следующем экзамене (не на промежуточном коллоквиуме) ничем не рискует. Но ответы выскочки его мало интересовали, потому что наверняка попахивали бы академическими знаниями, доступными в библиотеке. Ему были нужны ответы юного энтузиаста, как правило, скромного, но понимающего основополагающие догмы и законы энергии, принципы её выработки, захвата, похищения. Ему нужен был свежий взгляд специалиста, чью кандидатуру он с удовольствием представил бы на учёном совете, чтобы наконец уже закрыть рабочую клетку по прежней должности Феллоуза, до сих пор пустующую.
– Итак. – Эдвин перевёл взгляд на задний ряд, щурясь. – Вон, студент или студентка в капюшоне, снимайте свою накидку и идите сюда.
– Как скажете…
Услышав голос, профессор застыл на месте, широко раскрыв глаза.
– Э… я передумал.
– А я нет, – твёрдо ответствовала студентка, снимая с себя серую накидку. Сидящие рядом после беглого осмотра очередной по их мнению зазнайки пораскрывали рты и уронили карандаши и ручки.
– Кукла?
– Вианон! – недовольно выкрикнул Плёссинг. – Зачем было являться на занятие?
– Так нужно, – проворчала она, вылезая из рядов к проходу. Для этого ей пришлось потеснить одного из опоздунов, что в первые минуты занятия сел на место справа от неё. – Дополнительный балл на экзамене мне, конечно, не нужен. Мне нужно другое. Я отвечаю на ваши вопросы, а после занятия вы уделяете мне время, чтобы ответить на мои. И я хочу получить одно разрешение… на изъятие трупа из морга в целях расследования.
– Нона! – раздражённо ответил отчим своей падчерице. – Можно было обойтись без представления?
– Нельзя. Обещайте, что вы согласны с моим условием и не будете искать повод, лишь бы отказать!
И снова в аудитории наступила оглушающая тишина. Никто не двигался, чтобы ненароком не обратить на себя внимание раздражённого мистера Плёссинга, потому что в таком состоянии они видели его впервые.
– Обещаю. Но и ты должна вначале ответить на мои вопросы… – Опомнившись, Эдвин вздохнул, приводя эмоции в порядок.
– Хорошо, – ехидно отозвалась падчерица профессора. Её фарфоровые суставы скрипели при ходьбе, когда она поспешно, но довольно аккуратно спускалась вниз к доске.
– Итак, смысла допрашивать тебя по теме кукол я не вижу. Однако остальным студентам было бы полезно услышать твои ответы о жизни в таком теле. Поэтому задавать вопросы я буду по всем направлениям обозначенной темы.
– Согласна.
Вианон послушно встала у доски, странным образом оборачиваясь к аудитории вначале головой, а затем уже телом.
– Ой, прошу прощения, я поспешила, – извинилась она, когда заметила полные отвращения взгляды.
– Ладно, – буркнул профессор. – Но ты зря повернулась к студентам. Отвечать будешь мне, а заодно можешь рисовать на доске для наглядности.
Вианон кивнула и теперь уже полуобернулась к своему отчиму. Серебристая волна густых прямых волос в очередной раз всколыхнулась, следуя за движением головы куклы. Её шерстяной свитер и штаны серых оттенков еле слышно зашуршали, натягиваясь неестественными складками, а фарфоровое тельце скрипнуло в очередной раз.
– Для чего кукле нужен сосуд души? – Мистер Плёссинг начал с самых азов.
– Чтобы вмещать душу человека, которого переселяют в куклу по разным причинам.
– По каким, например?
– Цели и моральный аспект этого вопроса зависят от кукольника. – Вианон шагнула к доске, взяла мел в фарфоровые пальчики и начала рисовать круг в центре. – Я понимаю, к чему вы, Эдвин, клоните, но я бы всё-таки раскрыла вопрос более шире. Однако вначале отвечу. Цели у кукольников бывают преступные, чтобы подчинённая запрещёнными заклинаниями кукла могла стать, по сути, рабом своего хозяина. И это львиная доля всех причин их создания. Но есть и другая сторона медали. Умирающие люди, чтобы сохранить жизнь, переселяют свою душу в сосуд, который кукольники помещают в тело, подобное моему. Но это очень дорого.
– Почему?
– Потому что куклам, чтобы жить дальше, нужно убивать.
Прямой, а главное, честный ответ Вианон заставил студентов тихонько зашептаться.
– Мистер Плёссинг, но нам об этом… – Пфайфер попыталась было высказать своё мнение об услышанном, но профессор вскинул руку, заставляя её замолчать словами:
– Все
