Юсупов - Гоблин MeXXanik
Я тихо пересек гостиную, вошел в коридор, где располагался кабинет отца. Добрался до нужной двери и глубоко вздохнул, будто собирался нырнуть на в бездонное озеро.
Затем отпер замок и вошел в помещение. Нажал на выключатель, и комнату залил мягкий ржавый свет из старых ламп накаливания с сияющей золотой нитью. Оставалось лишь догадываться, откуда дядька берет их на замену. Кажется, уже нигде в империи не продают такие. Я подошел к рабочему месту, провел ладонью по столешнице. Какое-то время смотрел на кресло, а затем глухо выругался и сел в него, откинувшись на спинку. Сидеть в нем было удобно. Пожалуй, мой отец знал толк в комфорте. Я лениво оглядел ящики стола. Попытался было их открыть, но здесь меня ждало разочарование. Замки были заперты. А ключ от двери был слишком крупным и не подходил к скважине.
Отчего-то мне подумалось, что ключ хранился здесь, в этой комнате. Отец должен был оставить мне подсказки про братство, которые мне следовало найти. У него наверняка был запасной план, на случай, если дядьки не станет. Я с интересом осмотрелся по сторонам, выискивая подсказки. Настольная лампа, стеллаж с книгами, закрытый под стеклом обломок весла, несколько фотографий на стене. Причем я только сейчас заметил, что вместо императора Константина, выше всего висел портрет Петра Пятого, прозванного объединителем народов, а чуть ниже располагалось изображение начальника охранного отделения Федора Васильевича Реутова, которого прозвали Железным.
На полочке под ним стояли фотографии отца. С выцветших карточек, на меня с прищуром смотрел улыбающийся сорокалетний светловолосый мужчина. На большинстве фотографий отец был изображен в компании друзей, среди которых я увидел недавних гостей. Ивана и Виктора Круглова. Странно, что эти совсем не изменились и со снимков на меня смотрели все те же лица. Наверно в братстве работают хорошие лекари, которые омолаживают братьев. Слышал я о таких практиках.
Я перевел взгляд на стеллаж, и только теперь заметил небольшую статуэтку, которая втиснулась между книг. И я нахмурился. Потому что она смотрелась чужеродно рядом со священным уставом Синода и сборником описаний светских праздников.
Статуэтка изображала слугу Высшего, который стоял с расправленными крыльями. В руке он держал занесенный для удара клинок. И я отметил, что фигурка располагалась на полке так, что освещалась только половина белой статуэтки. Вторая половина была скрыта в тени, и моему взгляду предстала черная сторона.
Я поднялся с кресла, подошел к шкафу и взял статуэтку, которая оказалась на удивление тяжелой. На свету в ней проявились радужные блики и я понял, что фигурка сделана из белого опала. Повертел ее в руке. Но ничего не произошло. Для надежности я даже напитал ладонь силой. Но фигурка по-прежнему оставалась простым куском камня.
Осторожно взглянул на полку, где стояла статуэтка, но и там ничего не было.
Я вернулся к столу, сел в кресло и поставил слугу Высшего перед собой, задумчиво рассматривая ее. Коснулся пальцем кончика занесенного меча, и тут же отдернул руку. Клинок оказался острым и проткнул кожу на пальце.
И тут произошло неожиданное. Капелька крови быстро впиталась в опал, и слуга Высшего вдруг с треском повернул ко мне голову. И даже сквозь закрывающую глаза повязку фигурки, я ощутил цепкий, изучающий взгляд. А затем, в струящихся одеждах статуэтки блеснул кусочек металла. Я осторожно подцепил его ногтем, и на столешницу со звоном выпал небольшой ключ. Каменная одежда тотчас расправилась на ангеле.
— Ну спасибо, — произнёс я, обращаясь к статуэтке. Но та молча повернула голову в исходное положение и замерла. Я же усмехнулся. Хитро.
В вещицу был встроен мудреный механизм, который приводился в работу кристаллом, с заключенным в нем духом моего цвета силы. Такие кристаллы обычно вставляли в оружие, чтобы никто чужой не мог его активировать. При касании владельцем рукояти клинка или пистолета, заключенный в кристалле дух пробуждается. И подчиняется воле бойца, выполняя мысленные команды и работая с силовыми техниками. Работать с такими кристаллами могли только заклинатели духов, которые были достаточно редки, и часто привлекались для работы в оружейной отрасли. Хотя подобные заклинатели охотно работали и мастеровыми, и даже в крупных мануфактурах.
Когда-то похожие кристаллы были в каждой машине любой аристократической семьи. Через кристалл водитель мог управлять автомобилем, не используя ручное управление. При нападении на кортеж, дух камня мог ненадолго создать силовой щит, сделав машину бронированной. Правда, обходилось это удовольствие недешево.
Раньше такие кристаллы использовались в быту повсеместно. Например, в кухонной технике, телевизорах и даже светильниках. Но промышленники инженерной гильдии смогли создавать приборы без использования кристаллов, что значительно удешевило процесс, и привело к массовости электроники в домах не только аристократов, но и простолюдинов. Но в особняках уважаемых семей особым шиком считалось использование техники старой модели.
Я взял со стола ключ и открыл замок верхнего ящика. Потянул на себя ручку и выдвинул его.
Внутри оказались картонные папки, на которых лежал блокнот в черной обложке. Вынул его и провел пальцем по выдавленной на коже букве «Ю».
На первой странице виднелась надпись: «Моему сыну Михаилу. Живи как можешь и будь достоин.» А ниже отцовской рукой было выведено:
«Моему сыну Василию, да не познает твоя душа хаоса в этой жизни».
В сердце качнулась тоска. Отец погиб очень давно, и как лекарь-душеправ, я понимал, что эту ситуацию нужно просто отпустить. Все мы смертны, и рано или поздно, всех нас ждет та сторона. Понимал. И не мог до конца смириться. Именно муть этой потери плескалось на дне моей души.
В глазах предательски защипало, и я проморгался. А потом перевернул страницу, углубившись в чтение.
Блокнот оказался дневником деда, который писал заметки для отца. Когда Феликса не стало, Михаил и дядька продолжили его дело. И в отличии от меня они вступили в братство без сомнений или колебаний. Словно свято верили в то, что братство исполняет нужное для Империи дело. Впрочем, это было понятно. Отец и дядька с пятнадцати лет были приписаны к двадцатому разведывательно-диверсионному полку. И после училища отслужили пять лет младшими офицерскими чинами, только потом получив право на поступление в Военную Академию
