Дакия - Алекс Хай
Судя по объемному животику, журналист знал толк в яствах, и я решил положиться на его вкус. Аня и Денисов тоже поленились изучать массивные фолианты меню.
Я задержал глаза на танцовщице. Дива была великолепна, хотя такие женщины наверняка даже спросонья выглядят шикарно, словно время и гравитация над ними не властны. Сегодня она была одета в черное платье простого кроя, которое, впрочем, выгодно демонстрировало все достоинства ее фигуры.
Но главный акцент был на бриллиантовом колье, что украшало ее шею. Массивное старинное украшение явно имело долгую историю и, вероятно, некогда принадлежало какой-нибудь принцессе или княгине. Особенно соблазнительно выглядел большой каплевидный бриллиант, спускавшийся почти что в самую ложбинку между грудями…
— Итак, господа, поскольку утром мы расстанемся, я предлагаю обменяться контактами, — сказал художник. — Мало ли господа захотят заказать портрет или пригласить гостей на гастроли нашей прекрасной Мари… Впрочем, вас, Аннушка, я бы написал вне очереди. Такой интересный типаж. Такие живые глаза…
— Емельян, прекратите приставать к девушке! — шикнула на него дива и подняла бокал. — За встречу!
За легкой светской болтовней я и не заметил, как экспресс прибыл в Кишинев. А почти сразу после возобновления движения в зал вошла вереница официантов с подносами. Чего здесь только не было! И лобстеры, и мидии, и гигантские креветки, и целый поросенок — чтоб я понимал, как они смогли приготовить его на углях в движущемся поезде…
Я набросился на еду, только сейчас вспомнив о том, что не ел больше суток. Впрочем, как обычно — вечно забывал и отвлекался на что-то более интересное.
— Изумительно, — не выдержал Денисов. — Молочный поросенок — просто прелесть. Интересно, в чем его запекали? Какой-то необычный вкус…
— В персидских специях, — подсказал официант и поставил на стол еще одну бутылку шампанского.
Гости вокруг нашего стола сменяли друг друга, завистливо поглядывая на наш пир. Я уже наелся от души и лениво потягивал вино, решив не переходить на крепкие напитки накануне прибытия в Букурешт. Поезд тем временем уже въехал на территорию Дакии, о чем оповестил официант.
— И только я вышла из гримерной, как вдруг прямо мне в лицо летит что-то белое! — вещала Мари Буайе-ле-Дюсон, активно жестикулируя в процессе рассказа. — Эта дрянь где-то взяла ведро муки и вывалила его на меня. Прямо за пять минут до моего выхода!
Брага и Матвеев дружно прыснули, и в этот момент весь мир словно сорвался с места.
Я ощутил не толчок — удар. Заскрежетали колеса, затем снова что-то ударило — впереди состава. Экспресс резко затормозил — я ощутил стон металла. И в следующий миг все превратилось в хаос.
Подпрыгнули столы и стулья, взметнулись занавески, полетели на пол со звоном бокалы, стаканы и бутылки. Одна из вилок пролетела в паре сантиметров от моего лица и воткнулась в диван.
М’Балия испуганно вскрикнула и скрючилась на стуле, стараясь укрыть голову.
— Боже! — вскричал Лурье. — Что это?
Пассажиры испуганно переглядывались. Официант тут же подлетел за стойку, схватил трубку и принялся куда-то звонить.
Я осторожно подобрался к окну и отодвинул штору. Кругом была темень, но поезд вроде бы стоял посреди холмистой равнины с редкими деревьями. Голова состава была в дыму. И почти весь экспресс окружили люди в одежде, похожей на военную форму. Вооруженные.
— Все прочь от окон! — рявкнул я на любопытных пассажиров. — Кажется, на нас напали.
А в следующий миг включилась с характерным треском громкая связь.
— Господа, прошу минуту внимания! — Прохрипел мужской голос с сильным акцентом. — Этот поезд захвачен Народно-освободительной Армией Республики Дакия!
Глава 10
Я медленно отодвинулся от окна и уставился на остальных пассажиров.
— Твою мать, — прошипела Грасс, мигом сбросив маску приличной девушки. — НОАРД. Это плохо.
“НОАРД?” — переспросил я. — “Это они так называются, да”.
“Да”, — отозвалась артефакторша. — “Это местные повстанцы. Воюют за свержение текущего порядка и установление республики, как ты понимаешь. Полные отморозки. Хуже наших радикалов. Наши хотя бы убивают быстро, а эти грабят, берут в плен и держат в ямах, пока не выкупят”.
“Понял”.
“И одаренных они в плен не берут”, — добавила Грасс. — “Убивают на месте”.
Так вот что за богомерзкая сила терроризировала столь прекрасный край. Я покопался в памяти и выудил воспоминания с еще живым старшим братом. Петр немного рассказывал про эту НОАРД. Красок не сгущал, берег мою неокрепшую психику, но в общих чертах описание сходилось с тем, что сказала Грасс.
Миленько. Перспектива сидеть в зиндане, пока нас не освободит империя, казалась мне не очень привлекательной.
Люди в ресторане начали испуганно перешептываться. Некоторые пассажиры ломанулись в двери, видимо, полагая, что, запершись в купе, они будут в большей безопасности.
Мне так не казалось.
— Просим всех пассажиров оставаться на своих местах, — продолжил голос из динамика. — Приготовьте ценности и деньги — их у вас изымут на благо Народно-освободительной Армии Республики Дакия. И не пытайтесь бежать, господа богатеи. Попытка покинуть поезд карается смертью.
Да уж, эти не то революционеры, не то отбитые партизаны, явно веселились. Официант положил трубку и обратился к нам.
— Господа! Прошу сохранять спокойствие! Я только что говорил с начальником поезда — он успел связаться с ближайшей станцией и передал вызов о подмоге. Нам обещают, что помощь прибудет через час или два.
Композитор Фрам нахмурился.
— За час или два они успеют здесь всех перебить.
— Или взять в плен и увезти, — добавил ученик маэстро.
Официант снова замахал руками, привлекая внимание.
— Нам рекомендовано забаррикадировать двери, — торопливо проговорил он. — Господа, ситуация не настолько серьезная, хотя и волнительная. Поезд бронированный, окна — также способны выдержать попадание пули…
Ага. Только вот взрыв или что это было все же заставил экспресс остановиться. Неизвестно, жив ли машинист. Неизвестно, что с дорожным полотном. Непонятно, на ходу ли вообще наш поезд. Неизвестно, как быстро доберутся до начальника поезда. А ведь у него наверняка есть ключи от купе, вагонов и прочих важных объектов…
Да и продержаться даже один час в ситуации, когда бежать особо некуда — далеко не самая простая задача.
— Они же звери! — разрыдалась какая-то дама. — Они нас убьют!
— Серьги! Снимайте серьги! Иначе их оторвут вместе с ушами!
В вагоне началась паника. Женщины визжали, кто-то бился в истерике, служащие пытались успокоить пассажиров, но безуспешно. Какая-то молодая женщина в ярком платье начала истошно вопить почти что на ультразвуке, и я не выдержал.
— МОЛЧАТЬ! — рявкнул я, вложив в
