Застенец 4 - Дмитрий Билик
Но вот деловая хватка Куропаткина мне сильно импонировала. Человек, который четко знает, чего хочет, и не позволяет лишний раз собой помыкать — дорогого стоит. Правда, к таким тоже нетрудно подобрать ключик. Как правило, это деньги. В крайнем случае — очень много денег.
По заверениям Петра Филатовича, идти нам недалеко, поэтому отправились мы пешком. Чтобы не шествовать молча, тем самым чувствуя нарастающее напряжение, я решил завязать разговор.
— Что думаете по поводу Вашего бизнеса в свете последних событий? Никаких опасений?
— Господь с Вами, Николай Федорович, — искренне засмеялся Куропаткин. — Ко мне до следующей недели уже записи нет. Многие внезапно осознали, что у них дела не приведены в порядок. И в случае неожиданной кончины, вероятность которой сегодня значительно выросла, предстанет имущественный хаос.
— Я думал, что Император и его подданные настроены… как бы выразиться, позитивно.
— Говорить то, что не думаешь на самом деле, либо проявление хитрости, либо провокация, — усмехнулся Куропаткин, явно намекая на меня. — Вы же понимаете, что восторженные крики и возбужденные простолюдины — всего лишь верхушка айсберга. Его видно, но это еще не вся картина. Мне представляется, что нас ждет страшное противостояние. Страшное и кровопролитное. Дай Бог силы всем магам на передовой, раз уж Его Величество пошел на такой решительный шаг. Но мы должны быть готовы и к худшему.
— Не очень оптимистично.
— Все хорошо в жизни только у глупцов, Николай Федорович. У них мир довольно однобок и ограничен. Но помяните мое слово, если что-то пойдет не так, многие, в том числе патриотичные предатели, покажут себя.
— Патриотичные предатели, — усмехнулся я весьма верной формулировке. — Опасные вещи говорите, Петр Филатович.
— Я хороший юрист, Николай Федорович. И за сорок три года я научился немного разбираться в людях. Думаю, простой лицеист, который считал, что для него открыты все пути, а теперь вынужденный воевать, меня поймет.
— Несомненно, а вот новоиспеченный подпоручик Конвоя Его Императорского Величества нет.
Взгляд Куропаткина изменился в одно мгновение. Я даже улыбнулся, довольный эффектом. — Вчера назначили. Но не беспокойтесь, я ничего никому не скажу. Могу лишь дать совет, Петр Филатович. Если, конечно, Вы примете его от такого молодого человека.
— Возраст — не является неотделимым признаком ума, — торопливо ответил Куропаткин, пытаясь справиться с эмоциями. — Бывают и умные юнцы, и глупые старцы.
— Держите Ваше мнение при себе. Времена нынче неспокойные. И как бы Вы ни разбирались в людях, многие из них могут удивить. В том числе неприятно. Итак, это и есть ваша контора?
— Да, да, это она. Сейчас открою.
Не знаю, как у Куропаткина получилось так управлять временем, но провозились мы действительно около часа. Сказывался, наверное, богатый опыт.
Нотариус составил завещание, дарственную и бумагу на предъявителя (про это уже подсказал сам Куропаткин), долго перепроверяя каждую запятую.
— Вы запомнили порядок действий? — спросил я.
— Да, Николай Федорович, конечно, — даже несколько обиделся нотариус.
— И сделаете все, как я просил, что бы со мной ни произошло и кем бы меня ни выставили?
— Все так. Буду надеяться, что понадобится только дарственная.
— Я сам этого очень хочу. Ваше вознаграждение, Петр Филатович. Первая его часть. Не покривлю душой, но с Вами было приятно иметь дело.
— Могу ответить Вам тем же, — протянул мне пухлую ладонь Куропаткин.
— Возможно, Вы еще измените свое мнение, — усмехнулся я. — Но когда Вы все сделаете, получите вторую часть вознаграждения.
Я указал на бумагу на предъявителя. Главным условием там значилось либо вступление в права наследования, либо добровольная передача имущества. И сумма, мягко говоря, была очень приличная. Я бы даже сказал, что Куропаткин мог взять отпуск на пару годков и уехать со своей Аннушкой на какие-нибудь тропические острова. Если, конечно, к тому моменту вообще будет, куда уезжать.
Когда мы попрощались, я заскочил в банк, чтобы открыть счет и положить деньги. Их должен забрать Куропаткин, когда все выполнит. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов вероятность, что нотариус обманет. Но тогда он не получит вознаграждение. А деньги — пока единственная мотивация, которую я мог ему предоставить.
Теперь же путь мой лежал в иномирье. Мне предстояло пройти по следам Ирмера и Александра, и не развалиться раньше времени. До того момента, когда придется применить силу.
Неподалеку от кьярда, в одном из домов, привычно оказались люди Максутова. Я даже не понял, как почувствовал их. Не создавал форму, не выплескивал дар, просто знал, что они находятся там. Первый пьет чай, изредка поглядывая в окно, а второй читает газету. Ну да, интересного там сегодня написали изрядно.
Один из них меня сразу заметил. Тот самый, который пил чай. Он тут же сообщил второму, и теперь оба прилипли к окну. Но вместе с тем никаких решительных действий не предпринимали. Значит, Максутов предупредил о моем прибытии. Точнее, отбытии. А как же еще, если князь лично посоветовал мне заняться «своими делами».
Зато на улице меня встретил Миша, приковыляв навстречу.
— Добрый вечер, Коля, — кивнул он. — Кьярда я запряг.
— Запряг? — удивился я.
— Да эти, — махнул он на тот дом, где скрывались люди Максутова, — сказали, что ты вечером придешь.
Я криво ухмыльнулся. Ну да, чего тут удивляться? Что князь видит каждый мой шаг наперед? Хотя, мне казалось, я смогу его удивить. Возможно даже — неприятно.
— И там еще кое-что… — замялся конюх.
— Миша, я не очень люблю сюрпризы. Что ты мне приготовил?
— Да не я. В общем… Сам погляди, — указал он на конюшню. Мне даже заходить туда перехотелось. В последнее время когда говорят: «Коля, тебя ждет сюрприз», то самое приятное, что там может оказаться — иномирная тварь. Ну, или Падший. А то бывает и похуже.
В конюшне меня встретило недовольное ржание Васьки и… Лиза. Девушка сидела по-турецки, не обращая никакого внимания на возмущение кьярда. Она оказалась облачена в великоватый дорожный костюм, видимо, отцовский, и держала перед собой заплечный мешок наподобие моего.
Увидев меня Дмитриева поднялась на ноги и решительно тряхнула головой. Будто бы даже не мне, а сама себе.
— Что ты тут делаешь?
— Жду, — ответила она. — Я иду с тобой.
— Куда это ты идешь со мной? — удивился я еще больше, хотя, казалось, уже некуда.
— Неважно. Куда ты, туда и я. Тебе понадобится помощь. Я много думала о тебе, пыталась смотреть… в будущее.
— И увидела кровь, кишки и…
— Я не увидела ничего. Только непроглядную тьму. И мне стало страшно. За тебя.
— Лиза…
— Я знаю все, что ты хочешь сказать. Наверное, сейчас
