Ветерок - Евгения Перекопская
– Будь неладен этот день рождения. Ребят, ещё раз простите меня дурака. – виновато на всех посмотрел высокий мужчина в очках. – Мечта у меня была с детства – день рождения на льдине c друзьями, песнями под гитару, рыбалкой.
– Зато, Василий Ильич, у тебя получился незабываемый день рождения. Всё, как ты хотел, плюс катание на льдине, – похлопал по плечу именинника здоровяк.
– На станции остался Клим. Он поймёт, что что-то не так, раз мы не вернулись к обеду и поднимет тревогу.
– Это ты, конечно, правильно говоришь, Николай, но, а если Клим подумает, что мы решили задержаться, продолжить праздновать и ловить рыбу? Тогда он может ещё неделю о нас не переживать.
– Не говори глупости. Он же знает, что мы не из тех, кто отлынивает от работы.
– Зачем мне все эти исследования, нужно было учиться на юриста. – мужчина с круглым носом никак не мог успокоиться – Сидел бы сейчас в тёплом офисе и в ус не дул. Романтика севера, романтика севера… Вот она эта романтика.
– Я не знаю какой из тебя получился бы юрист, а вот гидрофизик просто отличный! Не переживай, Паш, нас скоро заберут отсюда.
– Как бы им не пришлось забирать замёрзшие трупы.
– Да прекрати ты уже нагнетать. На вот лучше чайку попей. – И Василий Ильич протянул товарищу термос. – До сих пор не понимаю, как можно было так крепко уснуть, чтобы не услышать, как льдина откололась от берега.
– Да мы же неделю работали почти без сна и отдыха, – ответил высокий мужчина в очках. – Вот и не услышали.
– Зато выспались. Хорошо хоть успели передать результаты в центр, а то бы сейчас Клим отдувался бы за всех.
– Эх, Клим, надеюсь ты успеешь нас спасти, – обречённо произнёс Павел.
– Я предлагаю перекусить, – предложил Василий Ильич – У нас ещё остались праздничные бутерброды. Так что подходите, угощайтесь и сил, как говорится, набирайтесь.
Мужчины оживились.
Николай подошёл поближе к краю льдины, посмотрел вверх и тихо, почти не слышно вновь обратился к кому-то в небе:
– Пусть Саша знает, что я скоро буду рядом, пусть только не волнуется. Ей нельзя волноваться.
– Может с художницей действительно что-то не так и ей нужна помощь? – гнев Ветерка сменился на волнение. На него неожиданно нахлынули тёплые воспоминания вперемешку с тревогой. Ему стало жарко и холодно одновременно. Он не могу допустить чтобы с ней что-то случилось.
– Ладно, – прокричал он Николаю – больно ты убедительный. Слетаю и передам от тебя весточку. Но не ради тебя, а ради неё, понял?
Ветерок перестал гнать льдину в океан и направился к Суровому северному ветру, чтобы отпроситься слетать в свой городок, но пролетев метров сто остановился.
– Что ж это такое-то. Не могу, – что-то не отпускало его, не давало улететь – Так много раз видел, как гибнут люди, а сейчас не могу. Ладно, сначала помогу немного этим товарищам, а потом сразу к художнице.
И Ветерок снова стал дуть на льдину, но уже в обратную сторону. Он не мог оставить эту компанию на верную смерть, сам не знал почему, но решительно не мог.
Ледяной громадине теперь предстояло идти против течения, и она активно сопротивлялась. Ветерку пришлось приложить максимум усилий, чтобы направить её ближе к берегу.
– Что происходит? – здоровяк не мог понять, почему льдина поменяла курс. – Это чудеса какие-то.
– Я же говорил, всё будет хорошо. – И тут Николай улыбнулся своей довольной улыбкой, какую Ветерок ещё при первой встрече жутко возненавидел. Только сейчас над ней возвышались не маленькие усики, а солидные, пышные усы. Да и сам он уже не был похож на того лохматого хилого юношу. Николай был самым молодым среди мужчин в тулупах, но было видно, что его уважают. За эти годы он превратился в настоящего мужчину.
– Так, хватит отдыхать. – обратился Николай к друзьям. – Давайте лучше соорудим вёсла из оставшихся брёвен и поможем льдине выбраться из этого опасного места. Заодно хоть согреемся.
Совместными усилиями удалось довести льдину до безопасного от всех течений мест.
Ветерок оставил исследователей и полетел к Суровому северному ветру.
– Значит тебе очень нужно попасть в свой городок?
– Да, это очень важно. – уверенно сказал Ветерок своему покровителю.
– Если про это узнают в облачном замке, то мало не покажется ни тебе, ни мне.
– Я готов всю вину взять на себя.
– Что ж, я рад, что слышу вновь эти решительные нотки в твоём голосе. Может это действительно тебе поможет. Только будь осторожен.
– Я не подведу – начал говорить Ветерок, но осёкся. Он вспомнил, что уже не раз нарушал обещания – Я постараюсь, – добавил он осторожно.
– Ой, не знаю, не знаю – задумчиво вздохнул Северный ветер. – Ладно, лети. Послезавтра надеюсь увидеть тебя здесь и без сопровождения твоих братьев.
– Я вас понял. Я быстро.
Северный гигант подмигнул и улетел на совещание. Совет ветров сегодня разбирал планы на новый квартал.
Подлетая к городу Ветерка охватило волнение. Воспоминания словно кошки, встречающие любимого хозяина, окружили его со всех сторон. Он даже поначалу растерялся, но вспомнив, что времени у него очень мало вихрем направился к художнице.
Почему-то он был уверен, что найдёт её в том самом трёхэтажном домике с остроконечной крышей, спрятавшемся среди новеньких жёлтых пятиэтажек. И был абсолютно прав.
Саша ходила по квартире и упорно нажимала на кнопки телефона. Круглый животик делал её такой милой и очаровательной, что Ветерок не сдержался и расплылся в улыбке.
– Сашуля, пожалуйста ляг, полежи. Перестань метаться. – пыталась её успокоить маленькая худенькая женщина в фартуке.
– Мама, ну как ты не понимаешь, я не могу лежать. Коля пропал. Уже третий день на связь не выходит. Я чувствую что-то не так. Что-то произошло.
И тут её милое лицо скорчилась от боли, и она схватилась за живот.
– Саша, доченька. Тебе нельзя нервничать. Может скорую?
– Нет, я никуда без Коли не поеду. Сейчас всё пройдёт.
Саша прилегла на диван, пытаясь вновь и вновь дозвониться до мужа. Но вскоре встала и вновь начала ходить по комнате.
– Ей нельзя волноваться, ей нельзя волноваться, – повторял Ветерок слова Николая, летая около окон Саши.
Ему нужно было что-то найти, что-то придумать, и в поиске идеи он решил пролететь вокруг двора.
Мальчика Витю было не узнать, он превратился в высокого юношу с щетиной на щеках.
– Витя, кушать! – послышалось из окон.
– Витя изменился, а вот мама, видимо, нет, – усмехнулся Ветерок и продолжил
