Ангел на практике - Екатерина Сергеевна Сестренкина
– О, в пьяную философию ударился, щас свалится, – почти шепотом прокомментировал бес, Александр ответил на подкол звучным щелбаном.
– Но шесть раз за двадцать тысяч лет человеческой истории… Это не так много… Наверное, – попытался утешить то ли себя, то ли всхлипывающую Иру Серафим.
– Шутишь, что ли? – цинично фыркнул Саня. – Да мне в этом году исполнилось всего лишь семь тысяч пятьсот двадцать пять годочков. Маинький я еще. Или что, ты сторонник длинной хронологии?
– Ну так все-таки… Те пять раз как бы… Отменились? – гнул свою линию бес.
– Как бы да, – согласился Саня. – И это отменится. Я думаю, что Ему, – Саня перешел на зловещий шепот и ткнул пальцем куда-то в потолок. – Самому интересно, что дальше-то будет! Ну, я надеюсь.
– То есть ты не уверен, что как-нибудь… Рассосется? – продолжал волноваться бес.
– Филипп Филиппыч, я чей-то не понял, кто тут Хранитель, а кто Совратитель. Ты больше всех за человечество волнуешься?
– К черту человечество, мне о своем хвосте заботиться надо! – огрызнулся демон. – Кого в первую очередь пустят под снос? Нас, конечно!
На кухне наступила тишина. Александр давился еще одной конфетой, которую потянул в рот исключительно из жадности. Филя, судя по выражению лица, задумался о чем-то высоком. Ираида домыла сковородку и теперь просто переживала свою хранительскую несостоятельность. Молчание нарушил Серафим, чье любопытство невозможно было уничтожить каким-то Апокалипсисом. Тем более, как выяснилось не первым.
– А по каким параметрам выбираются души, которые потом станут ангелами?
– Они потомки первых союзов людей и ангелов. Нефилимы, если хочешь.
– Что?! – подпрыгнул демон. – Так ангелы же бесполы и вообще бестелесны.
– «Когда люди начали умножаться на Земле, и родились у них дочери. Тогда Сыны Божии увидели дочерей человеческих, что оне красивы и брали их себе в жены, какую кто избрал», – нараспев процитировал Александр. Серафим поперхнулся чаем. – Книга Бытия, глава шестая, стих первый, второй. Что ж ты, курсант! Классику знать надо!
– То есть вполне возможно… Что я твой внук?! В каком-то колене?!
Александр присмотрелся к Фиме, осоловело хлопая глазами.
– Скорее племянник. Да, племянник. Пра-пра-пра и так далее внучатый. Еще вопросы будут? А то я…
Что именно хотел сказать Александр, было непонятно, потому что в этот момент он поднялся и, держась одной рукой за стену, отправился прочь. Вышел из кухни, кое-как всунул ноги в разбитые кроссовки и, завернувшись в плед, побрел на улицу.
Глава девятнадцатая. О втором пророчестве
Привычная лавочка у подъезда приняла нетвердо стоящее на ногах тело падшего. Александр просидел несколько минут неподвижно, потом уткнулся лбом в скрещенные на коленях руки. С небес сыпал мелкий, ледяной дождик вперемешку с колючими льдинками. Плед на плечах падшего быстро промок и холодил лопатки и спину. Но Александр с каким-то странным удовольствием продолжал мокнуть, раскачиваясь из стороны в сторону, словно пытаясь убаюкать боль тела и души.
– Привет, Санек! – нахально вмешался в отчаяние падшего до противного бодрый и веселый голос дворника. – Семачек не будет?
– Карманов нет… – не поднимая головы, вздохнул Александр. Пропитаться тоской, одиночеством и алкоголем шоколадом не удастся. Дворник не отстанет, пока не выскажет все, что хочет.
– Ого, да у тебя, как я вижу, критическая ситуация… – оценил с одного взгляда завернутого в плед, чуть дрожащего от холода Саню Никифор Митрофаныч. – Ладно, держи.
Он выгреб из кармана горсть своего «наркотика» и щедро поделился с падшим. Тот, не чистя, закинул десяток семечек в рот, не чувствуя вкуса, разжевал и проглотил. Дворник присвистнул и вздохнул.
– Что там у тебя приключилось?
– Да так, – уклончиво отмахнулся Александр и перевел тему. – Лучше скажи, что в мире новенького?
Все, после этой фразы слух можно было отключать. Не меньше получаса дворник теперь будет пересказывать самые странные и необычные слухи, почерпнутые из журналов вроде «Мистические истории» или «Сверхъестественные рассказы». Александр прикрыл глаза, попытавшись заставить себя расслабиться, отпустить свои мысли, позволить им течь плавно и неторопливо. Практики из буддийских монастырей (а что? Да, он и буддийским монахом успел за долгую жизнь побывать) очень помогли. Постепенно боль словно отдалилась, медленно снизошло умиротворение. Голос дворника, низкий и звучный, удивительно успокаивал.
–… А еще призрака видели… Там оборотень бегает, точно тебе говорю!.. А еще… А я вот думаю, что пусть об этом и не пишут, но вокруг точно Апокалипсис!
Знакомое и набившее оскомину слово резко вытряхнуло Александра из его кокона покоя в бренное тело, лопатки прострелило резкой болью, по промокшему телу прошла волна дрожи. Падший раздраженно сфокусировал глаза на Никифр-Митрофаныче, а тот, довольный, что таки привлек внимание своего собеседника, смачно повторил:
– Апокалипсис, точно! Я тут Библию перечитал…
– Где публиковали? В Мистических байках? – ехидно поинтересовался падший.
– В Сверхъестественных историях из жизни! – обиделся дворник и прикусил язык, поймав короткую ухмылку Александра. – Короче, я к чему! Там было такое-е-е-е предположение, пальчики оближешь! Слушай, значит. Там предположили, что все всадники – это люди!
– Всадники Апокалипсиса? – нахмурился Александр, неожиданно обретая интерес к беседе.
– Ага! – обрадовано кивнул Никифр-Митрофаныч. – Во-о-от, там и предположили, что… Щас! – Дворник выудил из кармана свеженький выпуск и прочитал: – «Первый всадник – это Гордыня, и этим всадником скорее всего, будет чрезмерно агрессивный политик»…
– Например, Худиновский, которого только позавчера назначили… – почти беззвучно выдохнул Александр. Неожиданно все встало на места, он резко вскочил, выхватил у дворника газету и устремил взгляд туда, беззвучно шевеля губами:
– Конечно-конечно… Война… Аль-Маути – это же с арабского «Война»… Террорист – кому же как не ему… А Голод… Голод… Надо с Ирой посоветоваться… Кто же Чума…
– Что? Заинтересовался? – самодовольно ухмыльнулся дворник.
– Более чем! – кивнул Александр. – Не против, если я газеточку одолжу?
– Бери, только семачек не забудь потом мне принести, лады?
– А то! – резко кивнул мгновенно протрезвевший Александр, ныряя в подъезд…
…Дверь в квартиру распахнулась так, словно падший открыл ее пинком, причем с размаху.
– Саня, Саня, ты чего? – перепугался демон. Выглядел падший и правда жутковато – кроссовки в грязи, вода течет ручьями с пледа и капает на пол, глаза горят, в руке – газетка из разряда желтой прессы.
– Читай! – впечатал в грудь Фили эту самую газетку Саня.
– Э-э-э… Сверхъестественные истории из жизни? – сощурился на название демон. – Сань, тебе чего, нашего общества мало?
– Да нет же! – Саня отнял газету у скептика и плюхнул ее на стол, ткнул пальцем в колонку. – Сима, Ира, читните и скажите – я с ума сошел, или в этом есть рациональное зерно?
Ангелы послушно склонили головы над текстом, Александр мерил шагами кухню, не обращая внимания, что заляпал весь пол. Даже Серафим зябко ежился, когда после очередного резкого движения падшего на него летели ледяные капли воды.
– То есть…
– Точно! – Александр, переполненный нервным возбуждением, резко кивнул. – Всадники вполне могли подготовить себе аватаров заранее, а как только появилась необходимость, посланники Апокалипсиса заняли свои сосуды и принялись за дело!
Ира и Фима поморщились на слово «сосуды», Филя хихикнул, поймав немного бешеный взгляд Александра, поднял большой палец, мол, я понял твою пасхалку.
– Хорошо. – Решительно встал Фима, заставляя остановиться и Александра. – Предположим, в этом есть рациональное зерно. Что из этого следует?
– Если остановить хотя бы
