Скотт Линч - Республика воров

– Другого способа для этого пока не придумали.

– Ох, давайте не будем развивать эту тему, – вздохнул Локк.

– Пока сердце Сокольника бьется, вам незачем меня бояться.

– Ага, так мы вам и поверили! – Защитные инстинкты, отточенные годами побед и поражений, подсказывали Жану, что даже если архидонна Терпение не собиралась немедленно отомстить им с Локком, то подспудно наверняка об этом мечтала. – Его друзья горят желанием нас уничтожить, а вы с печальной понимающей улыбкой нас прощаете… Так, что ли?

– Похоже, вы с сыном не в ладах, – заметил Локк.

– Это еще мягко сказано, – ответила Терпение, не поднимая глаз, что, по мнению Жана, было ей совсем несвойственно. – Еще до того, как Сокольник заслужил свое первое кольцо… он всегда выступал противником моих убеждений – философских, магических и жизненных. Если бы на его месте оказалась я, он тоже не стремился бы к отмщению.

Она медленно повернула голову, и Жан впервые по-настоящему увидел ее глаза: холодные, отрешенные, проницательные. Такие глаза он мысленно называл «глазами лучника». Их обладатель – хладнокровный убийца, который глядит на мир как на мишени и поражает первую, не давая окружающим опомниться и сообразить, что время для разговоров миновало. Именно такие глаза были у архидонны Терпение.

– Еще до того, как он договорился с каморрским заказчиком, мы с ним приняли определенные решения, – пояснила она. – Вот только я пока не знаю, стоит ли объяснять вам, что это были за решения.

– Что ж, дело ваше… – Жан, отступив на шаг, примирительно воздел руки.

– И то правда. – Локк закашлялся. – Короче говоря, вы способны нас убить, но почему-то не желаете. Ваш сын сам виноват в том, что умом тронулся, но вам якобы это все равно. Так в чем же дело, архидонна Терпение? Вы в Лашен приехали плащик мне ссудить?

– Я хочу предложить вам работу.

– Работу? – рассмеялся Локк, но смех тут же сменился затяжным приступом кашля. – Работу?! Да я теперь только на подстилку для твоего гроба гожусь, картенская ведьма!

– Пока вы, Локк, находите силы на саркастические замечания, плакальщиков звать преждевременно.

– Я б на вашем месте подсуетился… – Локк слабо стукнул кулаком в грудь. – Это раньше я по счетам платить отказывался, а теперь, боюсь, от расплаты не увильнуть. Вот если б вы не растрепали о наших делах архонту Тал-Веррара, он, сволочь эдакая, меня бы не отравил. И тогда, возможно, мы и согласились бы на ваше предложение. А сейчас, увы, времени у меня на вас не осталось.

– Я могу избавить вас от яда.

Жан обомлел. Локк презрительно поморщился. Архидонна Терпение, воздерживаясь от дальнейших объяснений, хранила молчание. За окном выл ветер, сухо потрескивали потолочные балки.

– Херня, – буркнул Локк.

– Вы вините меня во всех ваших злоключениях, полагая меня всемогущей. В таком случае почему бы вам не предположить и обратное? Или вы не допускаете, что я способна оказать любую необходимую помощь? – Она скрестила руки на груди. – Наверняка многие черные алхимики, к которым вы обращались за советом, упоминали картенских…

– Мне плевать на ваше проклятое колдовство! Просто теперь мне ясно, в чем заключается ваша игра. Все это херня. Действие первое: врываются лашенские громилы и обирают нас до нитки. Действие второе: появляется таинственная незнакомка, обещает нам спасение, и мы покорно соглашаемся на все ее предложения. Вы сами все это и подстроили.

– Визит Кортессы вызван тем, что Жан вчера недооценил лекаря, только и всего. Я никакого участия в этом не принимала.

– Весьма убедительное оправдание, – съязвил Локк. – Да за кого вы меня принимаете?! – Он зашелся в очередном приступе кашля, но неимоверным усилием воли подавил его. – О боги, неужели вы думаете, что я не замечу подвоха у себя под носом?

– Локк, успокойся! – Жан тяжело сглотнул. – Погоди, давай сначала обсудим…

Понятно, что их пытались заманить в какую-то ловушку, сыграть очередную злую шутку, подстроить каверзу, но… О боги, что бы это ни было – все лучше, чем зловещая безысходность смерти! Мысленно Жан отчаянно молил Многохитрого Стража послать Локку ясность рассудка, хотя бы на несколько минут.

– У меня нет ни денег, ни сокровищ, ни сил устоять на ногах. Одно-единственное, что вы можете у меня отобрать, – это…

– Послушай, если подумать, то…

– Мое имя! – язвительно прохрипел Локк. – Вот что вам от меня нужно! – торжествующе заключил он, довольный тем, что наконец-то нашел веское, убедительное доказательство своей правоты; судя по всему, Отец уловок и плутней остался глух к мольбам и не послал Локку ясности рассудка. – Сначала вы лишаете нас всего, а потом, за миг до конца, появляетесь и милостиво предлагаете отсрочку. В обмен на мое настоящее имя, разумеется. Потому что за Сокольника вы никого не простили и прощать не собираетесь.

– Вы и так при смерти, – напомнила она. – К чему мне утруждать себя лишними заботами? Да и чем вас еще истязать?

– Да чем угодно, лишь бы желаемого добиться! – Локк утер тыльной стороной ладони кровавую слюну на губах. – Я и сам толк в отмщении знаю, да только ваши возможности мне и не снились. В общем, я твердо уверен, что вы способны на все.

– Положим, ваше настоящее имя я могу узнать без особых трудов…

– Фиг вам, а не…

– Вот начну измываться над вашим приятелем Жаном Танненом, – невозмутимо продолжила Терпение, – так вы сами ваше имя мне и назовете.

– Да ты такая же сволочь, как твой драгоценный Сокольник! – начал Локк. – Стерва…

– Локк! – воскликнул Жан.

– …та еще… Чего тебе?

– Будь так любезен, – медленно и четко произнес Жан, будто уговаривая расшалившегося ребенка, – заткнись немедленно.

У Локка от удивления отвисла челюсть.

– Она права, – с невольным восхищением продолжил Жан. – Если бы ей надо было узнать твое настоящее имя, то лучшего способа не придумать. Так было бы и быстрее, и проще. Остановить ее я бессилен, мое настоящее имя ей известно. Так почему же я до сих пор не корчусь от боли?

– Потому что если бы этих типов интересовало, как быстрее и проще, то Сокольник бы нас еще в Каморре прикончил.

– Вот межеумок! Подумай хорошенько! Ну почему?

– Потому что ей твоя смазливая рожа нравится?

– Да потому, что если она легких путей не ищет, то…

– Значит, еще какую-то гадость замышляет! – Локк полуобернулся к архидонне, устало закрыл глаза, потер их. – Хочет, чтобы я по своей воле голову в петлю сунул, ясно тебе? Чтоб я сам с обрыва сиганул, чтобы жилы себе вскрыл и кровушку выпустил… Жаждет моим унижением сполна насладиться… – Он снова зашелся кашлем.

Жан, присев на краешек кровати, протянул руку (избитое тело заныло от боли) и легонько похлопал друга по спине. Локк немного успокоился.

– Мы с вами сейчас обсуждаем предложенную работу, – невозмутимо изрекла Терпение. – Ни о каком принуждении речи не было. Как ни странно, меня нисколько не привлекает участь Лучано Анатолиуса или Максилана Страгоса. Я слишком хорошо знаю, что насильно вас работать не заставишь, а потому всего лишь предлагаю взаимовыгодный обмен услугами.

– А вы на самом деле можете избавить его от яда? – спросил Жан. – И для этого вам его настоящее имя знать не обязательно?

– Да. Только времени у нас почти не осталось.

– Если вы лжете, – негромко произнес Жан, – если вы от нас хоть что-то скрываете, то я вас убью. Ну, попытаюсь. Понятно? И плевать я хотел, что вы меня как букашку прихлопнете.

Терпение кивнула:

– В таком случае перейдем к делу.

– Нет уж, спасибо, – прошипел Локк. – Выстави эту стерву за дверь. Я марионеткой быть не желаю.

– Заткнись! – Жан удержал Локка за плечи, не позволяя ему приподняться. – Ну, рассказывайте, что у вас там за дело.

Локк хрипло вздохнул, готовясь разразиться очередной возмущенной тирадой, но Жан стремительно зажал ему рот и вдавил голову в подушку.

– Локкова согласия я вам гарантировать не могу, но мы готовы выслушать ваше предложение. В чем именно оно заключается?

– Видите ли, оно связано с политикой, – ответила Терпение.

– Кгы-ы пышвы-э э-э-о нэ-э хф-ыый… – глухо замычал Локк из-под руки Жана. – Кхэ-кхы-ва хрэ-мэ м-вх-хэх…

– Он находит это предложение весьма заманчивым, – перевел Жан. – И просит рассказать поподробнее.

– Необходимо добиться определенного результата на выборах.

– Какого именно?

– Победы. – Терпение задумчиво поглядела на дождь за окном. – Любой ценой и любыми способами.

– Вообще-то, мы с политиками и правительствами дел никогда не имели, – вздохнул Жан. – Опыта у нас маловато.

– Глупости, – отмахнулась она. – Правительство мало чем отличается от узаконенного воровства, так что вы будете среди единомышленников.

– И что за выборы нам придется подтасовывать?

– Раз в пять лет жители Картена избирают городской совет, так называемый Консель, – объяснила Терпение. – По одному представителю от каждого из девятнадцати округов. Эти достопочтенные горожане и управляют Картеном. От вас требуется, чтобы среди консельеров большинство составляли представители нужной мне партии.