Дверь Ноября - Александр Ходосов
Солнце колко бликовало на стёклышках очков, заставляя жмуриться. Димка, который уже окончательно потерял нить повествования, осторожно кивнул.
– Конкретизирую вопрос. – Доктор водрузил очки на место. – Я могу отпустить тебя сейчас с этим специалистом на экскурсию к памятнику? И быть уверенным, что ты банально не сбежишь домой, а вернёшься сюда? Закончить нашу беседу, так сказать.
Вопрос был на миллион…
– Если все пройдёт нормально, я тебе обещаю, – последнее слово доктор выделил интонацией, – что на выходные я отпущу тебя домой. И не только на эти, а вообще до конца лечения будешь на выходные уезжать.
«Ну вот, приехали… уже «лечение», а не беседы… Ты псих, Димка, пси-их!» – ехидно-проницательный внутренний голос влез в самый ненужный момент. И был, зараза, убийственно прав.
«Заткнись! Психов домой на выходные – не отпускают!»
«Ага, ага… тихих и безопасных – отпускают. А ты – безопасный, ибо танк остался ТАМ… И вообще, ты сейчас сам с собой ругаешься. Разве это не признак шизы?»
Но на улицу очень хотелось. Хоть сейчас. Хоть ненадолго. А уж возможность вернуться домой…
– Так, Дмитрий, ты можешь мне пообещать?
– Да, Руслан Фаридыч…
– Отлично! – Доктор опять жизнерадостно заулыбался. – И да, Дим, пожалуйста… не выбрасывай лекарства в унитаз, ладно? Я ничего такого, – он изобразил рукой в воздухе что-то абстрактное, – тебе не выписывал. Безобидная комбинация таблеток для спокойного сна. Даже не снотворное в прямом смысле. Нет, я понимаю, что книжки у тебя интересные, хотя, подозреваю, что без грифа ДСП… – доктор подмигнул, Димка неловко хихикнул, – но пойми, когда ты с утра у меня засыпаешь прямо за столом, просто потому что полночи читал, – это неэффективный расход твоего и моего времени. Ты дольше тут лежишь, а я трачу время на то, чтобы достучаться до твоего сонного мозга.
– Не буду, Руслан Фаридыч… Честно, не буду.
– Ну вот и хорошо. Иди к Лидии Михайловне переодеваться – и вперёд.
Лидия Михайловна уже Димку ждала – доктор, видимо, не сомневался в исходе беседы. Выдала одежду, демонстративно отвернулась, выждала положенное время, в течение которого Димка реактивно перепрыгнул в шорты, рубашку и кеды, и повернулась обратно, когда он уже старательно повязывал пионерский галстук…
– Ну и правильно, – прокомментировала это действие сестра-хозяйка. – Зачем-то же ты его оставлял? Так, Дим, на обед наши булочек напекли. Если надолго загуляете, я тебе приберегу. Пары хватит?
– Ага. – Булочки тут были вкусные, а настроение перед выходом на волю стремительно улучшалось. – Лидия Михайловна…
– Чего, Дим?
– Это вы ему про таблетки сказали?…
Тут тётка улыбнулась фирменной улыбкой полутонного веса:
– Нет, Дим… Я глупых и самонадеянных мальчишек по мелочам не закладываю. Просто этим мальчишкам, которые думают, что они самые умные, надо таблетки, перед тем как в унитазе топить, из бумажки доставать. А то в упаковке они всплывают иногда.
– Понял, – сконфуженно пробормотал Димка, уставившись на носки кедов.
– Всё, молодой-красивый, вали давай. Пакет я тебе на кровати оставлю. Вернёшься – переоденешься. Я вечером заступаю – заберу.
– Есть, товарищ Лидия Михайловна! – Димка прихлопнул макушку ладонью и шутливо козырнул.
Мятый коробок с камешком лежал, как когда-то, в кармане шортов.
…Лейтенанта звали Игорь. Рослый, улыбчивый, белобрысый, в новеньком летнем «танкаче» песочного цвета, щегольских берцах и с кепкой от «афганки» под погоном. На «товарища лейтенанта» Игорь возразил, что до этого Димка не дорос, не в армии ещё, а на «дядю» изобразил смертельную обиду: мол, не такой уж старый! Сошлись просто на «Игоре» – и поехали.
На улице было солнечно и как-то совсем по-летнему, со всеми особыми летними запахами, ветерками и прозрачными набегающими на солнце тучками. Пока катили до памятника, Димка просто отключился – ему было хорошо… Хорошо – и бездумно.
Подкатив к танку, Игорь скомандовал сакраментальное «К машине!», и Димка, даже не успев выйти из своей задумчивости, на автопилоте телепортировался из уазика наружу.
Танк был на месте.
Другой.
Новенькая, вся такая парадная «тридцатьчетвёрка» с гвардейским значком и белыми кантиками на катках. С матово-чёрными гусеницами, которых отродясь не бывает у настоящих танков.
Не бывает…
Мир дал трещину, и тот, второй, попытался… на этот раз Димка так и не понял, что он хотел сделать – сам был в растерянности! – но усилием воли загнал его обратно… в себя.
– Игорь! Это… это не тот танк! – Димка плюхнулся на скамейку рядом с лейтенантом, который уже устроился там с десантной флягой и промасленным пакетом с пирожками.
– Ну, не знаю, Дим… – Лейтенант хлебнул из фляги и протянул её Димке: – Будешь? Какао. У нас в столовке на завтраке девчонки залили. И пирожки бери, свежие.
Димка только молча кивнул, и пару минут они сосредоточенно жевали, передавая друг другу фляжку.
– Дим, ты точно не знаешь, на кой я тебе должен про этот трупик всё-всё-всё рассказать?
– Да откуда? Я три недели… – тут Димка запнулся, но всё-таки беспощадно к самому себе закончил: – Три недели в дурке лежу. Пациентом. Даже во двор погулять не выпускали…
– А теперь со мной, неизвестным дядей, который за тебя вроде как и не отвечает совсем… отпустили погулять. Мдя. – Игорь откусил сразу полпирожка. – Ладно. Коли никто ничего не понимает, будем действовать в соответствии с выданными инструкциями. «Не знаешь, что делать, – действуй по уставу»… Понятия не имею, какой тут, по твоему мнению, должен стоять танк, но вот конкретно этот ставил тут я. Точнее, я процессом рулил, – лейтенант слегка смутился под Димкиным ироничным взглядом. – Так, по теме… Мы тут имеем танк Т-34-85, выпущенный в июне месяце тысяча девятьсот сорок пятого года в Нижнем Тагиле… номер по формуляру нужен?
– Нет, – выдавил из себя Димка.
– Отлично, ибо я его и сам не помню… Так. В боях-походах данный экземпляр не участвовал и всю свою долгую жизнь украшал собой учебно-боевую группу нашей учебки. До шестьдесят второго года на нём…
Лейтенант говорил и говорил, отхлёбывая из фляги: про обучение мехводов, модернизацию, переводе танка в категорию такую-то… и Димке казалось, что каждым словом он заколачивает клинья в трещины, которыми покрывался мир. Потому что в том, что он говорил, Игорь был уверен. Абсолютно.
– Дим, ты меня слушаешь вообще? А то что я тут разоряюсь?!
– Слушаю, слушаю…
– Ну, так вот. В апреле нынешнего года, кратко говоря, снят с хранения и передан в мастерские для превращения в памятник. Пересказывать бумажную волокиту с приказами и заключениями не буду. Ну и что имеем…
