Правда понимания не требует - Саша Фишер
— А последнее время требовать стали все больше и больше, — заговорил еще один парень, здоровенный, но в лице его также угадывались фамильные черты Мюффлингов. — Работы больше, рабочих меньше, ннда.
— Помолчи, Бруно, — Полди зыркнул на брата. — Много работы нас не пугает, мы не белоручки. Мы работать любим и умеем. Верно я говорю, парни?
Парни загалдели, выражая одобрение.
— А вот что мы не любим, так это когда нас принимают за бессловесный скот! — Полди повысил голос, все замолчали. — Грессель, что ты будешь делать, когда в конце недели вместо жалования тебе дадут кукиш?
— Хм, не знаю, ге... Мюфф. А такое возможно?
— Ээээ, брат, да ты совсем как теленок новорожденный! — Полди похлопал его по плечу. — Начальству же надо что? Чтобы мы работали больше, а просили меньше. А это несправедливость!
Шпатц начал скучать. Он подавил свое желание раздраженно попросить переходить к сути вопроса, вместо этого зачерпнул ложкой похлебки, откусил от краюхи хлеба и принялся жевать.
— В общем, Грессель, решай, ты или с нами, или сам по себе, — Мюфф снова хлопнул ладонью, теперь уже по столу. Кажется, что в тексте его речи был еще один абзац, который он либо забыл, либо сознательно решил пропустить.
— Я правильно понимаю, что вы... ты предлагаешь мне присоединиться к вашему союзу?
— Да, точно! К союзу.
— И чем наш союз занимается?
— Защищает права рабочих, конечно! Что же ты глупый такой, а еще белоручка! Ты пойми, что ежели ты будешь сам по себе, а начальство тебе не заплатит, то сделать ты с этим ничего не сможешь. А ежели будешь с нами, то мы тебя защитим от такого произвола.
— Звучит отлично, герр... То есть, Мюфф. Надо что-то подписать, чтобы вступить?
Работяги засмеялись.
— Никаких подписей! Ежели хочешь, правда хочешь вступить, тебе придется доказать это.
Шпатц открыл рот, чтобы возразить, что сам он не изъявлял такого желания, братья Мюффлинги первые его позвали, но вовремя передумал. Во-первых, сломанное ребро все еще болело, а во-вторых — ему и правда нужно было попасть в этот профсоюз.
— И что же мне нужно сделать? Дать клятву?
— Не торопись, не время еще! Клятву - это само собой, а потом мы тебе придумаем задание. Чтобы проверить, по-настоящему ли ты перестал быть белоручкой, или сбежишь при первом удобном случае.
Шпатц кивнул и снова принялся за еду. Ударил колокол. Между столами прошел невысокий улыбчивый мужчина в светло-сером костюме. Он пожимал протянутые руки и кивал, стараясь, кажется, поприветствовать каждого из работников семнадцатого эллинга.
— Хорошего всем дня, мои дорогие! — сказал он, взобравшись на невысокий табурет. — Я рад видеть среди вас новые лица, которые меня еще не знают. Я Апсель Штойбен, тот самый человек, кто о вас заботится! — раздались редкие аплодисменты. Очевидно, что кругленького герра Штойбена работяги если не любили, то по крайней мере были рады видеть. — Я к вам с замечательной новостью. Мы приняли решение учредить на нашем люфтшиффбау собственное отделение фолкскриг. Вижу ваше разочарование, мои дорогие, но это не все. Хотя одно только то, что нам дали разрешение формировать добровольные отряды на своей территории уже дорогого стоит, разве нет? Ладно! Ладно! Не буду долго тянуть. Каждый, кто запишется в отряд, во-первых получает надбавку к жалованию, — Штойбен сделал паузу на радостные выкрики, затем продолжил. — Кроме того, все строевые и боевые занятия будут засчитываться за рабочее время. Всем понятно, что это значит?
Шпатцу, в целом, было понятно, поэтому он смотрел на реакцию своих ближайших соседей — братьев Мюффлингов и их компанию. По всей видимости, общей любви к Штойбену они не разделяли. Шпатц склонился к уху Полди и спросил:
— Что это за тип?
— Ответственный за конфеты, — сквозь зубы прошептал старший Мюффлинг. — Так тут заведено — один приходит раздавать сладости, другой — наказания. Но все равно они действуют заодно, хотя и не все это понимают.
— Фолкскриг, мои дорогие, это чрезвычайно важно как для нашей страны, так и для нас самих! Эти занятия дадут нам силу и здоровье. А самое главное — уверенность в том, что когда в наш дом ворвется враг, мы сумеем дать ему отпор. Да-да, я вижу на лицах у некоторых иронию! Друзья мои, не мне вам рассказывать, как важно уметь работать вместе. Никто из вас не способен построить люфтшифф в одиночку, это только и исключительно командная работа. Да, я уверен... Да что там! Я убежден, что любой из вас способен справиться с одним-двумя злоумышленниками! А если их будет сто? Или тысяча? Вооот, то-то же! Фолкскриг, ребята, это очень важно. Ну и про надбавку к жалованию не забывайте! Жду желающих записаться у второго административного корпуса после смены. А сейчас — отличной и плодотворной работы всем!
Под смешки вперемешку с аплодисментами кругленький Штойбен спустился с табурета и, опять же, кивая и пожимая руки, направился к выходу. Клан Мюффлингов проводил его недобрыми взглядами и недовольным бубнежом. Шпатц то смотрел вслед Штойбену, то разглядывал лица «деятелей профсоюза». Неужели это и есть те самые опасные личности, из-за которых беспокоится высокопоставленный приятель Крамма? Никто из них, даже Полди, не производил впечатление умного и расчетливого интригана, способного переиграть того парня, который только что выступал с табуретки. Шпатц прислушался к разговорам. Расходившиеся по местам рабочие болтали про фолкскриг и надбавку с одобрением.
Сам же Штойбен остановился неподалеку от выхода из эллинга, и вокруг него тут же столпилось несколько рабочих.
— Толстый урод, — Трогот Мюффлинг сплюнул сквозь зубы и поправил кепочку на сальных волосах. — На надбавку всех купил.
Шпатцу очень хотелось начать задавать вопросы, чтобы внести некоторую ясность в эту систему. Но он сдерживался. Может, Мюффлинги только казались тупыми, чтобы не выделяться из общей массы работяг? Кроме того, ему не хотелось неосторожным словом испортить едва зародившееся доверие.
— А что ежели нашего новенького испытать? Пусть, например, он Штойбена говном обольет или что-то вроде того? — Бруно уперся в стол внушительными кулаками.
— Хм... — Полди перестал зло сверлить спину активно жестикулирующего Штойбена и перевел взгляд на Шпатца. — Не спеши, Бруно. Это надо сначала обмозговать. И посоветоваться...
Второй рабочий день дался Шпатцу гораздо легче, чем первый. Утром он забирался
