Валеркин декабрь - Екатерина Бердичева
— Мамочки… — прикрыла рот рукой ошеломленная Машка — мотоцикл!
И бросилась мне на шею.
— Дурында, — обнял я ее плечи, — не на меня, а на него вешайся!
— И на него тоже, когда придет, — согласилась потрясенная подруга.
Но это был не конец. Следом за байком мужики выкатили красный скутер.
— Это тебе! — пихнула меня Машка в бок.
— Не расплачусь. — Сокрушенно покивал я головой.
Газель, на прощание отсалютовав выхлопом, скрылась за воротами. На белом снегу стояли рядом два красавца. Алексей, улыбаясь, махал нам рукой. Я помог Машке нацепить шубу, сам накинул куртку, и мы вышли на крыльцо.
— Нравится? — подошел Алексей.
Машка сначала молча ткнулась лицом в его куртку, а потом подняла на него сумасшедшие счастливые глаза. Потом, поднявшись на цыпочки, закинула руки ему на шею и, легко наклонив его голову, поцеловала в губы, прижавшись к нему всем телом. Он, мягко отстранившись, взял ее ладошки в свои теплые руки и по очереди их поцеловал.
— Знал, что тебе понравится! — выдохнул он, снова обнимая Машку.
А я стоял и смотрел на них. И, как дурак, улыбался во весь рот.
Алексей посмотрел на меня. Его темные глаза сияли.
— Что? — спросил он.
— Я так за вас счастлив!
Это было правдой.
Тридцать первого ко второй половине дня к нам начали прибывать гости. Первыми приехали Николай с Наташенькой. Причем Наташенька сразу полезла к Алексею с поцелуями. Тот терпеливо подставил щеку, потом обнялся с другом. Наташенька весело щебетала. Я выпихнул Машку из кухни.
— Ты теперь в этом доме хозяйка. Иди и докажи это!
— Действительно! — согласилась нарядная и подкрашенная Маша, с улыбкой выплывая навстречу гостям.
— Друзья Алексея — мои друзья! — послышался ее уверенный голос. «Да!» — я стукнул ножом по разделочной доске. Потом приехал Егор с женой и дочками. Начались беготня, писк и визг. Последними на такси приехали мама с Кириллом, который с удовольствием влился в девчачью компанию. Мама пришла к нам на кухню и вызвалась помочь. Но веселая и шустрая жена Егора Рита отправила нас вместе с ней пошептаться.
— Я сама все доделаю! А Наташенька — поможет! — кинула она взгляд на грустную Наталью. Та согласилась. Мы с мамой сели в столовой у окна. Подруга и я как раз накануне переехали наверх, в спальни, и большая комната снова стала столовой с уже сервированным к празднику столом.
— Как живешь, мой мальчик? — спросила она.
— Хорошо. Видишь, гипс сняли, расхаживаю потихоньку ногу. В январе со всеми буду сдавать экзамены.
— Тебя тут не обижают?
— Нет, мам. Все в норме. Я с тобой хотел обсудить один вопрос. Как ты отнесешься к тому, что я буду здесь жить постоянно? В квартире станет просторней. Закончу второй курс, возьму на лето сюда Кирюху. Тут лес, река, детишки у соседей… Тебе будет полегче. Там, может, и встретишь кого…
— Ты уже взрослый. Сам решаешь, что делать… Как твой опекун на это смотрит?
— Он сам предложил. Ты же знаешь, как Кирюха его любит. Папой называет.
— А Алексей… Он не хочет меня пригласить летом, на время отпуска?
— Нет, мам. Извини. Они с Машкой любят друг друга, и я никому не дам встать между ними. Не огорчайся, — заметил я ее поникшие плечи, — достойных мужчин много. А ты еще молодая и красивая. Сможешь найти порядочного человека. Потом я тебя тоже не брошу. Выучусь, работать пойду. Летом вот тоже собрался. Не расстраивайся, все будет в порядке.
Я погладил ее по руке. Она вздохнула и, выпрямившись, улыбнулась.
— Ты, Валерка, прав. Надо жить. А на ошибках учатся. И знаешь, я за тебя очень-очень рада. И за Кирилла. Пусть эта сказка продлится как можно дольше. Пойдем к гостям! — она встала и протянула мне руку. Мы вышли в гостиную. Мама тут же защебетала, как Наташенька, и умчалась помогать Рите. Скоро мы сели за стол. В углу гостиной переливалась огнями наша елочка, и тонкий запах хвои плавал в воздухе. Алексей сел во главе стола. По правую руку — Маша.
— До двенадцати часов совсем осталось немного времени. Я предлагаю проводить достойно этот замечательный Старый год, чтобы потом радостно встретить Новый. — предложил Алексей, наливая в рюмочки и фужеры водку, вино и коньяк. Когда всем все разлили, он продолжил:
— В этом году, под самый его конец, мне необыкновенно повезло. Я встретил людей, которых считаю своей новой семьей. Это Валера и Маша. Ребята, друзья! — Алексей обвел глазами своих сослуживцев. — Маша — моя невеста. Я сегодня сделал ей предложение, и она согласилась.
Все дружно захлопали и заулыбались.
— И еще есть у нас один человечек, который зовет меня папой. Иди ко мне, Кирилл! — Кирюха радостно снялся со своего места рядом с нами и запрыгнул Алексею на колени. Тут стало видно, как они похожи.
— Удивительно, — прошептала мать. — Одно лицо!
Все разом сдвинули бокалы:
— За старый год! За вас, Маша и Алексей!
Потом мы что-то ели, о чем-то говорили, дети носились с визгом вокруг стола. Кто-то включил телевизор. Мы выслушали поздравление и дружно начали считать последние секунды старого года. С последним ударом курантов мы заорали «ура» и выпили бьющее фонтанчиками в нос шампанское.
— С Новым годом! — поднялся я.
— С новым счастьем! — улыбнулся мне Алексей.
Мы ели, пили, выходили под черное небо запускать петарды. Вслед за нами из окрестных домов тоже посыпался вверх праздничный фейерверк. Потом я играл с ребятишками в снежный бой, и они вымочили меня до самой майки.
Вернувшись в дом, я сдал сорванцов на руки матерям, которые увели их наверх спать. Я тоже переоделся и спустился в гостиную. Свет был слегка притушен, телевизор выключен, а в Машиных руках я увидел гитару. Женщин, кроме Наташеньки, пожирающей Алексея глазами, не было, и мужчины попросили подругу спеть что-нибудь именно для них, бывших ветеранов безнадежных локальных войн. Маша подстроила струны и задумалась.
— Я вижу, — начала она, — сегодня, благодаря вашей памяти о
