Бумажный Тигр (III. Власть) - Константин Сергеевич Соловьев
- Нет, - тихо произнес Крамби, не сводя с него взгляда, - Не понимаю.
- Он стал вашим компаньоном.
***
Лэйд думал, что пуля угодит ему точно в лоб. Даже представлял, как это произойдет. Короткий толчок – и мироздание превращается в быстро гаснущий пучок искр.
Но пуля ударила дюймов на десять выше, превратив сложное украшение, свисающее со стены над ним, в россыпь щепы и проволочных осколков.
- Что это значит? – прорычал Коу, тяжело подступая к нему, - Если эта шутка, я заставлю тебя самого хорр-ррошенько посмеяться над ней, Лэйд Лайвстоун. Когда сделаю твою улыбку сквозной до самого затылка!
Это не было угрозой, понял Лэйд, ощущая ледяную тяжесть в затылке, похожую на съежившуюся крохотную горошину весом в двести фунтов, - Лишь обозначенным наперед планом действий.
- Это не шутка. С того самого дня, когда Крамби присвоил себе злосчастные деньги, впору было звать гравера, чтобы тот внес изменения в вывеску, что торчит у вас над входом. Потому что это заведение уже нельзя именовать «Биржевая компания Олдриджа и Крамби». Куда справедливее было бы назвать ее – «Биржевая компания Олдридж, Крамби и Демон».
Крамби уставился на него, округлив глаза.
- Вы с ума сошли.
- Я же сказал, вам достался очень любопытный и прилежный демон. Который охотно принял используемые вами правила игры. Демонов напрасно упрекают в предрасположенности к хаосу. Среди созданий Левиафана есть и такие, которые овладели логикой куда лучше, чем мы сами. Правда, в их руках она превращается в весьма жуткий инструмент… Не получив обратно своих денег, демон рассудил, что раз те остались в обороте вашей с Шляпником компании, значит, он вправе расценивать их как вклад. Свой вклад в ваше дело. Отчего бы ему с этой минуты не считать себя полноценным деловым партнером? Да, миноритарным, да, с ничтожной долей акций в собственности, но все-таки!
Крамби замотал головой. Так отчаянно, будто пытался убедить сам себя.
- Нет. Нет. Невозможно.
- О, самое интересное еще впереди, уверяю вас, - Лэйд безрадостно усмехнулся, - Я сверил кое-какие цифры. У меня выдалось некоторое количество свободного времени, а мистер Розенберг был так любезен, что сохранил в своем кабинете многие документы, которые я счел небезлюбопытными. Правда, они были измазаны паутиной, но… В первую очередь меня интересовали кое-какие цифры из финансовых отчетов за прошедшие периоды. Мистер Розенберг очень скрупулезно относился к их составлению, а я, может, сошка и поменьше калибром, чем вы, биржевые дельцы, но тоже немного соображаю в цифрах. Ну, не буду вас томить, вижу, вам и так не по себе. Четыреста фунтов, полученные в качестве вклада от демона, совсем небольшая сумма в масштабах «Биржевой компании Олдриджа и Крамби». Учитывая ваш ежегодный оборот, даже мизерная. Настолько незначительная, что не достигает и одного процента от общего капитала. Капля в море. Но я высчитал ее с точностью до семи знаков после запятой, чтобы убедиться наверняка. Всего семь сотых процента.
Крамби обмер, перестав на какое-то время дышать. Еще не понял. Но уже оглушен. Догадывается. Судорожно просчитывает в уме, отметает выводы, считает снова, снова отбрасывает, не в силах принять вывод…
- Соображайте! – рявкнул Лэйд ему в лицо, не удержавшись - Соображайте, тугодум вы этакий! Баранья голова! Семь сотых! Не смейте опускать лицо! Хочу видеть ваши глаза! Семь сотых процента! Понимаете, что это значит? А?
Губы Крамби беспомощно зашевелились. Едва ли они произносили осмысленные слова, скорее, что-то вроде судороги, нервный тик.
- Вы помните, сколько составлял ваш собственный пай в компании? Тот, что был подарен Олдриджем? Шесть. Сотых. Процента. Вы же делец, Крамби, вы умеете управляться с дробями. Шесть сотых против семи сотых – что больше?
- Я… Я не… Не…
- Вы идиот, - выдохнул Лэйд ему в лицо, почти с наслаждением, - Пай демона в компании оказался больше вашего собственного, дарованного вам Олдриджем. Пусть на волос, но больше. Вы оба были компаньонами Олдриджа, но с небольшой разницей, и не в вашу пользу. Вот только при этом ваши полномочия и роль в управлении компанией не вполне отвечали этой пропорции. Обладая крошечным паем, вы получили кресло оперативного директора и диктовали свою волю всему предприятию, наслаждаясь возможностью крутить штурвал. Демон же… Скажем так, он был заперт в вашем трюме. Лишенный полномочий, бесправный, неспособный на что-то повлиять. Немного унизительно для существа, наделенного от природы силой и злопамятностью демона, не так ли?
- Я… Я…
- Если начистоту, я думаю, эти два года порядком разозлили его, - Лэйд доверительно понизил голос, - Пожалуй, даже взбесили. И было, отчего. Вложив свои кровные деньги в вашу со Шляпником компанию, он не только не получил возможности управлять ею, но и вынужден был наблюдать, скованный по рукам и ногам, как вы ведете ее к катастрофе. Да, мистер Крамби, вы. Вы не только неверно проложили курс, поставив под угрозу корабль, вы еще и потворствовали своим приближенным, не замечая, как их грешки, катясь, точно снежный ком, крушат компанию, которую он справедливо считал отчасти своей. Самоуверенный Розенберг, упивающийся, точно рыбьим зельем, своей гениальностью - вместо того, чтобы выполнять свою основную работу и обеспечивать рост прибыли. Погрязший в интригах Лейтон с его непомерно разросшимся, точно раковая клетка, любопытством. Мисс ван Хольц, амурные похождения которой вносили разлад в отношения и стравливали вас между собой. Кольридж, цепкие щупальца которого проникли везде и всюду… А ведь были и другие! Секретарши, больше думающие о прическах, чем о порученных им бумагах. Клерки-ротозеи, теряющие корреспонденцию и спящие на ходу. Ленивые посыльные, забывчивые стенографисты, бесталанные деловоды, врущие аналитики, нечистые на руку юристы…
Крамби все еще что-то бормотал, но глаза его походили на глаза мертвеца – невидящие, тусклые, кажущиеся начищенными оловянными пуговицами, вставленными в глазницы.
- Нет, нет, нет, нет…
Нет, Лэйд Лайвстоун, говорили его мертвые глаза. Не разрушай мою жизнь. Не забирай те ее остатки, что еще не сожраны демоном.
Лэйд оперся локтями о стол, приподнявшись на своем месте так, чтобы заглянуть в обесцветившееся лицо Крамби. Он не ощущал ликования, он ощущал мертвецкую усталость, но эта усталость каким-то образом превращалась в топливо, поддерживающее его тело.
- И знаете, что? –
