Туманы мертвых городов - Елена Яр
Мы замерли, обдумывая эту идею.
– В любом случае, – продолжил магистр, – надо разбираться. Я сегодня же отправлю по заставам стрижей, оповещу о происшествии. Возможно, кто-то сможет пролить свет на эту ситуацию. Но не думаю – не слышал, чтобы где-нибудь что-то подобное случалось.
Я невольно залюбовалась говорившим. Почему-то я никогда не замечала, какой Свифт интересный мужчина. Угольно-чёрные глаза могли разобрать собеседника на составные части и мысли, могли наказать или поощрить. Волосы раньше тоже были чёрными, но сейчас проседь отвоевала виски. А он ведь не так чтобы сильно стар – на других заставах магистры были куда более солидного возраста. Если подумать, то он вполне мог бы ещё ходить на зачистки. Я знала, что он Меч, но не слышала, чтобы к нему когда-либо приезжал его Щит. И это было странно. Такое крепкое партнёрство, как служба в Единице – это навсегда, это больше, чем братство. Даже уйдя на покой, Щиты и Мечи встречались. Их тянуло друг к другу, словно связанных невидимой верёвкой.
И ещё мне вдруг пришло в голову, что я не знаю ни дара Свифта, ни его проклятия. Они ослабевали после того, как истребитель переставал пользоваться призванным оружием на регулярной основе, но никогда не пропадали совсем.
– А что с этим городом и девочкой? – прервал паузу Эрик Лутс.
– Его мы берём на особый контроль. Я поставлю этот город в ежедневную зачистку. С важными условиями, которые лично проговорю со всеми Единицами, кто туда отправится.
– Можем мы завтра снова туда пойти? – спросила я.
– Нет, – отрезал Свифт. – Завтра вы отдыхаете.
– Но…
Магистр наглядно продемонстрировал, как взглядом можно если не убить, то пришпилить к креслу точно. Больше возражать я не осмелилась.
***
Парни пошли в мыльню, а я сказала, что хочу сначала как следует почистить лошадь. Конюшенные, конечно, следили за животными, но хозяин сделает это лучше и качественнее. На самом деле, мне надо было скорее почистить голову, чем лошадь, а для этого следовало хорошенько поработать руками. К тому же мыльня у нас была одна, там был отделён закуток только для девушек, но я не любила даже намёков на совместные процедуры. Уж лучше я потом, попозже.
Я вывела кобылку в проход. Через балку была перекинута верёвка, ею поднимали на верхний ярус конюшни тяжёлое сезонное оборудование, чтобы зря не занимало место на полу. Волокуши, сани, запасные оглобли. Обычно она закинута на крюк, чтобы не запинаться, но сегодня, как змея, съехала вниз и свернулась неопрятным ужом. Отпихнула моток верёвки ногой, чтоб не мешался, и принялась чистить. Сначала жёстким скребком – соскребала главное, потом мягкой щёткой – уже не столько чистка, сколько массаж, поглаживания, разгоняющие кровь уставших животных.
К сожалению, работа руками не особо помогала.
Вошёл конюх, его звали Мун – имя странное, заставляющее вытягивать губы трубочкой, но мужик неплохой, хоть и не дурак выпить. Он завёл ещё одного коня. Поприветствовал меня, накинул уздечку на столбик входа в денник и попросил присмотреть, пока он отлучится.
Я пожала плечами – иди. И почему никогда не бывает предчувствий?
Дальше события разворачивались стремительно. Прибывший конь решил, что стоять на месте он не желает, потянул поводья. И столбик денника почему-то треснул. Моя кобыла фыркнула и отшатнулась, поддав меня боком, – я не упала, но наступила на моток злосчастной верёвки. Конь пошёл на выход, а другой конец верёвки, на котором так некстати оказалась петля, зацепился за седло. Я хотела удержаться за гриву попытавшейся отправиться следом кобылы, но нога застряла в одном из перегибов мотка, и меня опрокинуло на землю. Сильно треснулась затылком и выругалась. Но это оказалось не всё. Настырный конь продолжал переть на выход и был крайне недоволен тем, что его что-то держит. Он подналёг, и верёвка поддалась. А моя нога, как на аркане, поддалась тоже. Я дрыгнула ею, пытаясь высвободиться, но сделала хуже. Верёвка обвилась ещё туже вокруг лодыжки, и меня потянуло наверх.
Да не может этого быть!
Согнулась быстро пополам, скребя пальцами по петле, но помогало плохо – я уже оторвалась от земли и теперь болталась в воздухе. Разогнулась, уперевшись ладонями в землю, но поняла, что оказалась слишком высоко, чтобы эта манипуляция хоть как-то изменила ситуацию.
Я вывалила из себя такую кучу ругательств, что досталось всем: и верёвке, и коню, и конюху, и даже магистру. Ну а что – пусть тоже за компанию огребает, это от него я нервная пришла!
Верный прислужник проклятия, а по совместительству конь, заслушался и идти перестал. Я начала его подманивать, убеждая, что пошутила, когда обещала сдать на колбасу, а сама мучительно думала. Сейчас вернётся конюх – и всё. Мужик он, конечно, толковый, но сплетни поразносить любит. Когда одна из лошадей лягнула Мышку, уже на следующий день вся застава об этом знала. А тут целый истребитель на верёвке болтается, так что скоро о моём позоре узнают все до самой столицы. Новый виток обсуждения моего проклятия обеспечен.
Послышались шаги, но пришёл не Мун. Хуже. Пришёл Эрик.
Конь на входе посторонился, и петля отцепилась от его седла. Я элегантным мешком рухнула на пол. Хорошо, истребительские навыки не подвели – сгруппировалась, поэтому не свернула себе шею.
– Кира? – Эрик метнулся ко мне, словно меня твари жрали, но я уже вскочила и выставила руку, чтобы он не смел меня отряхивать. И так достаточно того, что мне наглядно продемонстрировали, что без Меча рядом моё проклятие по-прежнему лютует.
– Я в норме, – преувеличенно небрежно я отряхнула с боков и со спины, докуда достала, пыль и сено.
Зыркнула на мужчину. Отлично! Просто великолепно. Идеальная Единица: я вся в грязи и пыли, помятая и, вероятно, лохматая, и Эрик – с мокрыми после мытья волосами, побритый и весь в чистом.
– И часто у тебя… так?
– Это проклятие, Эрик. Время от времени, но бывает. Не могу сказать, что с твоим приездом что-то кардинальным образом изменилось, но твоё присутствие, видимо, его ослабляет.
Мы неловко замерли. Спасла нас неожиданно заглянувшая Заура. Возникла на пороге и удивлённо приподняла брови.
– Вы чего тут?
– Чистимся, – буркнула я.
– А, ну да, тебе бы не помешало, – слегка наморщив нос, усмехнулась Заура. Но так не зло,
