Вечная кровь - Алексей Анатольевич Евтушенко

– Удобно. Со мной будут двое моих коллег, ничего?

– Ничего. Только… – голос женщины потерял взволнованность, в паузе, которая возникла, слышался если не скрытый стыд, то явное смущение. Как будто собеседнице неудобно было в чем-то признаваться.

– Что? – спросил Андрей. – Если вам неудобно, давайте встретимся в другом месте, никаких проблем.

– Мне удобно. Просто… Понимаете, холодильник пустой, мне вас и угостить нечем. Только чай.

– Господи, Наталья Романовна, ничего не надо. Мы… – он представил себе, что переживает мать, чей сын исчез три дня назад, и от него нет ни малейшего известия. Сидит на телефоне, небось, обзванивает, кого может, включая больницы и морги. Не спит и не ест. – Может быть, вам привезти чего-нибудь?

– Нет-нет, что вы…– испуганно начала она.

– Хлеба и молока возьмем обязательно, – прервал Андрей безапелляционно. – Ждите нас дома, никуда не уходите, мы скоро будем. Адрес правильный? – он продиктовал.

– Да…

– Ждите.

– Все, расплачиваемся и поехали, – сказал он, пряча телефон. – Поговорим с женщиной по имени Дерюгина Наталья Романовна. У нее ровно три дня назад пропал сын по имени Олег. Семнадцать лет. В школе, как мне было сказано, характеризуется положительно, приводов в полицию не было.

– Так вот зачем ты к тем двоим подсел! – воскликнула Ирина. – Но как ты догадался, что они…

– Менты? – Сыскарь засмеялся. – Ну, это сразу видно.

Симай коротко свистнул и махнул рукой официанту. Тот подошел с каменным лицом, спросил, не выдержав:

– Вы людей всегда свистом подзываете или только собак?

– Принеси-ка нам расчет и не лезь в фуфырь, – добродушно сказал цыган. – Там все равно пусто. Я все выпил.

– Что ты с ним так? – спросила Ирина, когда молодой человек ушел за расчетом. – Нормальный, вроде, парень.

– Извини, привычка, – ответил Симай. – Но если бы не ты, я даже извиняться бы не стал.

– Какой ты был, такой и остался, – фыркнула Ирина. – Дикарь средневековый.

– Ага, – демонстративно расправил грудь Симай. – Я такой. Главное, что заметил, девкам нравится. Что тогда, что сейчас.

– Вот именно, что девкам, – сказала Ирина.

– Люблю девок! – с энтузиазмом воскликнул Сыскарь. – Молодых, горячих и этих…как его… Без комплексов, вот!

– Любить, Симай, можно женщину. А тех, о ком ты говоришь, можно любить трахать. Или, смягчая формулировки, любить с ними проводить время.

– Во загнула! – восхитился кэрдо мулеса. – Люблю тебя – не могу.

– Ладно вам, – прервал их пикировку Андрей. – Скажите лучше, улица Глубокая далеко отсюда?

– Не помню такой, – сказала Ирина. – Посмотри по карте.

– Полчаса скорым шагом, – подсказали сбоку. – Лучше взять извоз… То есть, я хотел сказать, шофера.

Андрей повернул голову. Рядом с их столиком приостановился человек, который, видимо, только что поднялся на террасу ресторана. Был он молод, среднего роста, говорил со странным едва уловимым акцентом, который Андрей не смог определить, и был также довольно странно одет: длинный застегнутый на все пуговицы какой-то неимоверно старомодный темно-серый с зеленоватым отливом плащ, широкополая черная фетровая шляпа, на ногах – изрядно заляпанные грязью ботинки. И не джинсы, а черные брюки. Тоже, кстати, заляпанные грязью. Не так, чтобы очень сильно, но заметно. Хм, на улицах, вроде, чисто…

– Шофера? – переспросил Андрей. – В смысле, такси?

– Да, разумеется, – поспешно согласился нежданный советчик. – Я не местный, извините.

После чего поспешно отошел, сел через два столика на свободное место и принялся с интересом оглядываться по сторонам.

– Он прав, – сказал Симай. – Вызовем такси.

Ехать оказалось действительно недалеко. Впрочем, как успел заметить Сыскарь, в Княжече все было недалеко. По московским меркам, разумеется. Компактный город. И в тоже время удивительно разнообразный. Вот только что их окружали хоть и старые, прошлого и позапрошлого веков, но вполне респектабельные и даже местами шикарные здания в пять и более этажей, а ноги ступали по хорошо отремонтированным плиточным тротуарам и тщательно уложенной брусчатке проезжей части. Теперь же, всего в каких-то двух километрах, плитка и брусчатка превратилась в изношенное, все в ямах, заплатах и трещинах асфальтовое покрытие, а двух-и трехэтажные дома выглядели не просто старыми – откровенно дряхлыми. Причем казалось, что таковыми они пребывают уже не первое десятилетие. Облупившаяся штукатурка грязно-охряных и серых стен, ржавые водосточные трубы, покосившиеся входные двери, лохмотья некогда белой краски на оконных рамах, дерево которых давно почернело от дождей и нужды.

Улица Глубокая сначала ныряла довольно глубоко вниз, а затем карабкалась вверх, полностью оправдывая свое название. Двухэтажный дом под номером одиннадцать находился примерно в середине спуска. Они расплатились и вышли из такси.

– Тусклое местечко, – сказал Симай, оглядываясь.

– По-разному люди живут, – философски заметил Андрей и пошел в арку, ведущую во двор и к лестнице на второй этаж.

Квартира Натальи Романовны Дерюгиной была под стать дому – невзрачной и обшарпанной. Одна, хоть и довольно большая комната на втором этаже, маленькая, не более четырех квадратных метров, кухонька. Имелась тесная прихожая с вешалкой для одежды на стене, покрытой дешевыми бумажными обоями желтоватого цвета, имелась и шаткая дверь, ведущая в совмещенный с ванной санузел.

– Неразувайтесь, – предупредила Наталья Романовна, когда они вошли и представились. – Все равно убираться надо. Проходите в комнату. Чаю?

– Обязательно, – улыбнулся Сыскарь и протянул женщине пакет с продуктами.

– С молоком, свежими булочками и сахаром. А?

Через пять минут все сидели за большим овальным столом в комнате и пили чай. Разговор сразу наладился. Наталья Романовна, уставшая сорокалетняя женщина с робкой улыбкой, жила одна с сыном Олегом.

– Муж давно ушел, – сообщила он бесхитростно. – Когда я Олежку еще носила. Да и не муж он был – так, на погулять. Хотя я надеялась, конечно. Пришлось одной сына растить.

– А ваши родители? – участливо спросила Ирина.

– Сирота я, – объяснила Наталья Романовна. – Мама с папой рано умерли. Мне девятнадцать всего было. Девчонка, можно сказать. Сначала папа, потом и мама почти сразу. Не выдержала разлуки. Эта квартира, – она обвела взглядом комнату, – от них мне досталась.

После недолгих расспросов выяснилось, что друзей у ее сына Олега практически