В плену у Зверя. Лилит - Вера Добрая
– Могла бы и пораньше появиться! – недовольно прорычала и обернулась.
– Могла бы и пораньше меня учуять, – так же ответила она. – Не могла отказать себе в удовольствии понаблюдать, как ты скитаешься тут одна в темноте и ждёшь.
– Времени мало насколько я знаю, может, не станем тратить его на пустую болтовню?
– Да ты стала дерзкой, маленькая Лилит! – усмехнулась рыжая и сложила руки на груди. – Мир людей быстро показал, кто ты на самом деле.
– Да, а благодаря тебе и твоему Давиду, я поняла, что в любом мире предостаточно грязи и фальши. Выжить можно только так…
– Ладно, хватит болтать. Идём, за углом моя машина.
– Мы поедем в замок похоти на машине? – не смогла сдержать ироничного смешка.
– Ха-ха, у меня нет крыльев, если ты не знала, а Давид не счёл нужным встретить тебя лично.
Я прикусила губу до крови и замолчала, эта рыжая тварь знала, как больнее меня ранить. Сердце быстро колотилось в груди в предвкушении неизбежной встречи, а душа просто разрывалась на мелкие части от боли и тоски.
Глава 21. Лилит
В замке ничего не изменилось, пока меня не было, он остался таким же мрачным и пропитанным похотью и развратом. Было жаль, что за год я так и не смогла выбросить из головы и из своего разбитого сердца Давида. Генка, как не старался, не смог проникнуть ко мне внутрь и склеить осколки, хотя я искренне этого желала.
Мне предоставили в этот раз совершенно другую комнату. Она была намного больше прежней и выглядела вполне мило. Всё в светлых тонах и с большим окном, через которое можно было рассмотреть всю прелесть и размеры замка демона.
– Почему ты вернулась? – услышала за спиной знакомый до боли голос, когда любовалось видом из окна, мысленно прощаясь с миром.
По телу пробежал холодок, и к горлу подступил ком невыплаканных слез.
– У меня разве был выбор? – собрав всю волю в кулак, ответила и обернулась.
Видеть любимого после столь долгой разлуки было невыносимо, я смотрела на его идеальное красивое лицо, в черные, словно ночь глаза, на пухлые нежные губы, которые не раз целовали меня и не только меня как оказалось…
Сразу в голове возник вопрос, а сколько же их было, после моего побега? Скольких он целовал и прижимал к своему горячему телу?
– Выбор есть всегда, – ответил слегка хрипловатым голосом Давид и немного приблизился ко мне.
– Да, ты прав. И я сделала свой. Надеюсь, с моими близкими всё будет в порядке, ведь я вернулась и покорно исполню предначертанное.
– Ты переживаешь за отца или за своего парня, который ошивался всё это время у твоих ног, как верная собачонка? – глаза мужчины стали ещё чернее, а голос грубым и недовольным.
– За отца и за Гену конечно тоже. А ты не смей его так называть, думай лучше о своих подстилках, которые по первому зову готовы обласкать тебя! – обиженно выкрикнула я.
– Только не говори, что полюбила его! Это же смешно.
– Я ничего не собираюсь тебе доказывать! Я презираю тебя и желаю, чтобы всё скорее закончилось, – почти неслышно прорычала и отвернулась снова к окну.
Силы начинали покидать меня, и контролировать свои эмоции становилось всё сложнее и сложнее, а мне не хотелось, чтобы этот демон увидел мои страдания и боль.
– Я так надеялся на то, что ты поймёшь одну простую вещь – думать и переживать нужно только за себя.
Давид стоял уже совсем рядом, я ощущала это всем своим телом, каждой клеточкой, которая безумно любила и желала его. Сердце сжалось ещё сильнее, причиняя просто нестерпимую боль, и слезы покатились по щекам.
– Тебе не понять, что такое любовь и сострадание, Давид.
– Ошибаешься, милая Лилит. Хотя очень долгое время и сам так считал… – демон нежно коснулся моего плеча и уткнулся носом мне в макушку.
– Как ты мог так поступить со мной? За что? Я ведь любила тебя всей душой и сердцем! – прошептала и сжала до хруста свои кулаки.
– Прости…
Я не успела опомниться, как Давид отстранился от меня и быстро покинул комнату. Мне было больно и обидно, но я простила его за всё, ведь столько времени прошло, а я до сих пор любила его, это чувство выжигало меня изнутри и сводило с ума. Благодаря этому чувству я так и не смогла отдаться Гене, даже несмотря на всю сложность ситуации.
Оставшееся время я просидела в комнате в гордом одиночестве, за исключением редких приходов рабынь, которые приносили мне еду, но у меня не было аппетита, даже звериная жажда куда-то исчезла. В назначенный день, который был ещё и днем моего рождения, рано утром ко мне в комнату вошли несколько рабынь, они принесли одежду и всё остальное, чтобы подготовить меня к ритуалу. Время, когда кинжал пронзит моё сердце, должно строго соответствовать минутам моего появления на свет.
Итак… сегодня в два часа дня меня не станет…
Меня облачили в прозрачное белое платье, под которым не было больше ничего, волосы заплели в тугую косу, на лицо нанесли лёгкий макияж. Мне казалось, что я смирилась и морально была готова к этому моменту, но с каждым шагом по коридору моё тело начинало дрожать всё сильнее и сильнее. Ноги не хотели слушаться, и я с трудом передвигала ими. Тело бросало то в жар, то в холод, зубы громко стучали, а по щекам текли горячие слезы. Только бы всё скорее закончилось…
Когда я вошла в огромную комнату, заполненную разными существами, стало совсем не по себе, казалось, я упаду в обморок или умру от разрыва сердца. Все смотрели на меня, желая моей скорейшей смерти, я чувствовала всю их ненависть и пошлые мысли в мой адрес. Многие хотели бы оказаться на месте Давида и лично совершить ритуал лишения меня девственности и в дальнейшем жизни. А потом я увидела его…
