Опричники - Ал Коруд
— Но здесь же все построено руками людей? — не понял его мысль Семенов.
— Работа наша, хозяином не мы. Монах стоит на страже границы между и между. Только вот не все это понимают.
Илья с интересом глянул на их проводника и спросил, глядя ему в глаза:
— Поэтому ты здесь?
Матфий скупо улыбнулся:
— А как же еще? Соловки место силы, люди такое еще в древности понимали. Думаешь, зачем они на этих островах вавилоны накрутили? Столько лабиринтов в одном месте нигде в мире нет. Хотя подобные этим по всему северу встречаются. Да что по северу, по Европе. Похожие рисунки здешних лабиринтов найдены в Норвегии, Дании. Культура-то в древности была одна, и о ней мы ничегошеньки не знаем! Нойды ведали, что духов, что прорываются оттуда, надо заманить в ловушку, там и остановить. Для того лабиринты и строили. Не та это сила, которой человеку пользоваться следует. Такую истину и первые монахи поняли, окончательно запечатав постройкой монастыря выход Оттуда. Ладно, поговорили, и хватит, пойдем на свет. Братие рано встает, может, кашей накормят.
Через узкие двери они вышли наружу, не успев привыкнуть к яркому свету, как услышали:
— Матвей, сколько раз я предупреждал тебя, чтобы ты без спросу не лазил куда попало. Так еще и посторонних привел. Смотри, мое терпение может лопнуть!
Илья живо обернулся и заметил тучного монаха, за которым стояли еще двое. Все они были в привычных черных одеяниях, говоривший отличался от них лишь большим крестом.
— Отец благочинный, за что же меня так?
Матфий с местным начальством держался нагловато. Благочинный сжал губы и процедил:
— За нарушение устава. Разрешение требуется спрашивать сначала и получить благословение.
— Отец Павел, — в этот раз монах не добавил слово «Благочинный», — благословение нам сам иерарх выписал. Вы должны знать. А со мной люди служивые из Опричнины. Они перед вами отчитываться не потребны.
Благочинный покраснел, но, похоже, осознал свою ошибку. Борман мял в руках сигарилу и с усмешкой взирал на вежливую перепалку. Нашла коса на камень! Илья благоразумно помалкивал и старался не отсвечивать. Он уже догадывался, что мотаться ему на Соловки еще не раз. А вот такие благочинные всегда пролезают в начальство. И, как ни странно, у них получается. Вот и сейчас хитрец осознал ошибку и усугублять не стал, чтобы не выглядеть тупым для подчиненных.
— Тогда проводи служивых в трапезную. Хорошим гостям мы всегда рады.
— Благодарствую, отец Павел!
Монахи уже поели и разошлись по делам. А их в далеком от цивилизации монастыре хватало. Так что гостям без обиняков выдали в трапезной по плошке вкусной монастырской каши из перловки с грибами и овощами.
— Не любитесь вы с Благочинным!
Матфий поднял голову, отложив деревянную ложку с перловкой.
— Я не девка, чтобы миловаться. Да и есть уже у нашего отца одна страсть.
— Дай угадаю, — Борман был в хорошем настроении. — Злато-серебро?
— Тебе палец в рот не клади.
Илья глянул на собеседников:
— Я чего-то не понимаю. Деньги идут от туристов. Мы только что избавили монастырь от страшилки, что их бы отпугивало.
— Или, наоборот, привлекало.
Матфий глубокомысленно поднял палец, заставив молодого опричника от удивления открыть рот:
— У меня появились смутные сомнения…
Что это были за сомнения, он озвучить не успел, Петр Иванович, только недавно включивший свой смартфон, встревожено воззвал:
— Братцы, по коням! Нас ждут великие дела! Илья, чай дохлебывай побыстрей и хлебушка в дорогу прихвати. Матвеюшка, добросишь до аэропорта, и еще бы чайку вашего организовать в термос?
Монах пристально глянул на старого приятеля и кивнул:
— Сделаем.
Илья также посмотрел на пришедшее и к нему сообщение, в очередной раз здорово удивившись. Весна, и в самом деле, грянула весьма оживленной и загадочной.
Глава 9
Поморская Сорока
Уже на улице Илья, пока Матфий отошел за автомобилем, поинтересовался у старшего коллеги:
— Что там случилось? И почему Сорока?
— А так мы до сих пор Беломорск называем. Его же создали из старинного поморского села Сорока, рабочего поселка лесопильщиков и поселка Водников. И ты ведь помнишь, что там рядом находится?
Семенову об этом говорить надобности нет, в студенческие годы он не раз сюда ездил. Даже экскурсоводом работал в горячие летние деньки.
— Беломорские петроглифы. Только каким местом они к нашему Отделу?
— Неправильный ответ, коллега. Вот как раз все такие местечки мы курируем в обязательном порядке. Предки, где попало, подобное не возводили. Шаманы еще в первобытности мощь изначальную имели и места выхода из земли силы отлично считывали. Пришельцы лишь затем ими пользовались. Наш север намного древней, чем о нем думают. Оттого и случаются разные нехорошие события, что современные людишки слишком много о себе возомнили. Тут же как — был человек, а вот его уже и нет.
Семенов лишь кивнул — о таком и повторять не стоит. В некоторых местах, таких, как в Кенозерье, они еще стояли вместе. Языческие священные рощи не уничтожались, волшебные камни на капищах не выкорчёвывались. Пространство освящалось вторично, в сакральных рощах ставились часовни. Да и старинные обычаи вроде оставления внутри часовен своих платков-заветов никуда не делись. Сакральное действо обмена материального на душевную просьбу. Подобный обычай был в поморских деревнях, где на Поклонных крестах женки рыбаков оставляли пелену. Пелена — распространенная форма дара. По форме она напоминает поясной передник, состоящий из полотнища и завязок. По центру пришивается крест, который выкраивался из контрастной по цвету ткани или тесьмы.
Ну а что в южных областях России о традициях предков давным-давно забыли, так это по причине быстрой смены поколений и гонора неофитов Белой веры. Им было лестно считать, что они во всем первые и безупречны. История же утверждает обратное. Язычество из русского народа никогда до конца не уходило, потому что он вырос на нем, стал народом в нем, в седой древности старых славянских богов его корни. А ведение языческих обрядов наравне с христианским во многих местах продолжалось чуть ли не до девятнадцатого века. Это города были во Христе, а деревня жила наособицу. Не зря попы жаловались на своих прихожан. Может, народ и принял многих из святых лишь потому, что увидел в них аналогии с древними духами и богами.
Как говаривали поморы:
