Баггер - Владимир Плотников
– Ты знаешь, в твоей бродячей дискотеке мне по душе любая музыка.
В тонированном салоне было темно. Два парня на заднем сиденье не задавали вопросов и были заняты своим делом. Лица знакомые, когда-то виделись. Мир маленький. Ребята закрепили встречу рукопожатием, в то время как Тень петлял между домами. Если хочешь удрать от кого – доверься профессионалу. И этот парень, похоже, родился в одном из автомобилей. Он любил их с детства, равно как и они его. Любили и слушались.
– Чем ты им так не понравился? – Тень проявил любопытство, делая очередной пассаж.
– Это Дневной Дозор, а вообще – рожей не вышел. – по трассе, потом снова частный сектор. Оторвались. Теперь заметать следы. К Ленке во двор мы заехали спокойно и элегантно. Распрощавшись с Тенью и его спутниками, мы двинулись в гости к моей старой, но очень даже симпатичной подруге. Занюханный подъезд, дверь без кода, молодняк на скамейке. Мы так и не успели поговорить с Ритой.
– Как тебе приключеньице?
– Мне понравилось, – девушка улыбнулась, и как-то нежно сжала его руку, – знал бы ты, как все сложно, и во что ты вляпался.
– Тогда скажи во что, и мы придумаем, как из этого выбраться.
– Есть вещи, которые лучше не знать, есть знание, которое мешает, – она стала серьезной, – Иногда интуиция и чутье помогают больше, чем разум. Ну и немного удачи.
«Да, информативно», – подумал Олег.
– Как ты заметила, у меня разные друзья. А сегодня, видимо, вечер встреч. Идем, буду тебя с Ленкой знакомить.
– С тобой хоть на край света.
Глава 18
Я всегда знал, что Ленка Соколова классная. Она приняла нас, как долгожданных гостей. Малиновый пирог и чай из ее коллекции. Ленка была немного помешана на специях и миллионе баночек и шкатулочек чая и кофе. В то же время, было что-то не так. Озарение ударило в голову кочергой. По-женски, Ленка ревновала меня к новой спутнице. Прикольно. Но не очень.
Всем известно – ревность не приводит ни к чему хорошему. Тысячи идиотов пытаются ею разжечь любовь. Тщетно. Любовь возникает сама по себе, она простая. Ревность может родить азарт соревнований и жажда признания. Рождается же она из маленькой обидки, одиночества и нехватки чего-то.
Надо покурить. Балкон, вечер. Отказавшись от компании обеих дам, Олег сбросил ситуацию. Пару затяжек, и мысли по полочкам. Везет тем, у кого эти полочки есть. Чердак Шерлока Холмса томился всяким хламом, и на поверхности не хранилось ничего умного. Свежий воздух возвращал силы, звезды пугали, а ветер холодил лицо. Иногда этот ветер – как бритва, а временами ласков и приятен.
У людей тоже есть разные стороны. Возможно, нужно видеть в людях хорошее, чтобы этого хорошего становилось больше. Сколько брошенных матерей вбивают дочерям свою судьбу. Сколько знакомых твердит – все они бабы… ладно, оставим их проблемы и вернемся к своим. Дверь в комнату обдала теплом и светом.
Девчонки о чем-то оживленно беседовали. Теперь моя очередь обижаться и ревновать. Отделались от меня, и им стало хорошо. Шутка. Хотя в шутке есть доля. Три – это всегда два и один.
– Так что, по-твоему, весь мир придуман? – Ленка нахмурила брови.
– Ну, если с какой-то стороны посмотреть, то да. Только не кем-то одним, а всеми. И кстати, эта идея не противоречит религии. Там тоже всех придумали, – Рита победно улыбнулась.
– Окей, мне очень хочется, чтобы ты придумала мне сто баксов, – Ленка не сдавалась.
– Ты хочешь денег?
– Нет, чуда.
– Понимаешь, в чем проблема – в тебе, – Рита немного подумала, – В нем, а еще в этой комнате. У вещей есть память. Ты не веришь в чудо, потому его и не будет. А еще у нас есть свидетель, который, судя по всему, скептик, – почему-то последнее слово прозвучало мягко, как комплимент.
– Я не совсем тебя понимаю.
– Ну, смотри. Представь, что вот этот фантик – это и есть сто долларов. Ты веришь, что это так, идешь в магазин и даешь эти деньги продавщице. В твоем мире все нормально. Главное, чтобы ты не лукавила. А то будешь думать, что на самом деле это дурацкая бумажка, а я идиотам ее щас впарю. И эти же самые идиоты будут смотреть на наивную дуреху, которая пытается запудрить им мозги.
– Хорошо. Допустим, она верит и видит. А что делать с остальными? – Олег вступил в разговор, и Ленка тут же почувствовала поддержку.
– Да, ведь на самом деле это бумажка, независимо от того, что мне кажется.
– Вся штука в том, что мы не знаем, как на самом деле, – Рита говорила с такой интонацией, что стало видно – она пытается упростить и подобрать слова, чтобы произнести прописные истины. Она не хотела показать это, просто чувствовалось.
– В мире есть множество реальностей и взглядов на вещи. Моя, твоя, его… грузчика Василия и бабушки в трамвае. В мире существуют своего рода регуляторы. Мораль, законы, идеология. Массовая культура, да вообще культура. Эти вещи позволяют упорядочивать реальности в одну. Твой фантик, конечно, не сто баксов. Вот только твои сто баксов – это фантик. Условность, дешевка. Заверни в него конфету. Люди условились и верят, что деньги имеют цену.
– В детстве мы играли в фантики, и они тоже имели цену, – Олег почему-то стал верить, хотя привычка спорить не покидала его.
– Так в том-то и дело, что в детстве. Дети проще и воспринимают мир непосредственно. Они способны придумывать и фантазировать, а взрослые только и твердят «волшебства нет».
– А может, кому-то нужно, чтобы чудес не было? – Ленка спросила безучастно.
– Нужно.
– Кому же? – Олег заинтересовался. Рита говорила это так, что было заметно – это не просто беседа на интересную тему. Прорвалась область сознания, действительно для нее важная.
– Много кому. Если все начнут колдовать и ворожить, придется менять мир.
– А если не получится колдовать? – спросила Ленка.
– Ну а если не получится, тогда костер или сумасшедший дом. Кому какое дело, что ты единорогов видишь и с домовым разговариваешь? Ясно кому – главврачу, – Рита рассмеялась, – Да ладно вам, я же просто про волшебство вам рассказываю. А вы все свое – чудес не бывает, чудес не бывает. Вот и живите со своей наукой.
– Я не говорил, что чудес не бывает, – Олег стал серьезным, – Просто хочу, чтобы ты объяснила.
– А я не хочу объяснять. Если надо, сам поймешь.
– А те ребята, что за нами
