Юля Лемеш - Дверь
По-честному, я взрослым не очень доверяю. Они почти все время врут. А если не врут, то корчат из себя фиг знает что. Ну конечно, я понимаю, у них жизнь такая сложная и все такое, но вот я когда вырасту – ни за что не стану выпендриваться перед детьми, честное слово. Ни разу не покажу, что я умнее и у меня огромный жизненный опыт. Вот если меня спросят совета, я, конечно, отвечу, но чтоб самой лезть с глупостями – никогда. А эта тетка, она точно из тех, кто сто раз скажет – не кури, не морщи лоб или еще что-нибудь этакое. И про одежду точно советов надает тонну. Знаю я таких. И ненавидит нас заранее, потому что мы не такие как надо.
Объяснить ребятам свои придурошные размышления я не могла, поэтому промолчала.
– По одному проходить будем, – таинственным голосом оповестил меня Пиксель.
Я не напрашивалась идти первой. Хотя очень даже этого хотела. Мне как-то не улыбалось оставаться в одиночестве хоть на минуту. Останусь, а за это время меня огородницы могут и лопатой охреначить. Я пока еще не навоз, чтоб на мне картошку выращивали.
– Попутного ветра тебе в попу! – Пиксель улыбался напряженной нервной улыбкой.
Обернувшись на секунду, я заметила, что тетка снова выпрямилась и вдруг я поняла, что никакая он не завуч. Потому что с такой улыбкой, и этими морщинками вокруг глаз завучей не бывает. Тетка была из тех, кто любит посмеяться и даже над собой. Состроив серьезное лицо, она демонстративно повернулась к двери спиной.
– Ты долго тут торчать будешь? – рыкнул Тоник.
Почему-то вспомнились слова одного моего знакомого – «мир пока существует только в виде одной необыкновенной возможности, которая находится прямо в твоих руках». Очень верные слова. Хотя, он тогда говорил про то, как первый раз вошел в класс в роли учителя. То еще испытание.
– Иду!
Вы пробовали протащить велик через высокий порог? Правильно – смотря какой велик. У моего была стальная рама. Тяжелая. До этого ребята его таскали. Вот я и провозилась дольше нужного. Я прошла, дверь захлопнулась, а ребята остались.
– Вот черт! – выругалась я и обернулась.
Перед дверью меня ждал сюрприз. В виде знакомого старика в не менее знакомой кривой зеленой шляпе. Дед дремал, склонив голову на плечо, а когда я перевалилась с великом, встрепенулся, вытаращил глаза и довольно почтительно, но медленно встал с земли.
– Приветствую тебя, чужеземник, – продребезжал он, пытаясь вернуть шею в вертикальное положение.
– Эээ, – невежливо проблеяла я вместо ответа.
Дед решил, что мне не нравится, как он меня обозвал. Пожевал губы. Задрал брови и решил исправить ошибку.
– Приветствую тебя, иностранник, – подумал и уточнил для ясности, – Запредельник. Внерубежник.
– Внедорожник, – сдуру продолжила я и уже громче прибавила: Я тоже рада вас видеть, учитель.
Скорее всего, дед видел так себе и решил что перед ним парень. Еще бы – джинсы, кепка, зеленая футболка и кеды. Футболка была зеленой, для маскировки – так Пиксель посоветовал. Поскорее бы он пришел.
У деда на шее висела цепочка с чем-то похожим на компас. Улыбаясь, как слабоумный медведь-попрошайка в зоопарке, он навел на меня стрелку и охнул. Мне оставалось только сделать вид – я тут не причем – такая хорошая – не виноватая ни в каких проступках. Для меня дед в тот момент был как инопланетянин, впервые посетивший землю. Естественно, мне хотелось добиться его расположения. Потому что первое впечатление – оно много чего значит. Улыбнулась, показав зубы, напугав старика еще больше. Вернула лицо в прежнее состояние. Что за привычка дебильная – улыбаться как перед фотиком? Какой дурак решил, что зубы означают дружелюбную располагающую улыбку? Не буду больше так делать. Дед придерживался другого мнения и широко улыбнулся мне в ответ, но лучше бы он этого не делал.
– Эээ, – проблеял старик, глядя то на меня, то на стрелку.
У него теперь лицо выглядело как у Ивана Грозного на картине про убийство сына. Меня так и подмывало выкинуть номер, сказать «гав» или еще что глупое. Неловко же, правда, если подростка боится старый дед. Вместо «гав» у меня почему-то вырвалось «мяу». Учитель подпрыгнул на месте и смотрел на меня так, словно я заразная тараканья мать. В общем, первая встреча двух миров проходила вовсе не торжественно и почти провально. Наверное, надо поклониться было в ответ? Забыв как это делается, я поняла, что приседаю в реверансе, который до того видела только в кино. Оттопыренные руки раскинулись, словно я придерживала края длинного платья. Естественно, велосипеду эти упражнения не пришлись по вкусу и он грохнулся. Черт подери мою неуверенность в себе. Это из-за нее я всегда поступаю глупее, чем положено.
– Сейчас придет главный иностранник и все объяснит, – трусливо сообщила я и отошла от двери, чтобы в меня ребята не врезались.
Дед молчал, задумчиво шамкая губами. Некрасиво это между прочим – как коза, ей богу. Тут меня осенила идея поддержать беседу более внятной информацией.
– Это велосипед. Я на нем катаюсь. Езжу туда, сюда, куда надо туда и катаюсь, – заполнение паузы пришлось продолжить рассказом, где я храню свой велик.
На деда мои слова произвели странное впечатление – он снова наклонил голову на сторону и прикрыл глаза. Больной он, что ли?
– Сюрприз! – Пиксель затормозил, хотел выскочить обратно за дверь, но Тоник протолкнул его внутрь.
Шапито нервно курит в сторонке. Передо мной стояли два абсолютных придурка. Разряженные как на Хеллуин. Мир качнулся, но я устояла, облокотившись на мне менее пораженного старика.
Мне бы для шока хватило черной шляпы волшебника, которая украшала голову Пикселя. Но к ней прилагался длинный синий бархатный плащ. Без капюшона, сотворенный из старой шторы, которую я видела на окне Тоника. К импровизированному плащу прилагалась короткая полосатая жилетка, черно-белая. Шорты и кеды клубничного колера дополняли безумный наряд.
Тоник подошел к гардеробу творчески. Шляпы на нем не было. Зато на шее я увидела шнурок со здоровенным анком, дополненный кожаным ошейником с шипами. Плащ был родным братом той самой шторы, но с приклеенными серебряными звездами. И все это великолепие дополняли очки безумного кибер-панка со знаками ядовито-зеленой ядерной опасности. На пальце – перстень в виде когтя. Вместо обычного колечка, ухо оттягивала здоровенная серьга. Скорее всего спертая у матери.
– Пипец настал, – высказалась я, восстанавливая душевное и физическое равновесие.
– Эээ, – ответил Пиксель.
– Магазин карнавальных сувениров? Привет от Гарри Поттера? А ум где ваш был? Вот дедушка, знакомьтесь. Это и есть наши долгожданные внедорожники. Они же иностранники и иноземники в придачу!
Несмотря на сбивчивость моих выкриков, Пиксель быстро пришел в себя и радушно улыбнулся. Теперь я стала вторым сортом. Почти никем. Хуже прошлогоднего дождя. Все внимание – двум ряженым придуркам. Чтоб не смотреть на них, я уставилась на небо, по которому плыло единственное куцее облачко в форме пенки на кофе.
Вид новоприбывших иноземников произвел на старика потрясающее впечатление. Он оправился от столбняка и вдруг принял вполне солидный вид. Он обращался исключительно к мальчишкам, явно игнорируя меня. И я решила на него не обижаться, сама виновата – несла явную чепуху и насчет наряда не подсуетилась.
– Поговорить пришел, – туманно пояснил свое присутствие старик.
– Мы слушаем.
Пиксель не стал объяснять, что мы специально приперлись сюда для разговора с дедом. Он осторожный. Предпочитает не болтать лишнего, не раскрывая свои карты. Лучше сначала выслушать, вдруг новое что-то узнаешь.
– Вы – могущественные маги, посланные великим волшебником Гаспаром? – немного льстиво спросил старик.
– Не совсем так. Но могущество наше неоспоримо.
Ни фига Пиксель заворачивает – я даже не предполагала, что можно ответить не отвечая ничего, а заодно набивая себе цену.
– Я пришел взывать о помощи.
После благосклонного кивка Пикселя, старик медленно, осторожно подбирая слова, продолжил свою речь.
– У нас случилось несчастье. Пропал победитель турнира. Тайна. Предательство. Коварство. И пропажа волшебной кости предков великого Гаспара. Никто ее отыскать не смог на месте преступления.
– А что народ говорит? – предусмотрительность Пикселя меня поражала все больше.
Тоник тоже сверкал глазами от восхищения, но молчал, чтоб не испортить произведенного впечатления.
– Народ ничего не говорит. Но маги уверены, что было совершено злодеяние. А расследование ни к чему не привело. А кость нужно вернуть великому Гаспару. И заново пускай выберет достойного, – пытливо вглядываясь в наши лица, закончил старик.
Меня не покидала мысль, что дед врет, хотя вроде бы взгляд у него бесхитростный. Быть может даже простоватый. Наверное, чувство вины за Гаспара навело меня на подозрения. Не зря говорят – на воре шапка горит. А моя кепка должна была пылать при напоминании о великом волшебнике. Старик опасливо оглянулся. Быть может, это – ловушка и сейчас на нас накинутся вооруженные до зубов стражники? Мысли мелькали одна за другой, но пока все шло довольно миролюбиво и я решила не волноваться.
