Небесная академия. Ученица и наездник - Элис Айт
Но Тарен Силвейн ее бросил, покинул столицу и уехал обратно – работать здесь преподавателем. Официально считалось, что он сделал это из чувства долга – надо же кому-то обучать молодых наездников. В то же время все понимали – что-то там, в столице, а может, и в самом дворце, случилось. Никто не знал, что именно, но какие слухи ходили… ух!
Все это пронеслось в моей голове за миг. Каждая девушка в округе с ума бы сошла, если бы этот синеглазый красавец с безупречной улыбкой обратился к ней по имени. А мне, похоже, предстоит честь еще и быть выгнанной им из академии. Ну прямо повод для гордости!
Я одернула платье. Терять, кажется, уже нечего. Я даже не кухарка, а всего лишь младшая помощница повара. Без гроша в кармане и без знакомств. Поймана на воровстве. Повезет, если просто вышвырнут, а не в темницу отправят.
– Наверное, без толку просить вас не говорить об этом Мабону, господин? – буркнула я, даже не пытаясь выглядеть соблазнительно.
У негласного короля Небесной академии все окрестные красавицы в постели перебывали. Моей в прямом смысле слова серой внешностью его не купить. И стараться нет смысла.
Он окинул меня насмешливым взглядом.
– Ты влезла в авиарий, где содержат самых злобных, не поддающихся дрессировке грифонов. И боишься какого-то там Мабона?
– Никакие они не злобные! – возмутилась я. – Кормите их почаще, тогда добрее будут!
– Этим, значит, ты и занималась? Задабривала их? – мужчина многозначительно подкинул в ладони изрядно запылившееся яблоко.
– Просто принесла им поесть. Кто-то же должен этим заниматься.
– Их кормят три раза в день. И далеко не отбросами.
– Им это расскажите, – я отвернулась.
Зачем стараться что-то объяснять, если все равно моя судьба уже ясна?
Однако Тарен Силвейн не мчался звать повара и вообще не шевелился, только, прищурившись, смотрел на меня. Под этим пристальным взглядом я начала краснеть. Синие, как летнее небо, глаза задержались на моих серых, почти белых волосах, затем спустились к простенькому, такому же серому наряду. Я никогда не надеялась привлечь внимание Силвейна, но вдруг отчего-то стало стыдно за пятна на фартуке и истертый до дыр подол.
Мужчина сделал шаг ко мне. Неожиданно очнулся Кусачка и, оправдывая свою кличку, клацнул клювом прямо рядом с ухом Силвейна. Тот ловко увернулся и кинул своенравному грифону яблоко. Мгновенно раздался довольный хруст, и Кусачка снова исчез у себя в загоне. Предатель!
Силвейн бесстрашно оперся плечом на столб загона и засунул руки в карманы, продолжая со странным выражением лица оглядывать меня.
– С грифонами раньше имела дело?
– Нет, господин, – ответила я, неуверенно посматривая на него в ответ.
– И хочешь сказать, ты лучше опытнейших наездников Небесной академии знаешь, что нужно тем, на кого уже давно плюнули? – насмешливо поинтересовался он и обвел рукой авиарий, не оставляя сомнений в том, что имеет в виду.
«Нет», – уже собиралась сказать я, но не успела.
Грифоненку надоело, что ему не дают яблоки. Он неумело, на неразвитых крыльях взлетел над загоном и бросился, выпустив когти из всех четырех львиных лап, на того, кого считал виновником отсутствия «десерта». То есть на Силвейна.
Сердце у меня екнуло. Еще не хватало обвинений в том, что я натравила грифона на преподавателя!
Но схватить, остановить зверенка я не успевала. Только выкрикнуть:
– Закат, нельзя!
И тут случилось чудо. Грифоненок, уже готовый расцарапать симпатичное лицо Силвейна, неожиданно развернулся назад. Конечно же, для его слабых крыльев это оказался чересчур сложный пируэт. Закат, пискнув, неуклюже брякнулся на землю. Я бросилась к нему, но грифоненок гордо отвернулся и посеменил обратно к своему загону. Теперь уже с обиженным видом – дескать, ну что за люди, даже отгрызть никому ничего не дали!
А Силвейн как стоял с засунутыми в карманы руками, так и продолжил стоять. Только синий взгляд стал суровее.
– Ты дала ему имя, – сухо сказал он.
– Больше никто об этом не позаботился!
– Только наездник имеет на это право, – отчеканил Силвейн.
Я осеклась. От осознания, что я сейчас натворила, начали холодеть ладони.
Мои игры с Закатом были невинными, пока о них никто не знал. Связь с грифоном, которая выстраивалась между ним и его наездником, считалась священной и длилась всю жизнь. Кое-кто из наездников отказывался ездить на других грифонах, если с его собственным что-то случалось. В Небесной академии обычно даже студентов набирали ровно столько, сколько этой весной родилось грифонят. На первом курсе ученик привыкал к выбранному зверю и только в конце года давал ему имя. Так формировались узы, необходимые для слаженной работы зверя и человека. В конце концов, именно благодаря тому, что наше королевство научилось приручать грифонов, оно стало сильнейшим среди всех…
И тут появляюсь я. Мелкая прислуга, еще и незаконнорожденная, о чем свидетельствовали серые волосы. Выскочка, которая настолько обнаглела, что дала грифоненку имя, даже не обучаясь в академии!
Меня не просто выкинут отсюда. Меня прямо здесь и закопают.
– Я н-не хотела н-ничего плохого! – выпалила я.
– Не сомневаюсь, – насмешливо ответил Силвейн. – Только, по моему опыту, с этих слов и начинаются все катастрофы.
Это конец. Мысль о том, что в академии мне работать больше не дадут, была вполне отчетливой.
Под смеющимся взглядом преподавателя я стрелой вылетела из авиария. Но кинулась не на кухню, где мне положено было находиться, а еще дальше – к подножию горы. Там, позади всех важных построек, располагалось жилье прислуги.
Моя комнатушка представляла собой узкое пространство длиной в несколько шагов. Все в нем было в единственном числе: одна койка, одно окно, один сундук для вещей. Тем не менее пожитки я сгребала долго – все валилось из рук. Когда наконец сумка была набита, я закинула ее за плечи и прислушалась к тому, что происходит снаружи.
Вроде бы охрану за мной еще не прислали? Лучше успеть сделать ноги до того, как это случилось.
Я уже вышла во двор – и не выдержала, замедлилась, глядя ввысь.
Это место не зря называли Облачными вершинами. У горы было две головы со «шляпками» из облаков. Шутили, что это из-за грифоньей двойственности: одна вершина нужна их львиной сущности, а вторая – орлиной. Постройки вились спиралью по первой, низшей главе и поднимались к линии облаков, под которой находилась собственно Небесная академия. А еще выше, на второй вершине, – гнезда грифонов.
С самого детства я грезила о полетах в небе. О ветре в лицо, облаках, которые на
