Дядя самых честных правил 9 - Александр Горбов
— Теперь всё понятно? В смертях от чумы есть слабая, на грани моих чувств утечка. Но смертей всё больше, и маленькие ручейки сливаются в широкий поток. Ты должен разобраться, как Павшие причастны к этой болезни, и устранить причину.
— У меня есть вопрос, — окликнул я Хозяйку, почувствовав, что она собирается уйти.
— Задавай.
— Если там замешаны Павшие, мне опять может «посчастливиться» с ними встретиться. Как с ними бороться? Есть какие-нибудь средства или оружие против них?
Хозяйка ответила не сразу.
— Если я не смогу прийти на помощь, тебе ничто не поможет. Ты и любой из Павших — несопоставимые величины. Мотылёк и гора, муравей и великан, дождевая капля и река, песчинка и дюна.
— Даже песчинка может доставить много неприятностей, попав в сандалию бога. А я покрупнее буду, чем она.
Смех Хозяйки напоминал звук ломающегося льда.
— Хорошо, камушек, будут тебе зубы, чтобы кусаться. Запоминай.
Передо мной появилась сложная конструкция, свитая из эфира. Больше всего она напоминала вытянутый древесный лист с широким черешком.
— Это «Копьё Пелея», оружие полукровок, сгинувших в долгой войне за какой-то город. Только оно способно ранить Павшего. Но не рассчитывай, что сможешь противостоять великим сущностям на равных.
— Благодарю!
Хозяйка не стала слушать и ушла из моего сознания. А я остался зубрить увиденную конструкцию — уверен, Павшие меня в покое не оставят. Так что будет полезно иметь в арсенале хоть что-то против них.
* * *
Ехали мы без остановок, да ещё и Орлов приказал гнать как можно быстрее. Отряду вооружённых гвардейцев, сопровождавших нас, даже дворяне уступали дорогу, и задержек в пути практически не было. Так что уже к вечеру мы въехали в Москву, и я велел править в мой особняк на Покровке.
— Может, всё-таки со мной в Кремль? В царских покоях жить будешь, поужинаем вместе.
— Извини, Гриша, но нет. В прошлый раз, когда там жил, чуть с ума не сошёл от гула охранных Печатей.
— Да⁈ — Орлов искренне удивился. — Никогда не замечал. То есть я слышу, что там зудит тихонько что-то, но мне нисколько не мешало.
— Лучше ты ко мне переезжай. Повар у меня, кстати, готовит вкуснее.
— Посмотрим. Может, действительно, к тебе переберусь, если станет скучно. Ладно, ты отдыхай пока с дороги, а я завтра с Сумароковым приеду.
Орлов умчался со своими гвардейцами, а меня высыпала встречать дворня во главе с управляющим.
— Рады вас видеть, Ваша светлость! — вся толпа согнулась в поклоне. — Желаете баньку? Ужин? Всё готово, только вас ждали.
На мою удивлённо поднятую бровь управляющий пояснил:
— Его сиятельство Григорий Григорьевич предупредил о вашем возможном приезде.
Надо будет сказать Орлову спасибо — не придётся ждать, пока натопят баню. После бойни у Еропкиных и суток в пути мне страшно хотелось освежиться и смыть с себя усталость. Тем более что я запланировал сегодня одно небольшое мероприятие.
— Тогда баню, ужин, а после кофий в саду.
* * *
Через час чистый и сытый, я устроился в саду на кресле-качалке. Взял чашечку кофия, вдохнул горький аромат и сделал глоток. Нет, я не собирался слушать пение птиц или любоваться цветущей сиренью. Коли уж Хозяйка велела разобраться с этой дурацкой чумой, надо сразу же браться за дело. Вот я и сделаю сегодня краткую рекогносцировку и оценю обстановку.
Допив кофий, я накрыл ноги пледом, откинулся в кресле и закрыл глаза. Анубис, только и ждавший этого момента, поднялся из глубины и тихо загудел, выпуская из себя тонкую эфирную нить. Я подождал, пока он «спрядёт» достаточно длинный кусок, а затем принялся плести из неё невесомое кружево «ловчей сети».
Задача передо мной стояла не самая простая. Вместо обычного и уже отработанного до автоматизма заклятия полного контроля, требовалась облегчённая «сеть». Но гораздо большего размера, намного большего. Я собирался пощупать фон города, почувствовать потоки эфира и, если повезёт, поймать тот «тремор», о котором говорил Орлов.
Работа заняла больше двух часов. Сплести разреженную сеть оказалось даже не половина, а всего четверть дела. Гораздо сложнее было её расправить в пространстве, разгладить складки и натянуть «сторожевые» нити. Ох и намучился я с этой штукой! Но в конец концов сеть накрыла ближайшие кварталы, растянулась над Китай-городом и даже захватила самым краешком Кремль.
Закончив расправлять эфирное кружево, я замер, давая погаснуть лишним вибрациям «ловчей сети». Подождал, пока внешний фон пропитает моё творение, и только тогда взялся за «сторожевой» пучок. В этот момент я представил себя пауком, севшим в засаду, чтобы подстеречь беспечную муху. Ну-с, моя дорогая, где вы там летаете? Я уже заждался вашего визита!
Вечерние сумерки превратились в тёмную ночь, а я так и лежал в кресле, покачивался туда-сюда и слушал город. На западе в эфире пылал огненными красками Кремль, на юге несла чёрные холодные воды река, дома на земле дышали окнами, искорки спящих людей были рассыпаны в них золотым песком, потоки силы текли легко и свободно, скручиваясь лентами без начала и конца. И где-то здесь, почти рядом, работал непонятный магический механизм — бум, бум, бум, бум. Будто барабаны, бьющие в глубине. И от его ударов эфир дрожал мелкой рябью, как поверхность пруда, по которой хулиган-мальчишка лупит палкой. И я ощущал некромантским чутьём, что эти «бумы» напрямую связаны с эпидемией.
Глава 2
Карты
Источник возмущения эфира не давался мне в руки. Не получалось определить ни направление, ни расстояние до него. К несчастью, чувствительность моей «ловчей сети» оказалась слишком низкой. Надо было или придумывать для неё новый рисунок, или искать другой способ пеленгации. Но идей, как это сделать, в голову не приходило, и я отправился спать.
Утром, едва я сел завтракать, приехали Орлов с Сумароковым. Орлов был свеж, бодр и горел желанием победить эпидемию. А вот старичок-археолог, подрабатывающий в Тайной экспедиции, выглядел замученным и вялым.
— Присоединяйтесь, судари, — пригласил я их за стол, — заодно расскажете последние известия.
Орлов явно не завтракал и на отсутствие аппетита не жаловался. Сумароков же только налил себе чаю и взял маленькую сдобную булочку. Да и ту больше крошил в пальцах, чем ел.
Новости не порадовали. Чума окончательно выплеснулась из дворянских усадеб и пошла гулять среди мещан, ремесленников, слуг и крестьян-подёнщиков. Заболевшие крайне неохотно шли в больницы, да и тех, по совести, на всех бы и не хватило. Смертей было не так много, но могильщики уже с трудом справлялись с вывозом тел и похоронами. С продовольствием, тьфу-тьфу, пока всё
