Чудная деревня. Пятая часть. Тамбовский изгнанник - Татьяна Анатольевна Нурова

таким как они и мечтали. Хорошо, что он не знает, что его правнук похоронил вскоре все надежды семьи и опорочил ее приведя к вымиранию. Мама Никиты когда-то была красавицей о которой мечтали почти все молодые и неженатые охотники, но ошибкой сломавшей и ее жизнь было ее замужество. Даже Никита не понимал мать, как она такая умная и правильная выбрала его отца, который к ней охладел сразу же после свадьбы и изменял ей открыто. Ходили слухи что Григорий, отец Никиты, ухаживал и женился на его матери чтобы просто досадить сопернику. Так это было или нет уже не узнать. Мать Никиты сделала свой выбор и его ей было уже не изменить, разводов в семьях охотников не бывает. После гибели отца она стала бледной тенью самой себя и жила только и — за Никиты. Все профессиональные охотники были объединены своими закрытыми сообществами, обучали вместе мальчишек из разных семей, экзаменовали их, а тем, кто желал работать отдельно, выдавали лицензию. Даже в таком вроде против магическом обществе зародился свой бюрократизм. Можно конечно было попробовать работать охотником и без лицензии, но Никита этот вариант отмел сразу, — кому нужен одиночка без семьи и репутации. Серьезный человек с таким охотником даже разговаривать не будет, а на мелких заказах сам ноги протянешь, а то и сгинешь, ведь оружие в работе и зелья дорогие, а заступаться за таких одиночек было некому, так расходный материал без роду и племени. Всегда было так, если охотник состоящий в сообществе погибал на задании, за него мстили, заканчивая за ним невыполненную работу или контракт, а семью погибшего обеспечивали и опекали. Охотник не должен нервничать на задании и переживать за свою семью. Но эти простые правила не касались отступников. Из — за отца Никите пришлось изменить фамилию, чтобы сдать экзамен на охотника. И Никита помнил, как ему тяжело училось под более пристальным вниманием, как сомневались в нем экзаменаторы и как долго они колебались, но очень он уж был с хорошими задатками и способностями и это перевесило в его пользу. Никита в своем выпуске был лучшим охотником и это было теперь ему больней и обидней всего. И как потом те же экзаменаторы жалели, что позволили ему стать одним из них и как они яростно открестились от него, но и это только его вина, он сам спустил все свое будущее в расход. Теперь даже если у Никиты будут дети, охотниками им быть не позволят, — веры в семью Больших уже не будет никогда. К репутации в таких кругах относятся всегда щепетильно. Он заскрипел зубами, вспомнив, что детей у него тоже теперь не будет и род Больших постепенно затухнет и исчезнет с лица земли. Да, он был лучшим в их выпуске охотников, а еще и высокий, симпатичный, ловкий, казалось ему тогда что и вся жизнь будет у него замечательной. Все девчонки из охотничьих семей смотрели на него с восторгом, любовью и ожиданием, только пальцем помани и любая к нему побежит.

Никита усмехнулся, — какой же он тогда был самовлюбленный и гордый, ну прямо индюк напыщенный.

Он горько засмеялся, воспоминания жгли его душу не утихая. Он был уверен, что его ожидают только почести и достаток, ну и славы немножко, а как иначе то, с такими данными. Три года вроде прошло с того времени, а каждую ночь до сих пор, Никита по — прежнему переживал свой персональный кошмар, без конца и края и ничего не мог изменить. Глупый, наивный, горделивый щенок, он сразу же поверил рассказам Черепа о том, что их отцы погибли неотмщенными, непонятыми, оболганными и их долг как сыновей все исправить. Череп был старше Никиты и выпустился раньше на пару лет с весьма средними успехами, сразу собрав свою команду из не очень сильных и обиженных на всех молодых охотников, исчез из-под контроля наставников. Это было нормально, многие охотники уходят из сообщества пытаясь найти свою дорожку в жизни, и Череп держался в тени, не давая поводов приглядеться к нему повнимательней. Да и ушедших с ним охотников никто не жалел, Череп ведь забрал самых слабых, которым и так в сообществе ничего не светило. Наставники, обязанные присматривать за молодыми охотниками первое время в самостоятельной жизни, тоже опрофанились, недосмотрели, как Череп мало того, что сам перешел на сторону тьмы, да и еще нескольких молодых охотников за собой увел. Такое бывает, когда все долго идет по накатанной дороге без проблем, это уже позже, как все произошло, охотники схватились за голову, поняв, что потеряли наработанную веками репутацию и стали каленым железом вычищать свои ряды, а тогда… Как Череп снюхался с чародеем из рода Горынычей теперь уже и не узнаешь, свидетелей не осталось. Никита снова застонал, стиснув зубы до хруста, — как он был слеп, ведь Череп уже был отмечен тьмой, когда он уговаривал Никиту уйти с ним и отомстить за родителей. И ведь слухи про него уже ходили давно, только доказательств не было. Вернее, было и подтверждение, да тогда все пустили на самотек, — вернулся один из ушедших с Черепом охотник, как же его звали то? Никита задумался ненадолго, он ведь знал парня. Антон вроде, да точно Антон, весь такой бледный и с весьма средними способностями, ушел с Черепом сразу после выпуска. Через год примерно Антон вернулся, Никита как раз после экзаменов отрабатывал несколько контрактов и часто виделся со старейшинами. Так вот Никита тогда и услышал, что Антон вернувшись пошел к старейшине Петру Анисимович. Что уж он ему рассказывал Никита не знал, но Петр Анисимович стал срочно собирать всех старейшин, а их обычно десять человек и в одном месте они не сидят, но пока они собирались на совет Антон неожиданно погиб в пьяной драке. Черепа и его компании рядом с Антоном никто не видел и поэтому все решили, что Антон просто оклеветал Черепа, он и до этого то был таким вечно недовольным и постоянно на всех обижался и жаловался и вот все решили, что и тут такой же случай. Когда Никита собрался уйти работать с Черепом, — его наставник Николай попытался поговорить с ним. Никита уважал Николая, но недолюбливал, считая его предвзятым к судьбе отца и к нему лично. Считал, что Николай и к нему часто придирается и требует от него невозможного, читает нотации ни к месту, слишком приглядывает за ним, ограничивает его свободу. То, что Николай переживает за него