Талант новичка - Татьяна Зимина
Я вас умоляю.
Шли недолго.
Собственно, выйдя из "приёмочной", как её назвала Зебрина, мы тут же принялись спускаться по узкой, закрученной спиралью лестнице.
Спуск продолжался всего пару минут, но мне ПОКАЗАЛОСЬ, что мы трое преодолели ОГРОМНОЕ расстояние.
На это указывало и резкое похолодание, и влага на стенах, которая быстро сменилась ИЗМОРОЗЬЮ.
При дыхании изо рта вырывались облачка пара...
И это при том, что на улице температура была, как в хорошей финской сауне.
Когда мы оказались в длинной, скудно освещенной штольне, мастер Скопик нажал на камень и часть стены отъехала вбок.
За стеной оказалась небольшая келья, с каменным ложем, дырой в полу и почему-то поблёскивающими в свете факела стенами.
Это лёд! — с изумлением осознал я. — Святые пассатижи, мы настолько глубоко под землёй, что сюда не доходит жар светил.
Да по сравнению с ЭТИМ заключением то, что я пережил в замке Аргобб или каземате Патриция — покажется отдыхом в фешенебельном отеле!
Поздравляю, Макс. Так глубоко в аллигаторах ты ещё ни разу не сидел.
Интересно: а могут ли МЗЧ прилететь за мной СЮДА?..
— Располагайтесь, — гостеприимно поклонился мастер Скопик. — По протоколу, я должен бы поместить вас в разные камеры. Но так получилось, что в данный момент свободна только эта. Так что не обессудьте: придётся потесниться.
— В тесноте, да не в обиде, мастер Скопик, — поспешно, и как можно шире улыбнулся я.
Перспектива оказаться в ледяном каземате В ОДИНОЧКУ мгновенно сделала меня послушным и неприхотливым.
Вслед за Зебриной я шагнул в камеру.
Стена бесшумно встала на место, и мы оказались в полной темноте...
Но я всё равно снял куртку и найдя наощупь Зебрину, набросил ей на плечи.
— Что ты делаешь? — голос девчонки был до крайности удивлённым.
— Ты же совсем раздета, — это правда. Покидая маяк, Зебрина не потрудилась даже обуться, и кроме короткого топика и шорт на ней ничего не было.
— Значит, тебе не безразлично, замёрзну я или нет?
Внезапно она оказалась совсем рядом со мной.
Ну, в смысле, НАСТОЛЬКО близко, что мне пришлось обхватить её руками, чтобы не потерять равновесие.
Тело девчонки на ощупь было хрупким, очень тонким и таким горячим, что жар чувствовался даже через рубашку.
Горячим?..
Я провёл кончиками пальцев по её спине. Зебрина замурлыкала.
— Мммм... Какое удачное наказание, правда? — спросила она возле моего уха и подула мне на шею. По плечам, по животу, побежали мурашки.
Невольно я потёрся подбородком о её макушку, и прижал девчонку к себе покрепче.
— Знаешь, раз уж так получилось, — собраться с мыслями становилось всё труднее. — Мы можем устроить так, чтобы ты начала взрослеть прямо сейчас. Две недели — довольно много, если подумать. Ты можешь выйти отсюда ОЧЕНЬ взрослой...
— И ты не злишься на меня за то, что я облажалась?
— Ты сделала всё, что могла, — она была такой горячей, что моя куртка определённо была лишней. Как и другие предметы одежды...
— А как же пеня, назначенная магистром Шмуком?
— Ерунда. Что-нибудь придумаю.
— Ладно, как скажешь, — кончиками пальцев Зебрина исследовала моё лицо. И это было ОЧЕНЬ приятно. — Конечно, у нас осталось ещё пятнадцать минут, и мы вполне могли бы успеть...
— Что?.. — я отскочил от Зебрины, и вдруг оказался в кромешной тьме и в одиночестве. Это было гораздо менее приятно, чем стоять в обнимку, но я не сдался. — Что ты несёшь? Мы же в каземате!
— Который очень удачно расположен рядом с сокровищницей Гильдии, — тихо рассмеялась Зебрина. — Понимаешь, о чём я?
— Нет, — откровенно сказал я. — Будь мы даже в САМОЙ сокровищнице, что мы можем сделать?
— Как что? — я почувствовал рядом с собой дыхание Зебрины. Но она не стала ко мне прижиматься — чему я в глубине души огорчился, — а просто взяла за руку. — Пойти, и взять то, что избавит тебя от карточного долга.
Признаюсь честно: на один миг, только на один, я ощутил разочарование.
ДВЕ НЕДЕЛИ!
На целых две недели моя жизнь была бы предопределена. Никаких погонь. Никаких проблем, никаких родственников.
Только секс. Жаркий, неистовый, нежный, неторопливый... И в любом случае очень, очень приятный.
К тому же, я ведь совершу доброе дело, не так ли? Снять проклятье — это же почти что подвиг, как в сказке про принцессу...
Но взял себя в руки.
— Значит, это и был твой план? — спросил я, пытаясь разглядеть в кромешной тьме лицо зебрины.
— Мастер Скопик очень хитёр, — буркнула Зебрина. — Но всё-таки, это Я была его лучшей ученицей.
— Но как ты собираешься выбраться из камеры? — спросил я.
— Очень просто: ты откроешь портал, и мы...
Я закрыл глаза. Толку от этого не было, но мне стало легче.
— Зебрина, ты забываешь один крошечный, просто таки безобидный нюанс: Я НЕ УМЕЮ ОТКРЫВАТЬ ПОРТАЛЫ.
Заметив, что ору, как псих, я захлопнул пасть.
— Но... ты же открыл портал из Лимба!
— Это был экстремальный случай.
— Ну, тогда считай нахождение в каземате не менее экстремальным, и действуй.
Меня начало трясти. Не знаю, от холода, или от ярости, но я взял себя в руки.
— Боюсь, что в этой камере слишком мало этажей, — сказал я как можно спокойнее. — Я просто не смогу разогнаться до нужной скорости падения, чтобы...
— Постой, — я вновь почувствовал на запястье железную хватку изящных девичьих пальчиков. — Ты хочешь сказать: чтобы открыть портал, тебе нужно упасть с большой высоты?
— Прыгнуть, милая. ПРЫГНУТЬ с большой высоты. Например, с Башни Искусств в Лимбе. И даже тогда я не был уверен, что у меня получится.
— Ну ты и псих.
— Всего лишь Безумный.
— По-моему, это уже клиника.
Я сдавил переносицу пальцами свободной руки. Разговаривать в темноте, если вы не находитесь в постели — ну, вы понимаете... — так вот: это очень неуютное ощущение. Ты не видишь собеседника, и о его реакции приходится судить, так сказать, "вслепую". Но выбора у нас нет, так что...
— Я обнаружил, что способности к магии просыпаются только в случае крайнего психического напряжения, —
