Невыносимый дар - Анна Сергеевна Одувалова
От этих слов мне становится грустно. Хотя что в детстве видела я? Нищету, мать, которая променяла меня на маньяка, и шкаф, в котором я провела долгие часы в ожидании смерти. Тоже не лучший вариант.
– А у тебя как? – осторожно спрашиваю я, но Мара лишь неопределенно пожимает плечами.
После этого я настораживаюсь сильнее. Может, идея приехать в ее дом не такая хорошая?
Иду в дом за приятельницей. Осторожно, пытаясь стать незаметной. Но мои опасения беспочвенны. Все оказывается не так страшно, как я представляла. Мы просто не встречаемся с родителями Мары. Дом огромный, в нем действительно очень просто разминуться. Три этажа, широченный холл, лестница как в театре… Высокие потолки и слишком много пространства.
Очень непривычно. Наверное, я не знаю, как тут жить. Такое впечатление, что тебе принадлежит целый отель. Я лишь стараюсь не слишком сильно глазеть по сторонам. Во что я ввязалась? Неужели Дар живет в таком же особняке? Как-то с этой стороны я о парне вообще не думала. И не стоило начинать, потому что теперь мне кажется, что бездна между нами стала еще глубже.
Мара показывает мне гостевую, и я без сил падаю на кровать.
Я даже подумать не могла, что в торговом центре можно провести целый день! Мы приехали туда в одиннадцать, а сейчас практически полночь, и я могу только лежать в позе звезды и изучать потолок. Впрочем, усталость к лучшему. Так я не думаю про маньяка, Дара и о том, зачем я согласилась идти на бал.
Тут так удобно и просторно, что я готова урчать. Большие и удобные кровати – мой фетиш. Моя жизнь – постоянное преодоление. Если ты занимаешь спортом, то у тебя постоянно что-то болит. Потянутые или просто перетруженные мышцы, старые травмы. Ты испытываешь усталость, поэтому когда попадается кровать, на которой можешь разлечься с комфортом – это неописуемое блаженство. Я засыпаю, даже не добравшись до душа. И просыпаюсь оттого, что по комнате летает дух, который бесшумно открывает шторы на окнах.
Почти ору. Я никогда не была в таких домах, где хозяева могут позволить себе не только стандартный штат прислуги (который тут, кстати, тоже есть), но и духов.
«Мирс проснулась? – звучит в голове. – Сейчас подам завтрак. Примерка будет через полчаса. Успеете собраться?»
– Да-а-а… – блею я, не понимая, как лучше ответить: мысленно или вслух.
Дух склоняется в поклоне и исчезает, а я остаюсь растерянно сидеть на кровати.
Когда возвращаюсь из душа в одном мягком полотенце, маленький столик у окна уже накрыт. Ароматный кофе, одуряющий запах которого плывет по комнате. Свежие ягоды, творог и умопомрачительно пахнущая булочка. Я точно попала в рай. Очень верю, что это мне за предыдущие слишком эмоциональные недели. Возможность выдохнуть бесценна, и я благодарна за нее Маре.
Правда, есть приходится быстро. Меня уже ждет Мара, платья и бьютимаги, которых я побаиваюсь.
Чувствую себя принцессой из сказки. Не той, которую ведет под венец принц, а той, которую готовят в жертву дракону. Ее одевают в лучшее платье и пытаются делать вид, что двадцать лет до этого принцесса не провела в ссылке на границе королевства, поэтому и платья ей в диковинку, и с манерами напряженка. Но общая атмосфера настраивает на определенный лад.
Даже забываю, что могу вломить в любой непонятной ситуации, а ситуация очень даже непонятная. Весь этот блеск, лоск, бокал холодного вина, чтобы примерка проходила в более непринужденной атмосфере, для меня непривычны. А еще меня откровенно пугает мама Мары. Вот странно, как можно бояться высокой, ухоженной русоволосой женщины? Оказывается, запросто, если у нее холодное отстраненное лицо и ледяные глаза.
Я не знаю, как Мара с ней сосуществует. Сама Мара яркая и живая, в отличие от матери. Я привыкла, что эмоционально сильнее своей матери, а вот от родительницы Мары исходит волна силы – истинная хозяйка семейной магии. Ну и хозяйка этого города.
Меня она просто не замечает. Я искренне верю, что она думает, будто один из манекенов ожил и ходит. Мне так проще. Мара же ведет себя так, словно не замечает холодности матери и напряжения, которое царит в огромном зале, где стоят высокие зеркала и вешалки с одеждой.
Создается впечатление, что энергии Мары хватает и на себя, и на Снежную королеву. Она даже втягивает мать в обсуждение моего платья. Правда, меня даже в этот момент не отпускает мысль, что я просто манекен с определенным типажом внешности.
– Изумрудный не подходит, – говорит мирс лэ Ройш.
– Но почему? – удивляюсь я. С моими черными волосами и зелеными глазами изумрудный всегда беспроигрышный вариант.
– Слишком очевидно, – отвечает она, кажется, немного удивившись тому факту, что я умею разговаривать. – Черный тоже не подходит. Вроде бы не траур. Попробуйте синее. Да не это, Мия! – одергивает она девушку, которая демонстрирует нам платья, и это первое проявление эмоций. – В этом она будет напоминать утопленницу. Тон не тот. Возьми второе справа, то, которое атласное, с открытыми плечами. Там более глубокий оттенок.
И правда, этот насыщенный синий цвет смотрится значительно благороднее и богаче, чем изумрудный. С удивлением рассматриваю себя в зеркале. Открытые плечи, достаточно глубокое, но не вульгарное декольте, широкая юбка, переливающаяся при каждом движении. Плотный тяжелый материал, который хорошо держит складки. У меня никогда не было таких вещей. И, признаться, мне нравится то, как я себя чувствую в них. В таком платье не хочется бить с разворота, а вот что хочется, я пока не могу понять.
Но у меня есть время. Прической и макияжем занимаются часа три, не меньше. Я начинаю ненавидеть весь мир и хотеть даже не есть, а жрать. И удивляюсь, как Мара не перестает быть очаровательной и милой со всеми. С мамой, от которой по-прежнему исходит волна холода. Мне даже находиться в ее присутствии некомфортно. А Мара прожила с ней много лет и осталась такой же яркой и веселой.
Оказывается, даже у красивых и успешных девочек есть свои проблемы. Наверное, это для меня
