Планы на осень - Владимир Алексеевич Ильин
— Чужой дом, съемная квартира. Зачем ее украшать? — Не поняла шеф.
— То-то и оно… Вот если бы цветы были и завяли — тогда да, можно делать всякие выводы. — Решил я не заострять внимание.
На будущее учту.
— С самых простых — что цветы долго не поливали. — Хмыкнула Анна Викторовна.
— Например, да, — слегка растерянно пожал я плечами. — Но по соседям я бы пробежался, поспрашивал — может, у них завяло что-то.
Потому как версию, что схему ритуала нашептали из Бездны — никогда нельзя исключать. В этой версии и для уничтоженного диска найдется место…
— А до того отчего не пробежался?
Я сделал вид, что замечания не услышал. Хотя недовольство собой кольнуло вновь.
— Завернем? — Кивнул я на шашлычную впереди.
Перед пологим поворотом стояла одноэтажная постройка крупными темно-красными буквами поверх ветхого белого фасада. Машины на парковке стоят — значит, работает.
— Чтобы ты с животом слег? Из больницы в больницу тебя везти? — Оценила шеф внешний вид строения. — Терпи до города. Заедем в нормальное кафе, я тоже не ужинала, — прибавила она скорости.
Оставалось проводить шашлычную грустным взглядом. И еще несколько подобных заведений — где-то лучше, где-то хуже — пока не заехали в город и не пробрались через его кольца, проспекты и проезды к кафе «Весна» на первом этаже жилого дома. На табличке с названием, исполненным зелеными буквами курсивом, лежал снег — он сопровождал нас всю дорогу, окончательно сменив дождь.
— Считаете, тут лучше? — С некоторым сомнением смотрел я на пластиковые окна, занавешенные тюлем.
Из-за ткани были видны неяркие желтоватые люстры и нарытые скатертью столы с искусственными цветами в крошечных вазах.
— Вылезай.
Впрочем, стоило шагнуть внутрь теплого помещения, окутанного приятными запахами, мнение изменилось.
Полы были вымытыми, скатерти — чистыми, а из колонок под потолком доносилась легкая, не напрягающая музыка.
Еще на столах оказались корзинки с хлебом — пока ждали заказа, я методично все оттуда подъел, игнорируя укоризненный взгляд.
— Голодный студент.
Я неопределенно хмыкнул, прожевывая и приглядываясь к соседним столикам. Там хлеб тоже был.
Но принесли борщ, потом легкий салат и гречку с котлетами, и места в животе не осталось — хотя если встать и попрыгать…
— Мне бы домой съездить, документы восстановить. — Добрался я до сладкого чая. — От работы не отказываюсь, но без документов тоже не вариант.
— От меня нужно что? — Аккуратно пережевывала подполковник свою порцию.
— Справку какую, было бы хорошо. Если обрывки паспорта остались, то можно склеить.
— Обрывки не пойдут, справка будет. Еще?
— Ссуду бы мне, Анна Викторовна. Кредит. Я бы, честное слово, в банке занял, но там к людям без документов безо всякого уважения… Вы салатик кушать будете? — Почувствовал я в себе новые силы.
— Буду. — Отодвинули от меня тарелку подальше. — Сколько?
— Поездка домой — туда и обратно, еще одна куртка, там на расходы и пошлины… Тысяч двадцать бы мне, рублями, барыня.
— Прекрати паясничать. Итого будешь должен сорок. — Прикинула она. — С учетом новой одежды.
— До последней копейки отдам! И прошу вписать этот ужин в мой счет.
— Сейчас вилкой запущу. — Пригрозили мне.
— Значит, салат вы все-таки не будете? — Сделал я логичный вывод.
И в наказание еще минут десять смотрел, с каким удовольствием кушает женщина напротив. Маленькими кусочками, жемчужными зубками — да огурчики с помидорчиками…
Заодно размышлял насчет ноутбука. Все, вроде как, понятно — есть действие, поиски виновных. Есть противодействие виновника.
То есть, распространители схемы как-то узнали, что ноутбук украден. Узнали адрес ломбарда. Неясными пока методами стерли диск в пыль — без взлома и следов. То есть, держали руку на пульсе, сопровождали от и до.
И при этом девочка рисует неверную схему. Не складывается как-то.
В общем, поел — и мозги включились. Или подозрительность заняла свое почетное место, отпнув голод в сторону.
Деньгами меня ссудили сразу после ужина — а к нужному торговому центру даже ехать особо не пришлось, рядом он был, вместе с местом работы шефа. Через двор и арку. Обедают они тут с коллегами, как оказалось…
— Мне, пожалуйста, точно такую же куртку, как вчера, — сразу подошел я к нужному продавцу.
Тот, вроде даже, хотел спросить, что с предыдущей, но дисциплинированно промолчал.
Потом, понятно, все равно поехали по старому адресу — пока окончательно не стемнело. А там минут пять Анна Викторовна терпела, пока я успокаивал свою паранойю, выполняя те же самые мероприятия, что прошлым вечером. Люди на светофоре, бывает, дольше стоят — так что ничего страшного, если высокое начальство подождет в машине.
Заодно продолжал думать, что ж так свербит внутри, заставляя крутить в уме ситуацию вновь и вновь. Цветы и здоровье соседской живности — это ладно, проверю. Но кроме этого — что ж такое царапает подсознание? На что обратить внимание, куда смотреть, чтобы не ясные до поры подозрения облеклись в слова, которые можно будет положить на страницы отчета?
Увлекшись размышлениями, начал отправлять в дом снежок за снежком — снег сегодня чистый, свежий, вон, летит с неба крупными хлопьями. Даже ладони — и те после плотного ужина не мерзли.
Телефон убитой забрали. Снежок полетел в стену и рассыпался красивым веером.
Целая бригада криминалистов оттоптала там каждый сантиметр. Лично убедился по фотографиям. Еще один набранный комок снега чуть подтаивал в руках.
Пентаграмма — стандартная. Прямо как по справочнику, у меня глаз наметанный. Снежок в руках уплотнился, сделался меньше, тверже.
Нарисована только со смещением. Так бы — любой бес охотно рванул в наш мир, был бы скован пентаграммой и принялся бы врать с три короба, изображая покорность.
Снежок отправился по пологой дуге и сплющился о межпанельный шов.
А девчонка непременно бы обманулась и повредила защитный контур, и вот тогда — да. Визит Анны Викторовны в это самое место состоялся бы на сутки раньше. Труп был бы тот же самый.
Я стоял, чувствуя, как мерзнут под ветром ладони, и пытался понять, что мешает мне успокаивающе махнуть рукой и подняться вместе с Анной Викторовной на этаж.
«В квартиру со злополучной пентаграммой, которая не способна никого призвать» — повторил я сам себе.
Я набрал новую горсть, но вместо уже привычного действия бездумно растер снег между рук.
Если только в комнате с пентаграммой не окажется Анна Викторовна с бесом, замурованным внутри нее. Координаты пентаграммы указаны неверно, но никакого призыва не нужно. Бес уже в комнате. Вторая часть функционала ритуальной фигуры — контроль.
Беса выдирает из Анны Викторовны в пентаграмму.
